Ну вот! Опять мой неугомонный однопалатник разговорился.
- Ну что вы ко мне пристали? Разве не видите, что я занят. - Зря я так, но ничего не могу с собой поделать.
- Ага, еще и грублю. Ну что вы привязались. Возраст, возраст... - а ведь, действительно, я еще молод, точнее таковым и останусь...
- Что? Ваши годы... - мне не хватает воздуху, - да отставьте же вы, наконец!

Я никогда не доживу до ваших лет!

Что-то попало в глаза, как будто песок бросили.
Чего он уставился.
Вскочил, помчался к двери.
Наверно жаловаться.
Бог, ты мой!
Плачу...
Зря обидел старика...

Жалко сейчас всех, а ведь он мне ничего плохого не сделал, но не могу по-другому...
Как глупо всё получается.
Ну, вот и сестра пришла.
Какая-то пелена, чьи-то всхлипывания.
А если…
Нет!
Нет!
Не хочу!
За что?
Что я сделал такого?
Ведь я молодой!
Как хочется жить...

Чем я хуже других?

Успокаивает.
Не пойму, о чем речь?
Может, не слышу?
В ушах загудело.
Рыдания...
Господи! Так это же я рыдаю! Не могу остановиться, сотрясается все тело. Как горько! Тоскливо... Прямо все разрушается, вот сейчас, здесь рушится мироздание и никто и никогда его не восстановит, потому что оно вместе со мной исчезнет в бездне - это единственное, неповторимое. В этой бездонной пропасти разлетится всё по закоулкам бесконечности и некому будет собрать то, что здесь на земле представляло моё «Я».

Меня уже никогда не будет...

Боже!
Какие горячие руки. Какое дикое желание...
Они такие добрые, что хочется их целовать...
Куда-то все начинает уноситься...
Началось?
Может быть...

Открыл глаза...
Потолок. Белый.
Стерильность, кругом стерильность, а мне, ведь в последний раз, хочется увидеть краски.
Много красок, чтобы от них весело и легко на душе!

В голове пусто. Никак не могу вспомнить. Странное ощущение, будто кто-то стягивает лицо... Наверное, я спал. Что во мне не так: похолодело внутри, все тело стало каким-то чужим.

Ничего не хочется. Даже шевелиться. Какая странная тишина.
А может...
а может это уже то!
Нет!
Почему-то оно представляется чем-то темным. Плотным и темным, как пропасть, куда рухнешь и все кончиться, и мир, и ощущения и окружающее... Начнется... Что начнется? Не знаю, мне всю жизнь вдалбливали, что кончится и всё! И больше ничего, никогда, хоть всё бесконечно, но для меня оно отмечено концом, а я не хочу конца - я хочу бесконечности, хочу как все во вселенной - расти, двигаться, развиваться.
Еще пройдёт немого времени, и я не буду ходить, думать...

даже страдать!

Не может быть, чтобы никто не знал: что на том свете. Но они затаились, молчат до поры,… Но мне от этого не легче, ведь судьба решается, точнее - решилась. При воспоминании о темноте хочется убежать, спрятаться, да так, чтобы никто не смог найти.

Вот, я пекусь, пекусь, а о ком?
Что такое я? Ну, вот ноги, руки, голова...
И всё?
Это я? Но ведь живут, же и без ног, без рук, правда, без головы... того... Да и то, кто её знает, просто там расположен рот, а может статься, что и без неё можно... Тогда кто же я? Может то, что думает об этом... Мне как-то показалось, что во мне, есть кто-то…. я не могу об этом сказать…кто это, но вот просто причудилось, что кто-то за мной из меня же самого внимательно наблюдает…. может быть и сейчас он смотрит на меня и усмехается, видя мои волнения, метания.

Мысль о себе - это сравнение с кем-то.
С кем?
Что я знаю о себе?
Ну, воспоминания, которые сами приходят, и также сами уходят, но они всегда отрывочны, двигаемые своей непостижимой и непонятной логикой... Они что-то другое... Ведь только мне кажется, что я что-то помню, а в действительно всё не так. Мир воспоминаний – это другой мир, чем тот, о чём эти воспоминания. Иногда мне чудится, что мы живём сами по себе, а всё остальное существует само по себе и кажется, что между этими явлениями нет никакой взаимосвязи…. Знания об этом …. А откуда они? Откуда у меня эти знания? Из книжек. Что-то, где-то прочитал, но там может быть столько отсебятины, столько правок и поправок что все знания – это всего на всего чьё-то мнение и не более того.

