Главная » 2008 » Декабрь » 8 » Так было.....часть вторая Хана Арончик
10:38 Так было.....часть вторая Хана Арончик | |
- Спасибо Господу за то, что мы везем домой хоть одного, оставшегося в живых, ребенка. Когда они сошли с поезда и пошли по улицам и переулкам родного города от вокзала к дому, не увидели ни одного еврейского лица. Зато встречали удивленные глаза литовцев: те не могли поверить, что вернулись евреи, оставшиеся после войны живыми. Когда Грольманы вошли в свой дом, оказалось, что в нем проживает их знакомый – литовец. - Вы живы?- удивленно спросил он. Блюма ответила: - Да, мы живы, но люди, которых немцы уничтожили с помощью литовских националистов, уже не вернутся. Мертвые не возвращаются. Но у живых есть память. - Евреи местечка, которые не успели убежать, были убиты, но я никого не трогал, - ответил литовец, - я живу в вашем доме, меня поселил здесь немецко-литовский комитет. Ты не беспокойся, ночевать на улице не будете. Я вам выделю комнат, и вы …спокойно переспите в ней. Тевье онемел от такой наглости. Блюма не выдержала, взорвалась. Глядя мужчине в лицо, медленно и четко, чеканя каждое слово, выпалила: - Ты выделяешь нам на ночь комнату в нашем доме?! Что это за литовско-немецкий комитет, где он? Не он ли издавал приказы расстреливать еврейских детей, их матерей, стариков? За какие заслуги тебя поселили сюда? Так вот. Я разрешаю эту ночь провести в этом доме, а завтра, чтоб духу твоего не было! - Если не выберешься завтра, будешь иметь дело со мной, - добавил Тевье, придя в себя, - Их фашистская власть кончилась, теперь начинается моя, Советская власть. Евреи заплатили за нее жизнями, кровью на фронтах, защищали свою страну. Жизнь понемногу начала налаживаться. Блюма родила девочек-двойняшек. Но выжила только одна, ее назвали Либеле. Ее сестренка прожила всего несколько часов. …Шли годы. Дети взрослели, учились: Либеле в школе , Сролик - в Каунасском политехническом институте. Но…грянула новая, неожиданная беда. Это произошло в сентябре 1958 года в базарный день. Крестьяне из соседних деревень съехались на рынок: кто продать свои продукты, кто купить. Блюма была на работе, а двенадцатилетняя Либеле – дома. Неожиданно девочка услышала крик: - Братья, сестры, проклятый жид Тевье схватил мою единственную дочку. Он умертвит ее! Сразу собралась толпа сочувствующих и злорадствующих. Нашлись даже такие, кто якобы видел, как калека-еврей тащил упирающуюся девочку, а в мешке еще кто-то трепыхался. Может, там был еще христианский ребенок. Толпа окружила плачущую мать Друнгелене. - Боже мой, мое несчастное дитя попало в еврейские руки, через час девочки может не быть в живых, - кричала она. Известный в городе пьяница и вор Казрагис с видом знатока сказал рыдающей женщине: - Евреям кровь христианских детей нужна только на Пасху, Они смешивают кровь с мукой и пекут мацу. Пасха уже прошла, скоро Новый год. Слишком рано они стали готовиться к Пасхе и красть христианских детей. Казрагис до войны был осужден за убийство на 10 лет. По случаю войны оказался на свободе. Он посоветовал Друнгелене бежать в милицию, а сам с такими же, как он, начал окружать дом Грольманов. Друнгелене и еще несколько человек ворвались в милицию, требуя немедленно арестовать Грольмана: - Он схватил мою дочь и хочет над ней свершить над ней религиозный ритуал. Капитан милиции смотрел на нее и ворвавшихся людей с недоумением. Тогда в отделение прибежал милиционер и взволнованно сообщил, что яростная толпа окружила дом Грольманов, выбила окна и требует отдать какого-то ребенка. В противном случае они расправятся со всеми евреями города. Капитан понял: дело принимает серьезный оборот. Созвал восьмерых подчиненных, двоим приказал срочно найти Грольмана, чтобы предупредить расправу над ним. Капитан и его подчиненные поспешили к окруженному дому. Там их взору предстала жуткая картина: дом окружили люди с топорами, лопатами, палками. Милиционеры доставили Грольмана не в отделение, как было приказано капитаном, а к собственному дому. Представители власти требовали, чтобы толпа разошлась, но, увидев, Тевье, вооруженные люди бросились к нему с криками: - Проклятый жид, верни нам невинного ребенка! Тевье, не понимая, в чем дело, обратился к капитану: - Что