Этот рассказ не для любителей эротических историй, скорее, наоборот. Рассказал мне ее седовласый мужчина, один из тех, кто до старости сохранил мальчишескую худощавую фигуру. Часто он с другими любителями играл в шахматы, а мне нравилось смотреть, как серьезные, взрослые люди настойчиво стремятся к победе, которая важна только для победившего.
- Хорошо играете, - сказал я седовласому, - У вас талант!
- Что вы! Я просто пытаюсь доказать себе, что могу играть. Я – неуверенный в себе человек. И это с юности. Марк, - представился он.
- Евгений. Кто вы по гороскопу?
- Весы, - ответил Марк, - вот и склоняюсь то туда, то сюда.
- И я Весы, - сказал я, - Значит, у нас много общего. Вы пытаетесь играть, а я пытаюсь писать рассказы. Здесь, в Израиле, так хорошо пишется, чувствуется близость к Всевышнему. Так или нет, покажет время.
- Хотите, я расскажу историю о моей большой любви? Измените имена, можете писать рассказ. Сюжет простенький, но…это наложило отпечаток на всю мою жизнь.
- Слушаю вас внимательно.
- Я, Марк Гришкевич, родился перед самой войной, в сорок первом. Мне повезло: случилось это событие на Урале, потому войны не помню, только голод. Жил с мамой, отец погиб. Существовали трудно и бедно: мама воспитывала еще двоих детей покойной сестры. Так что нам досталось. Стеснительный я был, никогда ни у кого ничего не просил, да и сейчас не попрошу – это моё кредо.
Мама умерла рано, мне только 15 исполнилось, сестра и брат уехали из дому раньше, я остался один. На завод устроился, а опеку надо мной соседи Рыбины взяли. Добрые люди. Когда ушли из жизни, я их хоронил: не было у них детей.
На заводе осваивал одну профессию за другой, техникум вечерний окончил. Только ни с одной девчонкой не дружил. Для меня идеалом женщины была мама, похожих не встречал. Девушки пытались со мной подружиться, а я избегал их, искал свою, единственную.
Мой напарник по станку Алешка сказал мне:
- Завтра открытие Дома Культуры Металлургов, пойдешь? Я взял два билета.
- Пойду. Интересно, что этот Дом Культуры выстроил для себя наш завод? Посмотрим! – мне захотелось праздника.
Праздник удался. Даже немного потанцевал с нормировщицей из нашего цеха и контролершей. Славные девчонки! Но не в моем вкусе. Дался мне этот вкус, от него одни проблемы. Я хотел, чтобы моя девушка была черноволосой, маленькой, чтобы размер туфелек был небольшой….Опять описываю свою маму, видно, мало нам вместе побыть пришлось. А нормировщица Санечка высокая, всего на полголовы меньше меня и рыженькая, Ира- контролерша напоминает актрису из «Большого вальса», но грубая и матерится, как сапожник. Хотя ей материться даже идет, озорная, как парнишка. Чемпионка цеха по лыжам.
Мой рост нравился женщинам, даже сейчас я метр восемьдесят три, а тогда выше был, только худой очень. Я и сейчас не толстяк, а тогда…
Подошла ко мне в цехе Санечка и говорит:
- В Доме Культуры театральная студия открывается, мы с Лешкой записались, давай с нами. Там высокие парни нужны, а ты сидишь дома и никуда не ходишь.
- Хожу на шахматы.
- Там все слишком серьезно, а театр – это театр.
Санька умела уговаривать. Я пошел. Руководил студией мужчина средних лет, певец, потерявший голос. Его звали Олег Максимилианович. Встретил меня приветливо, познакомил со всеми самодеятельными артистами.
Начал заниматься, увлекся, сам себе удивляясь, с удовольствием репетировал главные роли в двух небольших спектаклях. Санечка стала моей партнершей.
И вдруг появилась Она. Я вздрогнул: девушка показалась мне идеалом: черные вьющиеся волосы, белозубая улыбка, маленькие ножки в изящных туфельках на высоком каблуке. Куколка! Она читала Есенина с таким упоением, что я вскочил, подошел к девушке и пожал ей руку.