А кто их написал?
Да, такие же чудаки, как и я, только сумевшие убедить окружающих, что они знают больше, чем есть на самом деле, а на деле - ничего не они не знают, да и не могут знать: что можно узнать, когда негде узнать?
Защипало в глазах.
Стоит нажать на глаз, как будто оттуда искры вылетают. Закрываю их - всё пропадает. Темнота, но стоит открыть глаза - исчезает.
А может я – это зрение?
Вот вижу потолок: белый, несколько неровный, в углу что-то неясное, темное... Могу рассмотреть шероховатости, полосы.

Кто же здесь я?
Знание о потолке?
То, что я вижу, или то, что лежит на кровати, которое, в конечном итоге, и может видеть потолок...
Не ответить!
Как не силься - не могу, потому, что всё, что имею, - выдумано...
Могу закрыть глаза и представить другую картину. Ну, представлю море. Оно плещется. Тепло. Люди загорают. Все пропало! Что-то заныло….

И вот, занавес открывается и появляется её величество – тоска…..

И поползли воспоминания.
А почему она не идёт? Не случилось ли чего?
Вот!
Здрасьте! Теперь уже не вижу ничего, мелькают какие-то фигурки, все туманно. Мысли о ней. Теперь буду её оправдывать и винить себя.
Не хочу думать о ней!
И здесь нельзя быть самим собой!
«Не хочу», а «кто-то» меня заставляет хотеть.
И этот «кто-то» не вовне, а он, как внутренний враг, затаился во мне и вертит и крутит, как хочет и ничего нельзя поделать с ним.
Нельзя определить, где он сидит…
Найти в себе место, где он захоронился, чтобы оттуда мгновенье за мгновеньем отравлять мне жизнь.

А как бы было хорошо избавиться от этого человека, который всю мою жизнь вставлял мне палки в колеса, если бы я в последние свои часы, стал бы самим собой. Точнее подчинил бы себе этого упрямца, сидящего во мне. Но, вот как найти это неуловимое, что собирает все воедино и дает возможность правильно оценивать, находить единственно правильное решение.

Мечты!
Как сладки вы!
Если бы существовало чудо!
Тогда бы я сделал так, чтобы наваждение исчезло, и моя жизнь стала бы сказкой. Но такого не бывает. Сказки родились потому, что вот такие неудачники как я, хотя бы мысленно, исполнили то, что у них ни получилось в жизни.

Я хочу, хочу, хочу... чтобы этого не случилось... как мне приятна мысль об этом! Чтобы я не делал, она как змея подкрадывается и хвать! - укусила мыслью,
что близится мой час.

Но если хорошо подумать, то получается невесёлая история: если этого не случится сейчас, то обязательно случится потом.
Это неотвратимость.
Так может быть не стоит и тянуть?
Умом я это понимаю, но кто-то во мне пугается, боится.
И становится холодно и страшно, вот в такие минуты нужен человек, который может согреть или утешить.

Мне плевать!
Я не герой, не хочу красиво умирать.
Мне страшно!
Страшно!

Надо встать. Нет сил. Не хочется двигаться.
Всё отодвинулось, отстранилось.
Я уже не здесь, просто какая-то частица осталась от меня, а меня уже нет, потому что я уже где-то там, где светит другой свет.

Другой свет!

В этом мире я старался прибиться к любому берегу, но не получалось, везде волна оказывалась сильнее, и я болтался между берегов, так ни к чему и не пристав. Это плохо. Да какое мне до этого дело? Пристал, не пристал, а конец настал! Вот и рифма, первая, но самая точная.

Я влачился среди несбыточности желаний. Ни одно не сбылось, они падали в меня как расколотые монеты, одна оставалась у меня в руках, другая падала на самое дно колодца моей души. И их там столько накопилось, что они своим холодным светом слепили мне глаза. Я ничего из-за них не видел.

Что же мне надо?
Этот опять-таки один из вопросов не имеющий ответа.
Устал...
только сейчас именно в эту минуту возникло ощущение страшной усталости от всего: от нелепой жизни, от еще большей нелепости - ожидания конца этой жизни, изменить ничего нельзя, потому что я приговоренный, и нет желания что-либо изменить.
Есть только страх приближения Неизвестности.

8

Вот сейчас вспомнился Старик…. Это тот, который говорил, что мы не уходим, а вечно возвращаемся….
Постой, постой! Я ему сказал, что мы все идём к концу…
Да!
А он ответил:
- Нет никакого конца!
- Весело, а тогда куда все подевались, которые были до нас?
- Они здесь, рядом…
- Как так?
- А очень просто, никто не уходит, он только переходит в новое рождение и снова рождается и так рождается от ухода к уходу и так много раз подряд, когда не исполнится черёд….
- Какой такой черёд?
- Когда надо ступать по бесконечной лестнице.

Всё в свой черёд!

Всё было так ясно, что я даже ощутил себя живущим тогда, когда был это странный разговор.
А может и не странный , может, наоборот,
самый важный за всю мою жизнь.
Вот сейчас, когда приближается это самое ….
Я вспомнил это разговор.
Это неспроста.
Но о чём же, мы говорили дальше?
Не могу вспомнить.
Всё стало как в тумане.

Хочется спать…

Было бы хорошо заснуть и не просыпаться. По существу, я не хочу участвовать в этой гонке... Всё однообразно, серо. Это ведь только страх, вот если бы точно знать, что ожидает, то и жалеть не о чем! Ну, какие ценности есть в жизни? Много еды, почет, зависть других….. Одни кичатся, что этого у них навалом, а другие - отсутствием, но потом все окажутся в одной большой яме, и трудно будет различить, кто из них кто. Всех вместе в этом собрании химических элементов соединяет жизнь, как святых, так и грешников. Никому нет спасения. Все приговорены.

Выбор есть: можно до конца тащить эту повозку, а можно коням дать волю! Как у Гамлета вопросец: тащить, или не тащить? Так уж не правы те, кто в самом начале обрывает мучение. Их осуждают, а за что? За постижение, что мы рано или поздно там будем?

Удивительно, что этот поезд под названием жизнь везёт всех к одной остановке. Она по времени разнится: одни выходят раньше, другие чуть позже, но то, что выйдут все, каждый на своей остановке – не вызывает сомнения.

И на этой остановке у каждого исчезнут сомнения и противоречия, страхи и вопросы. Пропадут все неясности. Только здесь, на этом последнем, пустынном перроне дозволено узнать всё и там витает тишина, отдаляющая нас от этого сонного и глупого мира, за который мы так усердно держимся, где правит глупость, тщеславие, жестокость и дикость. Меняются слова, а суть остаётся. Войны, насилие - ничего более в этом прекрасном из миров.

А вдруг на этот перрон придёт новый поезд? И всё начнётся заново? Даже как-то потеплело на сердце. Ведь старик говорил, что мы уходим, что бы вернуться! Значит, я вернусь! Заколотилось сердце. Это у меня всегда бывает, когда наступает ожидание чего-то радостного. Поверить в это не все решаются. Некоторые боятся даже мысли такой.

Они повторяют всё, что им не скажут телеумники, которые для заработка придумывают всевозможные теории, утверждающие якобы истины, а истина одна и до того проста, что выть хочется – смерть всему венец! Но она это только конец этого, для того, чтобы началось что-то другое. Вот этого не вещают, говорящие с телеэкрана головы.
Но мне Старик сказал!
Может быть, он мне сказал истину?
И что забавно в этой простой мысли – надежда.
Но в обществе всегда существует какая-то самая главная мысли. И все усердно должны её повторять и убеждать себя и остальных, что она самая-самая.

Скажи только что-то против всей этой бредятины - мигом упрячут. Придумают тысячу оснований, но упрячут. Закон он ведь, что дышло, куда повернешь, туда и вышло …. точнее - то и вышло... То, что надо! Ха-ха. Произвести эту мысль однопалатникам - они мигом оценят - предсмертный бред... А знают они? Думаю - нет. Хотя, если я услышал, то почему бы ещё кому-нибудь не услышать? А если один услышал, то считай, что все услышали.

Странно, но страха нет. Мне уже не жалко себя как это было вначале, когда я только что услышал! Да! Ни капельки! Мне надоела это вечно повторяющаяся пластинка, где один и тот же припев: чтобы жить надо есть, а что бы есть - надо «крутится» - это значит плясать под чужую дудку, одевать маску и делать вид, что это вовсе и не маска, а твоё лицо.

Иногда случается, что в кружении забываешь, где ты, а где маска. Потом, обожравшись, начинаешь защищать эту маску, считая, что именно она и есть ты. И тебе уже чудится, что только так устроен мир, а кто не согласен - анафемой его по башке!

Сейчас привиделось, что у меня всё нормально.
Доктор ошибся, вот он приходит ко мне, извиняется, и говорит, что завтра меня выпишут.
А радости нет.
Всё начнётся заново.
Это уже как пытка…

Хочется плакать.
Устал.
В груди закипает жалость к себе... тот, Кто Наблюдает, решил проявить благородство и пожалеть несчастное тело, распростертое в постели...
Он жалеет, а я плачу.
Полезли проклятые воспоминания - мурашки.
Опять о ней!
9
Когда я с ней познакомился, то казалось, что нет счастливее человека. Я бродил по городу как полоумный, всё было светлым, радостным и ни чего не предвещало плохого, а потом стали открываться невидимые стороны луны. И не такая уж она оказалась поэтическая.
В ней была одна проза - грубая и эгоистичная.
Ну, в ту ночь я, может единственный раз в жизни, был счастлив.
До краев, по настоящему, без дураков.
Господи!
Как было хорошо - поэзия, легкая, необычайная.
На следующий день слушал пластинку, что-то банальное, но вдруг мелькнуло её имя, а может, показалось, и вдруг тёплая волна прошла по телу. Наступило какое-то необычное умиротворение, которое ни с чем нельзя сравнить… и вот в последний час – появилось чувство, что я счастлив, счастлив как много лет назад, тогда когда слушал пластинку.

Ушла тоска.
Но что-то прямо разрывает всё внутри, как утопающий, хватаюсь за соломинку, хочется, чтобы выдержала, но ничего не получается - срываюсь, лечу в бездонную тоску, где нет ни начала, ни конца. Может соломинка спасет, дарует защиту от безразличного чудища - действительности, стремящейся удушить все светлое, чистое, что может родиться в душе человека, это она убила Дон Кихота...

Сейчас здесь я понимаю, кто был величайший человек на земле, - тот, кто поверил своей звезде и, идя без страха и упрека, дошёл до последней точки, но взамен получил и дружбу и любовь. Это мы называем счастьем. А ведь все над ним потешались. Никто не верил, что он, только он один, веривший в добро и благородство – прав.

Чего-чего, а вот добрых людей, жизнь прямо ненавидит!
Может не жизнь, а люди?
Наверно люди!
Всё от них!

Вот около меня жила соседка. Дрянь человечишка! Ни слова не могла сказать, чтобы не соврать, по-моему, вся её жизнь заключалась в том, что бы рассказать что-то такое, от чего все бы замерли от восторга и смотрели на неё с обожанием. Ради этого она могла сделать что угодно. А вот сделав самое дрянное дело, – тут же забыть, будто и не делала. И что удивительно, она могла хорошо делать только одно – желать и приносить людям несчастье и когда у тех случалось что-то неприятное - радовалась. И вот это чудовище ни разу не болело! А пила - прямо ужас! Одна могла из горлышка бутылку водки выпить. Почему жизнь благосклонна к таким? Почему добро преследуется?

Вот я ни во что не верил…
Но, повстречался мне Старик, и я поверил его словам. До этого я куда-то бесцельно бежал. А ведь в этом беге я ни во что не верил по-настоящему. Все здесь было, словно понарошку, ожидал, что это, в конце концов, кончится, и начнется настоящее, из-за чего стоит жить. В самого себя - не верил. Вера и неверие… Вдвоём так и жили. И вот тот, кто сидит во мне, иногда давал мудрые советы, Бог знает, откуда пришедшие, а другой, который бесцельно бежал, слушал, да не прислушивался. Ничего не делал и советы не выполнял.

А вот Старик, который и ничего особенного не сказал – посадил в моей душе цветы. Я поверил, что нет ничего страшного за этой непрозрачной стеной, куда мне придётся вскорости уйти.

Странно, опять подтверждаю, что во мне живёт несколько людей, по крайней мере - два. А может это безумие, я что-то слышал, что люди раздваиваются. И всякое такое... Но не исключена ведь возможность, что это действительно так... Что может наука? Да защищать интересы того, кому она служит, а ее открытие - это рассмотрение того, что рядом, потому что она не придумывает такого, чего бы никогда не было в природе, она только подсматривает в природе, а потом это свои корявым языком оформляет...
Может я не прав...
Кто знает...

Всё прошло, всё промчалось...
Осталось немного времени, а вот в голову лезут всякие непотребные мысли.

Трудно понять что происходит. Вот если посмотреть на меня со стороны: лежит человек. Может, думает, а может - болит у него что-то и надо всего-то - погладить, поговорить. Станет легче... Конечно, по-настоящему сочувствовать - это влезть в шкуру тому, кому сочувствуешь... Значит в моём случае - умирать вместе со мной?

Нет у меня выбора. На моей машине уже нет тормозов. А бездна может появиться каждое мгновение. Хорошо было бы, если бы это произошло так: закрыл глаза - и всё... Но я ведь не буду ничего знать... Те, кто останется, поплачут, погорюют и забудут.

Что же меня держит? Инстинкт, что ли? В школе, помню, чтo-то говорили, что он сильнее всего... Самосохранение... А для чего? Великий человек сказал, что вся наша жизнь - театр. А ведь точно! Кто был самим собою? Никто! Значит, играл роль, значит - театр! Нет, я не прав,… Наверное, всё-таки были такие, которые не играли роли. Джордано Бруно – это человек. Кто может сказать, что он был прав или не прав? Никто! Но он до конца остался самим собой. Не дрогнул. Не согнулся. Это понимаешь, когда ближайший поворот может оказаться последним. Я устал от мыслей…

По стене ползёт муха. Все просто, да и сама она мне, сейчас, нравится. Но вот хлопни я ладонью - исчезнет и ничегошеньки в мире не произойдет, не изменится. Так и меня, кто-то прихлопнет. Будет светить солнышко, будут смеяться люди. Всё как всегда. Но что меня гложет, ведь если там темнота и я ничего не буду чувствовать, то, какое мне дело до всего того, что останется. С другой стороны - исчезни муха, природа будет беспредельно горевать и переживать. Остановится движение, а значит и жизнь... Вопрос рождает вопрос и ни на один никогда не получить ответа. Не может быть, чтобы там ничего не было! Вот, разумом понимаю, что все окружающее - тлен, но сидящий во мне противится, не хочет, требует действий.
Каких?
Что я могу?
Да если по существу разобраться – ничего.

Могу, могу, - а если разобраться, без дураков, то за всю - эту... даже не знаю, как назвать, я ни разу не попробовал ничего до конца, все какие-то половинки, а кто знает, если бы я использовал до конца, может быть, и не оказался бы вот здесь. Путаются мысли, все сливается, и не разобраться, где начало, где конец...

Зачем она ползёт ко мне?
Сейчас поднимусь, и.……
Нет!
Только не это!
Не я дал жизнь, и не мне отнимать, ведь...
Похолодало.
Такое впечатление как будто в животе у меня образовался лед и он как холодильник, то размораживается, то наоборот... А кнопка - мысли. Даже слова и те страшат. Как только представлю что конец, то все становится хорошим, и даже хочется остаться, чтобы вот только дышать, или думать.

И больше ничего не надо.

Я согласен на всё, но если бы можно было бы остаться, то, наверное, пожалел, что этого желал, потому что нутром чую, стало бы скучно, ведь эта жизнь такая однообразная и скучная.

О, Господи!
Никакого постоянства.
Несколько времени назад, казалось, что я обрёл какой-то выход, а только приблизились эти мысли, стали реальностью, мне опять нехорошо. Да, вот ещё что.

Вспомнил, Старик говорил, что жизнь она как… кольцо?
Нет!
А, вспомнил - змея, которая кусает себя за хвост и образует кольцо.

Но вот к чему он это говорил, никак не припомню….

Как молнии мелькают мысли.
Одна, другая…

Когда я был подростком, помню меня всегда мучило то, что мысли мелькали какими-то обрывками. И ещё вспоминается чувство одиночества.
Никому ты не нужен и никто тебе не нужен, - набил пузо, спрятался в уголок и смотри в окно или в телевизор.
Всё течёт мимо сознания, а вмешаться нельзя, ты один (и каждый - oдин), и эти одиночествa не пересекаются.
Они бредут как слепцы, в своей вечной темноте и им неведомо, что есть яркий солнечный свет.
Да он им и не нужен.
Что им от него толку?
В этой жизни, никто никому не нужен!

Всё обречено, все мы похожи друг на друга и по фигуре и по внутренностям, потому что те, кто создал нас не жалели свои создания. Просто это у них такая игра. Они смотрят на экраны мониторов, видят наши уродские жизни, и как та уродина моя соседка истеричка, получают от наших страданий удовольствие.

Этакое компьютерное развлечение с настоящими голограммами….. И им невдомек, что эти игрушки страдают…..