происходит, что они хотят от меня? Злобные выкрики усиливались, толпа разрасталась, приходили новые люди с граблями и лопатами. Капитан понял, что восьми милиционерам не удержать озверевшую толпу. Тогда он пошел на хитрость и сказал: - Грольмана мы арестовываем. Я вам обещаю, все выяснится и ребенок найдется. Когда Тевье, преследуемого дикой толпой, повели в милицию, он, наконец, понял, в чем его обвиняют. Крикнул с горечью: - Это вы убийцы невинных еврейских детей, вы убивали их матерей, стариков. Вы хуже фашистов, дикие звери, недостойные жить на земле. Тевье завели в кабинет. Толпа хлынула к зданию милиции. Прокурор, находившийся в кабинете, подвел Тевье к окну и сказал: - Видишь, что ты наделал! В городе такой переполох из-за тебя поднялся. Тевье, удивляясь своей смелости, взорвался: - Ты, советский прокурор, как эта толпа веришь в этот вековой навет? Если да, то они – твои единомышленники. Если нет, то почему арестовали меня, а не зачинщиков и провокаторов вопиющего скандала? Это провокация не только против меня, а против всего еврейского народа и против Советской власти. За нее я , как и другие евреи, проливал кровь на фронте и остался инвалидом. Капитан стал уверять Тевье, что он неправильно понял прокурора. Тевье не арестован, его привезли сюда, чтобы защитить. А толпа на улице увеличивалась. Сотни людей запрудили местечко. Окружили милицию, угрожая камня на камне не оставить от дома Тевье, если милиция его не выдаст. Капитан пришел вывод, что ему и его сотрудникам будет не под силу усмирить утратившую человеческий облик толпу, обратился за помощью к близлежащим гарнизонам городов Тельшай и Кретинга. Еврейские семьи забаррикадировались в своих домах. Мужчины были готовы защищаться любыми средствами. Когда Блюме стало известно о происходящем, она, бросив работу и не помня себя, поспешила к дому. Ведь там осталась Либеле. Сквозь разъяренную толпу, не чувствуя ударов, она, как раненый зверь, прорывалась к дому. В доме были взломаны двери и выбиты окна. Сердце Блюмы похолодело. Девочки в доме не оказалось. Какой удар ей снова преподнесла судьба? На этот раз она смилостивилась. Соседка поспешила успокоить Блюму: Либеле у нее, но попросила скорее забрать девочку. Она боится за себя и за Либеле. Прибыли два гарнизона солдат из ближайших городов. Быстро соскочили с грузовиков с оружием наготове, тотчас получили приказ: по два солдата направить в дома, где проживают евреи, для охраны, остальным – ждать развития событий и готовиться. Вооруженные солдаты приближались к бесновавшейся толпе. Поступил приказ: немедленно разойтись! Погромщики поняли, что власти не шутят, стали понемногу расходиться. По тающей толпе пронесся слух: якобы пропавшая девочка жива и невредима. -Да, правда, Петронеле нашлась, но это ничего не меняет, жидов надо проучить, - прокричал Казрагис и добавил: - Смерть жидам! Позже мать пропавшей девочки Друнгелене вместе с дочкой доставили в отделение милиции. Затем туда привезли зачинщика погрома Казрагиса, с которого моментально слетела спесь. Выяснилось, что девочка была у подружки. Она ходила туда часто, и ее мама знала об этом. Вместо того, чтобы дойти до дома подружки, узнать, там ли дочь, мать поделилась своей тревогой со случайно встретившимся Казрагисом. Тот подлил масла в огонь. Сказал, что час назад видел еврея Тевье с мешком, а в нем трепыхалось что-то живое. - Может там твоя Петронеле? – предположил он. И предложил: - Бежим скорее ловить жида, можем, найдем ребенка живым. Капитан приступил к допросу совершенно пьяного Казрагиса. Оказалось, что он нигде не работал и жил на иждивении жены. Пил он на деньги «друзей». Он рассказал, что утром к нему подошел «добрый» человек и предложил выпить. Кроме бутылки водки, он подарил ему сто рублей и пообещал дать гораздо больше, если евреям устроят невыносимую жизнь. Сколько бы их не били, им этого мало. Они все еще живут и чувствуют себя в безопасности. Надо пустить слух, что жиды схватили литовского ребенка и умертвили его. Когда Казрагис встретил Друнгелене, встревоженную исчезновением дочки, он понял: есть шанс заработать крупную сумму. Позвали Тевье, сидевшего в смежном кабинете, и попросили развязать мешок. Перед всеми во всей красе предстал трепыхающийся