- Здорово! Меня зовут Марк.
- Вера.
Я чуть не подпрыгнул от радости: мою маму звали Верой! Это судьба!
- Вообще-то, я – Вероника, но друзья зовут меня Верой.
- Значит, друзья?
- Конечно.
С этого дня началось общение с Верой, но дружеское. Я не мог сказать ей, как она мне нравится: стеснялся, а Лешка оказался шустрее, он стал с ней встречаться. Ухаживал за ней красиво, дарил цветы, а я…злился, нервничал, но молчал. Зачем мешать? Вера выбрала Алешку, это ее право.
Лешка ничего не знал о моих чувствах к девушке. Я стал его доверенным лицом в отношениях с ней. Вскоре я узнал, что они стали близки. Я пытался забыть ее, стал думать о ее подруге Кате. Пытался доказать себе, что Катя ничуть не хуже, чем Вера, и никак не мог. Я стал еще более стеснительным и молчаливым, решил уйти из студии, но за мной пришли все студийцы, уговорили.
Однажды мы с Верой репетировали любовную сцену. Для меня это было сложно, я клялся ей в любви на сцене так, что все хором сказали:
- Не ожидали, Маркуша, от тебя такой прыти, ты сыграл роль, как настоящий артист. У тебя проявился настоящий талант, ты должен пойти в театральный.
Было приятно, но я понимал, что талант тут не причем. Ребята не знали: на сцене, я смог сказать ей то, что я к ней чувствую.
Отношения Вероники и Лешки продолжались. Однажды на репетиции Верочке стало плохо, и она потеряла сознание. Вызвали «Скорую». Врач отозвал руководителя в сторону и что-то шептал ему. Я не выдержал и подбежал:
- Что случилось, доктор, скажите?
- А вы ей кем приходитесь?
- Никем, - я засмущался.
- Пусть она расскажет вам сама.
Вскоре я узнал от Санечки, что Вера беременна.
- Когда вы поженитесь? – спросил у Лешки, - Время быстро бежит, живот будет заметен.
- Никогда, - ответил он, - Я и не собирался на ней жениться, пусть аборт делает. Мне больше Маринка Захарова нравится, а эта привязалась…дубина стоеросовая. Липучка. Зато умеет классно трахаться, равных ей нет.
Драка произошла прямо в цехе. Нас разнимали, но …. Петрович облил драчунов холодной водой, тогда опомнились. Мне досталось гораздо больше: Лешка занимался культуризмом. Так, с синяками, я пошел домой к Веронике и предложил ей руку и сердце.
- Мы вырастим с тобой ребенка, он будет твой и мой, - сказал я, - К малышу буду относиться, как к своему, поверь, он никогда не узнает, что я ему не родной отец. Давай его назовем Семеном, как моего папу, он погиб на фронте. Я тебя очень, очень люблю, Верочка!
- Ты – нудная, противная муха. Ну, не нужен ты мне, понимаешь, не нужен. Меня тошнит от тебя. Убирайся! – сказала Вера.
Если б это было теперь, я бы не ушел, постарался уговорить ее. Женщины любят настойчивых, а тогда… Словно побитая собака, я шел домой и потихоньку плакал, не стесняясь слез. Моя мечта окончательно рухнула. Ей нужен такой, как Лешка, а не такой слюнтяй, как я.
Вероника некоторое время студию не посещала: делала аборт, а через месяц снова продолжала играть в театре. Лешка ушел из театрального коллектива и уволился с работы. О его судьбе я знаю мало. Только недавно встретил нашу общую знакомую, дальнюю родственницу Лешки. Та рассказала, что он зверски избил Веронику( а мы и не знали), испугался, что она подаст на него в суд, и уехал в Липецк. Больше она ничего о нем не слышала, но знает, что Лешка спился и давно умер. Ни с кем из старых друзей он не общался.
Лето выдалось жарким. Мы поставили спектакль на небольшое количество действующих лиц и поехали в рейд по деревням. Настоящие гастроли! Девушек было двое: Вероника и Санечка. Вечерами после спектакля пили парное молоко, ели деревенский творог, было весело. Мои отношения с Верой казались дружескими, но я чувствовал, что неприятен ей. Почему? Я не сделал ей ничего плохо, наоборот, любил ее.
В предпоследний вечер один из наших ребят попросил Олега Максимиллиановича:
- Давайте купим вина, выпьем, надо отметить окончание гастролей.
- Хорошо, только меру знайте, - ответил руководитель, - Помните, кто вы.
Девчонки накрыли на стол. Праздник начался, даже потанцевали под музыку из радиоприемника. Молодежь веселилась, Олег Максимиллианович решил оставить нас одних. Пошел играть в шахматы с сельским агрономом. Я пригласил Верочку, решил, что наступил ответственный момент: сегодня попытаюсь сказать, как сильно люблю ее!
- Верочка, я люблю тебя и прошу стать моей женой.
- Женой? Ты не ошибся? Я же с Лешкой жила, помнишь? И аборт от него делала…я – девушка запятнанная, из меня чистенькая невеста не получится, Маркуша.
- Меня это не волнует. Я забыл, - ответил ей.
- Забыл? Молодец! Ребята, - громко сказала она, - Маркуша сделал мне предложение. Любит меня, сказал.
Все захлопали в ладоши, только Санечка женским чутьем поняла подвох и опустила голову.
- Значит, ты сделаешь все, что я захочу?- снова спросила Вероника.
- Да.
- Санька, убери все со стола, - попросила Вера.
- Зачем? – глаза Сани удивленно смотрели на подругу.
- Я сказала тебе: убери! – приказала Вера. Санька молча убрала все со стола.
- Вставай на стол, Марк! Прямо в ботинках! – Вера понимала, что я не откажусь и сделаю, как она хочет.
Я встал.
- Сними ботинки.
Я снял.
- Теперь жилет, брось на пол!
Я послушно снимал все детали одежды, остался в трусах. Они были в цветочек, и, казалось, что человека не было, одни похабные, яркие семейные трусы, такие тогда носили.
- А теперь снимай трусы, - Жестокая Вера продолжала издеваться надо мной, - Быстрее, милый, быстрей! Струсил?
Ах, так! Я резко снял трусы, и…свалился со стола, потеряв равновесие. Вера хохотала до слез, а я быстро оделся выбежал на улицу побежал, куда глядят глаза. Очнулся, увидев рядом с собой Саньку и одного из ребят, Николку.
- Успокойся, Маркуша, - эта Верка – дрянь! Потаскушка! Поиздеваться решила…
- Не смей, Николка, я люблю ее. А она любила Лешку.
- Это ты себе внушил, - Николка говорил уверенно,- Ты полюбил совсем другую девчонку, тебе понравилась не эта Верка. А она злая, бесчувственная, пойми, Марк.
Вероника ушла из нашего коллектива также неожиданно, как и появилась. Однажды Санька пришла заплаканная с жуткой новостью: Вероника повесилась. Купили венок и цветы, всей студией пошли на похороны. Злость покинула меня, ее смерть примирила нас. Это произошло ровно через год после наших гастролей. Что произошло, почему она так поступила, никто не знал. Может, ее опять кто-нибудь предал, как Лешка? Теперь этого уже никто не узнает. С кладбища шли опустошенные, молчали.
Я после позора решил покинуть студию, но ко мне пришли все мои друзья, я остался. Артистом не стал, окончил механический факультет.
- А Саня, Николка?
- О Николке ничего не знаю, он женился и переехал в Москву. А Санька? Да, вон она идет с подружкой, да, рыженькая, высокая, в голубых брюках. Она - моя жена, много лет мы вместе, две дочери у нас, трое внуков.
- А Веру вспоминаете?
- Если честно: вспоминаю. Но любить …люблю одну женщину – мою рыжую, необыкновенную Саньку. И это - на всю жизнь!

30 авг.2008 Зинаида Маркина