Иногда бывает так, что они забывают о нашем существовании и нам предоставляется шанец, но мы не используем его, потому, что привыкли к тому, что не умеем самостоятельно мыслить, ведь эти игроки всегда сами думают за нас.

Чего мне припомнились слова Старика о змее?
Не хочу думать!
Как сделать так, чтобы перестать думать?

Ничего в это жизни я не доводил до конца!
Правда, есть такие, у кого слова не расходятся с делами.
Я из тех, у кого всё не так, как у всех!

Но почему, если уже произошло что-то, мы не можем идти дальше и не вспоминать об этом? Вот, я хочу отвлечься, ни о чем не думать, ни о приближающемся, ни о прошлом, ни о чем. Ан, нет, не получается! Все влечет меня вне зависимости от моего хотения. Кто это делает?

Опять вопросы без ответа. Как перестать думать? Может начать считать? Раз, два, три... Нет, всё равно продолжаю думать, а может внушить себе, чтобы я не думал? Это делается, кажется, так: надо повторять, повторять... Попробую не думать, не думать, не думать... Нет! Всё равно думается. Мысли, стали прозрачными, из-за них просвечиваются только одно – приближается конец всему... Темнота... Как я не бегу от этой мысли, всё равно я к ней возвращаюсь…

Где же моя желанная? Почему не приходит. Не очень уж она меня балует своими приходами. А вот придёт и о чём говорить? О погоде, о том, как я прекрасно выгляжу?

Но почему эта участь мне? Не думать, не думать, не думать... А зачем я ей? Во мне ни проку, ни толку, ни перспективы, а в наше время все ставят, или любят ставить, только на призовых лошадок, а я свое отбегал... наверное, узнала. Но как?

Эти мысли и воспоминания уже замучили меня. Чем больше хочу от них избавиться, тем настойчивее они лезут в голову, как мурашки бегают и бегают, а я слабею, ничего не могу с ними поделать. Как бы было хорошо не думать, вот так лежать и в чистой-чистой голове видеть картины: луга, леса, чтобы обязательно светило солнце, пели птицы, кроме этого больше ничего - ни забот, ни тревог. Да, опять вспомнил Старика, он говорил о слияние всего совсем….. Да, все мы элементы и эти элементы постоянно переходят от одного к другому и их масса постоянна. Вот это шагание по лестнице – это переход к новым элементам и так бесконечно…. Вот это наверно и есть слиться с природой.

У меня есть друг – философ. Ну, он ещё и психолог, да ко всему ещё и пишет…. Ну, молодец мужик!
Вот он мне рассказывал свою теорию: мол, человек – это триада сознания. Сверху сверх _ сознание, такой треугольник, снизу, другой треугольник – это без_ сознание. А соприкосновение углов – это наше оперативное сознание. Сознание нашей текущей жизни. В этих треугольниках записана вся информация.
Вся!
Эти два треугольника сливаются вначале в квадрат, а потом в кольцо, этакая квадратура круга! в кольце своими острыми концами…
Уж, не Стариковская ли это змея, кусающая себя за хвост?
Этот круг-змея ограничен двумя параллельными прямыми, что представляет собой наше оперативное сознание. Когда человек начинает что-то понимать, то круг-змея раскручивается и эти две половинки оперативного сознания начинают расширяться и, в конце концов, достигают оснований треугольников, и они превращаются в квадрат, а тот в круг - и снова крутится змея, стремясь укусить себя за хвост! Потом круг перекручивается и получается восьмёрка. И здесь движение вверх и вниз.

После какого-то времени она раскручивается - и снова круг.
Здорово!
Я понял это!
Потом она переходит в квадрат, тот рассекается на треугольники, из них – звезда Давида, которая разбегается и всё повторяется заново.

Только сейчас я докумекал, что это такое.
Вот что значит моё будущее слияние со всем. Это конец конца и новое начало начала.
И от этого слияния стать всем.
Вот напасть!
Пока вспоминал мысли своего друга философа, было хорошо. Как только отдумал их – поплохело.

И опять полезла бытовуха.
Появится мыслишка, закроет все ходы и выходы и мучает, и мучает и никак с ней не справиться. Только её выгонишь, так обязательно посмотришь на то, что тебе напомнит о ней снова: «Здрасьте, а вот и я!»
Заснуть, что ли?
Так она обязательно приснится, а потом окружающие обязательно напомнят об этом.
Все как сговариваются.
Получается, что любая жизнь - марионеточная.
Дерни - дернется и марионетка, а надоест - выбросят.