петух, очутившись на воле, он раскудахтался, словно почувствовал удовлетворение от развязки вопиющей истории. Тевье объяснил, когда у подводы продавца опускал купленного петуха, рядом находился Казрагис и все видел. Он совершенно осознанно спровоцировал скандал, чуть не превратившийся в погром. Однажды Тевье шел домой (это было задолго до погрома), встретил возле дома пьяного Казрагиса, кричавшего: - Вы, жиды проклятые! Гитлер вас не добил, а мы доведем дело до конца. В сопровождении милиционера Тевье вернулся домой, нашел Блюму в слезах. -Сколько евреев уничтожили! Им все еще мало нашей крови, - причитала она. Опасаясь новых нападений, они сидели, не зажигая свет, чтобы не привлекать внимание с улицы. Обсуждали происшедшее. Они понимали, что от неминуемой гибели их спасла случайность. Хорошо, что девочка нашлась, а если бы нет? Как объяснить Сролику, что оставаться в Литве опасно? В эту ночь Грольманы не сомкнули глаз. Они не могли опомниться от перенесенного ужаса. Им казалось, что бандиты ворвутся в их дом. Тевье не один раз вспоминал слова прокурора, обвинившего его, а не своих соплеменников. Вот такие они, наши защитники! - Чего нам ждать? Нужно немедленно уезжать из этой страны,- сказал глава семейства. Однако, куда? В Израиль, единственное надежное место для евреев? Не выпустят. Евреи должны быть прикованы к этому гиблому месту, хочешь – не хочешь. Как говорится: «И бьют, и плакать не дают». Здесь оставаться нельзя. Если в Израиль дорога закрыта, надо ехать в другие города – Вильнюс, Каунас, Шауляй, лишь бы подальше от этих чудовищ. Хотя, кто знает, что может произойти там? Провокацию, которая могла вылиться в кровавую бойню, прокурор квалифицировал, как простое хулиганство. Он предложил дать по 15 суток зачинщикам и некоторым сообщникам. Большинство участников погрома были оправданы и отпущены. Позднее Казрагис был осужден на три года за более «ужасный» поступок, чем призыв убивать жидов: за кражу с завода четырех метров кожи. В сентябре 1958 года Председатель Комитета Госбезопасности Литовской ССР Соколов под грифом «Совершенно секретно» отправил отчет о происшествии, указав, что приняты все необходимые меры для того, что это не просочилось в печать. Все газеты Литвы получили циркуляры с соответствующими указаниями. Если до этой ужасной драмы евреи считали, что они равные среди равных, то теперь сомнений не осталось – они всегда будут изгоями на земле, на которой жили веками. А пока почти все евреи, проживавшие в Плунге, разъехались по разным городам. Когда появилась возможность, покинули Литву и уехали в Израиль, долгожданный и перестрадавший. В настоящее время большинство евреев Литвы, прошедшие страшное испытание на территории СССР , живут в Израиле. Тевье, светлая память ему, уже нет в живых. На 13 лет пережила мужа Блюма, закончив свой жизненный путь в 101 год. О ее жизни можно написать отдельную повесть. Она была необыкновенная женщина, с мудрой еврейской душой. В последний раз мне, автору этих строк, удалось увидеть Блюму незадолго до кончины. Поехала я к ней по поручению моего брата, народного художника Литвы, Якова (Иоселя) Бунки. Он тогда описывал историю родного местечка Плунге. Мне надо было показать Блюме фото 78-летней давности, которое вручил мне Яков, и попросить ее вспомнить имена тех, кто запечатлен на снимке. Я слушала рассказ Блюмы о присутствующих на той свадьбе. Я была ошеломлена ее феноменальной памятью, юмором, умением передавать мельчайшие подробности давно минувших событий и черт человеческих характеров. Она описывала все так живо, словно это происходило вчера. Жила она с дочерью Либеле, ее мужем и тремя обожаемыми внучками. На прощание Блюма дала мне несколько мудрых советов, как сохранить мир и уважение в семье. Я часто вспоминаю их. Этих советов, думаю, придерживается ее сын Сролик, он живет в согласии с семьей сына в Ашдоде и занимается воспитанием внуков. Какова судьба Миреле, девочки, которую Блюма спасла от голодной смерти? Она замужем, живет в Афуле. У нее две взрослые дочери, есть внуки. Они счастливы, что живут в Израиле, единственной стране, которая стала для евреев домом, где нас не обвиняют в том, что мы – евреи. Автор: Хана Арончик | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика