12:12 Беседы на скамейке | |
Семь пожилых женщин почти каждый вечер встречались на любимой скамейке недалеко от пляжа. Люди знали это и старались не занимать их место. Они были во всем непохожие: в одежде, суждениях, манере поведения. Женщины много пережили и многое видели. Я была с ними знакома, но никогда не находилась в их компании. Однажды одна из них, Белла Григорьевна, подозвала меня. День первый. Маня. Маня – это короткое имя, полное Марксина. Я – дочь еврейки и украинца. Кузьма Петрович, папа мой, оказался в захолустном еврейском местечке, там встретил Фейгу, пятнадцатилетнюю дочь кантора. С ним она сбежала из родительского дома. Папа был секретарем партийной ячейки, а мама занималась домом. Хотя и у нее была работа: шила на дому, а этот труд еще похлеще, чем на производстве. Мои родители были альтруистами, коммунистами в полном смысле этого слова. В 26 году отца направили на работу в Омск, я считаю этот город родным. В 37 году папу объявили врагом народа, забрали, и…мы так ничего не знаем о его судьбе. Правда, впоследствии, его реабилитировали, и то хорошо, хоть имя не замарали. Мне было 18, маме - 34. Я была единственным ребенком в семье, после ранних родов мама родить больше не смогла. Так мы и жили, словно 2 подружки. Меня в институт не приняли: дочь врага народа. Мама работала швеей в мастерской, ее не тронули, не знаю, почему. Всю жизнь я проработала токарем. Перед войной я вышла замуж: ко мне посватался мой напарник по станку Ваня Зайцев. Мама тоже вышла замуж после войны за скрипача Леву, но он через два года умер: туберкулез, фронт дал о себе знать. Жаль, хороший был человек, много рассказывал мне о еврейских традициях. День второй. Кларисса У меня имя тоже замысловатое – Кларисса, но все называют меня Кларой. У меня не было детей, да и любви не было. Моя судьба особая. Вся наша семья погибла в войну, никого не осталось. Мне повезло: я была в экспедиции на Севере. До сих пор много курю, хотя мне под 80. Мужиковатая стала, грубая, матом ругаться не стесняюсь. Машину умею водить с молодых лет. В войну работала в санитарном поезде, сутками возились с ранеными. Разговорилась с одним молодым человеком, у него была перебита рука и голова перевязана. Он прекрасно Пушкина, Блока, Жуковского читал. Русланом его звали, высокий, худенький. Студентом до войны был, хотел детей географии учить, да сам выучил ее на войне. День третий. Роза Я из очень богатой еврейской семьи. Ева Гольд, моя красавица-мама, была настоящей дамой, отлично музицировала. Ее отец держал модные лавки и умел делать деньги даже из воздуха. Еву высватал Абраша, сын владельца обувной фабрики, умный и образованный. За два года до революции родители уехали в Париж, там родилась я в 19 году. Все в доме крутилось вокруг меня, чему только меня не обучали! В войну мы оказались в Шанхае. Там я впервые влюбилась в Гену-китайца, я его называла Геной по-русски. Ушли мы от родителей (они были против Гены) и стали жить своей семьей. Трех сыновей я Геночке родила: красивые парни, все с раскосыми глазами, но не узкими. После войны поехали мы с Геной в Россию, а сыновей пока в Китае оставили. Попали мы в сталинскую мясорубку: Гена в один лагерь, я – в другой, выпустили меня только в 54 году. При Хрущеве с трудом уехала снова в Китай, пришлось для этого много сил приложить. Нашла родителей и детей, они все были живы и здоровы, за это я благодарила судьбу. О судьбе Геночки так ничего не смогла узнать: как в воду канул. Я выглядела ужасно. Меня высватал пожилой еврей Мендл, я вышла за него, чтобы поднять на ноги ребят. Вскоре умерли родители. А дети мои с семьями живут в разных странах: Лева – в Америке, Юра – в Англии, а Марик остался в Китае. Лева мой болен диабетом, переживаю за него. Мендл прожил недолго, больной был. Скучно мне стало, засобиралась в Израиль: друзья старые позвали. Решилась. Парни все своей жизнью живут, не до меня им. Квартиру Марику оставила. И в Россию поехала, кое-какие документы надо было получить. День четвертый. Александра. Я – русская, еврейской крови во мне нет. Но нет на свете такой еврейки, как я. Будем знакомы: Шура, Александра Захаровна. День пятый. Ревекка Я – человек со странностями. Детей у меня не было, а мужья…черт знает, где они сейчас. В истоках надо все искать, все мы оттуда. Я не знала, что я в семье приемная, только взрослая и узнала. Говорили, что меня, грудничка, оставили на крыльце цыгане: знали, что Фаня и Мойша Геллеры бездетные. Ох, и красива я была, меня все обожали. Даже сейчас я не седая, видите? Мне мои годы никто не дает, это верно. Геллеры жили под Лениниградом. Они меня Ревеккой назвали. С детства я отличалась актерскими способностями, танцевала, пела цыганские романсы. Отчаянная девка была! Бесшабашная, шустрая, все мне нипочем! Мужики и парни по мне с ума сходили, я не терялась, искала себе по душе. Много их в моей жизни перебывало! Не хвастаюсь, так и было, девчонки. Перед блокадой меня вывезли на Урал, родителей не успели. Не увидала их больше: умерли от голода. Я устроилась во фронтовую бригаду: пела, танцевала, сошлась там с узбеком-иллюзионистом, поженились мы. Надоел он мне быстро: нудный, скуповатый, к женщинам относится, как истинный мусульманин. Противный мужик! Вышла за военного, оказалась в Германии, но его ревность меня доконала. Вышла за Гельмута, полунемца - полурумына, из местных. Пресный Гельмут опротивел быстро, но я пыталась сохранить семью, поехала за ним в Голландию. Танцевала, пела цыганщину. Вдруг захотелось домой, в России уже Горбачев был у власти. Сразу же поехала на Пискаревское кладбище, долго плакала на могилах. Стрекоза, профукала я свою жизнь, ничего не доилась, а талантлива была. Так я и не знаю, кто мои биологические родители. А сюда приехала от одиночества спастись, да видно это невозможно. В Питер езжу раз в три года: на могилы. День шестой. Белла и Сара. Мы с Сарой погодки, я на год старше. Разные внешне и по характеру тоже. Но всю жизнь держимся друг за друга, как иначе? Мы детдомовские, о родителях своих ничего не знаем, только имена: Хана и Григорий. Когда началась война, Саре 18 исполнилось, мне – 19. Девчонкам на войне несладко, много негативного повидать пришлось. И порядки в армии, и трусость командиров, и непорядочное отношение к женщинам. Сара хорошенькая была, словно куколка, вот и приглядел ее один из наших командующих. Сара, позволь мне правду рассказать. Хорошо. Изнасиловал он мою сестренку, с тех пор она замкнулась, мужчин боится. Но Бог его наказал, погиб он в бою прямо на следующий день. Сарочка плакала, добрая она, а тут…от радости, что никогда эту сволочь не увидит. Тяжело говорить о войне, но скажу вам, что меня несколько раз ранило, контузила, а Сарочке повезло больше: за войну всего одно ранение. После войны учились в институтах: я закончила судостроительный, Сара – экономику изучала. После войны замуж вышла , Любочку родила. Муж хороший был, добрый человек, но от ранений через два года скончался, а потом и доченьки не стало: дифтерия. Все я потеряла в жизни. Пыталась снова устроить жизнь, но муж оказался…да, что скрывать, любил всех подряд, даже к сестре моей приставал. Я беременная осталась, родить хотела, но упала, и ребенок не родился. Стали вдвоем с Сарой жить, легче вместе. Мне удалось найти мамину сестру в Израиле, но встретиться не успели: старушка умерла. Сейчас живем вместе в хостеле, за все годы ни разу не поссорились. Писали детям тети, но они нас не признали. Что ж, это их право. Мы не одиноки, у нас друзей – целый хостель, дни пробегают мгновенно, быстро катимся с ярмарки. Но мы не спешим на небо, здесь дел хватает. Устраиваем с друзьями чаепития, слушаем любимую музыку. Сара любит Чайковского, Моцарта, Вивальди, я – Верди, Бетховена, Римского - Корсакова. Я рукодельничаю, а Сара пишет стихи про войну, но публиковать не хочет, говорит, что пишет для себя. А зачем писать, если их никто не читает? Такая наша судьба. Про наши жизни можно тома написать. Может, и не будут, а, возможно, и прочтут. Жизнь все время идет вперед и никогда не останавливается. И, чтобы не повторялись эти тяжелые дни, надо больше о них рассказывать. Молодые делают ошибки. Но они - другие люди, по- другому воспринимают мир. А беспощадное время методично отстукивает минуты и часы нашей судьбы, которая не всегда зависит от нас самих. 5. 06. 2004 Зинаида Маркина | |
|
Всего комментариев: 0 | |