Я, наверное, надоел…

Опять ползет.
Что б...

10

А её все нет.
Ну, приди же!
Что за мучение!

Уже вечер. Как хочется на улицу!
Может сбежать?
Но куда идти?
Может врач ошибся?
Ведь такое бывает.
Кажется, я читал что-то подобное и кино смотрел!
Честно!
Только вот название позабыл...

Почему не идёт?

Старик сгинул.

Надо успокоиться, взять себя в руки.
Считать, считать: раз, два, три...

Почему же не идёт?
Раз...
Не считается.
Мысли стали - назойливыми.

Надо, ох, как надо, сосредоточиться!

Не могу!
Не хочу...
Ну, что сделать, чтобы избавиться от этого?
Что?
Кто подскажет?
0бида раздирает меня. Уже ничего не хочется, только обида живет во мне; как хочется поговорить, или пусть просто, по-человечески, погладят по голове... я не хочу... Не хочу этого... Конечно, если почитать книги, то там все пристойно. Герои умирают в красивых позах, но, я-то не герой! Они все описаны кем-то, а мне никогда не приходилось видеть их в таких ситуациях. Конечно, я восхищался подвигами, но при этом помнил, что это всего-навсего описание, которое и будило описательные чувства - ни больше, ни меньше. Но и тогда было странно оказаться на их месте, а вот теперь, без всякого геройства, я лежу в этой палате, совершенно одинокий, и мои, может быть последние, секунды, сочтены.

Вздрогнул.
Это от стука.
Почему-то сейчас показалось, что войдет она - с Косой... Как я устал от этого. Ну, пусть чего-нибудь сделают.
Укол что ли?
Ну, вот пришла. Усаживается.
А радости-то нет! Даже, когда томился, оно лучше было. Ага, сделала томные глазки.
Так! Сейчас заговорит сладким голосом, делая вид, что я лежу на побережье Черного моря.

Знает или нет?
Глаза прячет, наверное, знает.
Хотя, нет, у нее всегда была привычка: прятать глаза. А в принципе, все делается просто, приходит к врачу, говорит, что она невеста, что у неё решается судьба, а тому-то всё до лампочки, к тому же симпатичная, глазки, тары-бары - извольте получить диагноз!

А теперь, припёрлась посмотреть, как это происходит. Такое зрелище нельзя пропустить. Плетёт, что всё будет нормально, скоро меня выпишут, это точно выпишут - на тот свет... Как всё просто: «нормально…»... А что такое «нормально», разве нормально то, что я еще молодой, полный сил, вот лежу и загибаюсь... Где эта хваленая наука, которая с радостью создает бомбы, а не может создать такое, что могло бы помочь вот такому бедолаге как я? Да, провались они со своими бомбами!
Ах, это настолько старо, что... фу... у! Насторожилась. Ну, прямо собака. Вот уж у кого чувствительность. Видите ли, ей кажется, что я её не слушаю. Але оп! Надувание губок. Але оп! Слёзы в глазах заблестели. Говорит, что у меня такое лицо, что я вот-вот заплачу. Ну, это не привыкать, но при ней плакать не буду. Ни за что! Испугалась!
Ну, милочка, так нельзя, если уж пришла смотреть, как умирают - смотри, а я сыграю спектакль, героической смерти...

Бог ты мой!
А ведь я не люблю её... Вот только в эти секунды, посмотрев на неё, меня как ударило током - не люблю, все что было - мираж... Такой же, как тысячи других, рожденных моей памятью и каким-то воспоминанием о чем-то том, далеком...
Что сейчас, кажется, и не было никогда?

Как тоска о своей половине, но своей, а не этой. Это не половина. Это так с боку припёка. Не знаю, как назвать, но одно точно - не то. Мне не везло ни в чём, естественно, не могло повезти и в этом. Больше ничего не будет. Это финал. Последний шанец, но жалость, не к лицу герою, поэтому улыбнусь, как ни в чем, не бывало и спокойно взойду на эшафот!
Смотрите!
Запоминайте!

Никак не пойму к чему все это? Пройдет немного времени, и она последует по этому маршруту и ничего не даст отсрочки, воспоминания, которые задерживают. Она будет старая, никому не нужная и цепляющаяся полуразвалившимся разумом за те крохи воспоминаний, которые и есть эта жизнь, но эти крохи будут жечь как уголья, от которых не убежишь, не спрячешься.

Чего она? А, прощается, ну да ладно. Улыбаюсь. Наверняка, неотразим, как может быть неотразим актёр, уже сыгравший все свои партии и только вконец разуверившись во всём и теряя блески былого величия. Хорошо, что уходит. Всё равно я не слушал, что она говорила, только трата времени, а его у меня и не так уж много, хотя, по совести, не представляю, чем забить эту прорву так мало оставшегося времени. Вот и однопалатники. А где же старик? Не хватает его... А вообще-то нет, это не однопалатники - все мы здесь смертники, и вроде бы у нас игра, кому первому выпадет... это... Сегодня мне. Кто следующий?

Вечереет. Как пролетел день. Настроение улучшилось. Какая-то чертовщина! Всегда в это время у меня очень плохое настроение, всегда все неприятности случаются в большинстве в это время. Но стоит стрелки перейти границу 21.00, как все меняется. Что-то непонятное, я многих спрашивал, некоторые тоже испытывают в это время неудобство.

Черт возьми! Что только на нас не влияет! Все. Всё связано со всем. Где-то, даже и понять трудно где, что-то произойдет, то это обязательно отразится на погоде и уж, конечно на людях. Все мы взаимосвязаны.

Но с другой стороны, этих влияний можно избежать, это удается немногим, мне, конечно, уже поздно... Хотя, по правде говоря, я никогда и не стремился к этому. Жил, как птичка: поклевал, и спать, - и никогда не думал об этом. Вот, сейчас только, может быть, впервые задумался. Слышать - слышал, но не думал.

Какой воздух... Он становится необычайным, вот, все прозрачнее и прозрачнее - еще мгновение и темнота поглотит его, превратив в вечную прохладу, которая тонкими щелками... Как красиво я стал говорить... А ведь и в ночи есть своя жизнь, может и в грядущей темноте, также обнаружится жизнь?

Вон и старичок появился. Ну, вот, неугомонный старичок заговорил. Только отвлекся, успокоился - он тут как тут! Чего это он бормочет насчет простуды? Идиот! Мне-то теперь какая разница? Стоит ли ему объяснять? Ох, уж эти старички. В молодости что-нибудь сделает и потом всю свою жизнь только и занимается тем, что стрижет с овец своего случайного деяния, которое не всегда великое, но обязательно к моменту, ко времени; потом это маленькое обрастает подробностями и уже становится, эдаким гигантом, который в состоянии перевернуть земной шар.

Ну, сейчас начнётся! Сел на любимого конька. Ну вот: «Когда мы...». Да горите вы, огнем синим!
Заткнулся. Слава, Богу!
Повернулся к окну.
Вижу….
Вот, прошу любить и жаловать, появилась на горизонте моя разлюбимая...
Бог ты мой! Кто это?! Вот те раз... Поцеловались!
Так!
Где там её цветы? Передача?
В окно!
К чёрту!

- Что вы говорите?
Рехнулся?
Нет, в своем уме!
Уй – ди - те…
Всё исчезло.

Сегодня первый раз встал.
Тяжело.
Тошнит...
Противно.
Как всё противно!
Неужели даже в такой день надо было врать?
Зачем припёрлась?
Есть хахаль, ну, и привет, будь здорова!
Чего мне душу травить!
Иди своей дорогой! Все это проявление гуманизма, а кому-то он нужен, такой гуманизм, ну что мне с него?
Легче стало?
Нет.
Хуже!

Не могу успокоиться. А этот что-то опять плетет. Вот неугомонный. Наверно, и прожил столько, потому что вот так балаболит беспрерывно, у него ничего не остается, а все с этим трепом выходит, ведь болтуны долго живут.

Начал заливать про былое. Ага, со старухой они прожили. Хотел бы я посмотреть, сколько бы он выдержал с этой стервой, что только что покинула меня…... Наверняка на половине своего срока загнулся бы. А мне то что? Ведь...
Закружилась голова.
Надо лечь.
Опять плачу...
И какая-то слабость...
А это говорит, что меня выпишут:

- Да угомонись, скоро-скоро меня выпишут на Тот Свет!

Что я говорю?
Не понимаю.
Ничего не понимаю, не могу...
Вроде бы прошу прощения... кивает, а глаза, какие у него: как шары. Успокаивает... Как тяжело.
Ничегошеньки больше не хочу!
Ничегошеньки.