Всё решилось. Меня не спросили о том, чего я хочу. Не узнали о моём желании, когда я появился на этом сером свете.
Никакой он не белый – серый он.
Серый.
Так кончайте!
Я готов.

И на тебе! Вся готовность к этому неизбежному, что ожидает в конце каждого человека, как только подумал о том, что будет там, в этом неминуемом конце – испарилась.
Я лихорадочно мечусь.
Ищу выхода.

И вот, начинаю думать, что мне всё привиделось, показалось, что на самом деле всё идёт на поправку.
Я вылечусь.
Выйду отсюда……

И, у меня всё будет хорошо…..
А как это «хорошо»?
Я не знаю. Просто мысль про это «хорошо» - греет.

Кажется, что сбудется, что-то заветное…
Но, увы!
Не сбудется!
Да и вообще, я не знаю, что у меня есть «заветного».
Что собой представляет это заветное?

Да по большому счёту, я ничего толком не знаю. Вот такая у меня жизнь.
Да, и, в конечном итоге, что она собой представляет - эта жизнь?
Было ли в ней такое, за что можно держаться?
Не было, и уж наверняка не будет, даже, если я выпутаюсь из этого.

Ничего не было.

Была какая-то непрозрачная пустота, в которой бродили серые тени, в серый день при сером свете и думали, что для них светит солнце.
А это только кажется.
Солнечные лучи поглощает эта пустота, она глотает их и выплёвывает на нас серость.
И мы растворяемся в этих серых плевках.

И мы решаем бороться с пустотой, но ничего не зная и не умея, как слепые щенки, бродим из угла в угол, набивая шишки и с каждым шагом, теряя веру в себя, начинаем понимать, что ничего мы не изменим в этом жутком скрипе тянущихся, как пытка, нескончаемо коротких дней.

И так, маясь непониманием и незнанием, в конце концов, мы смиряемся с этим несносным положением, и начинаем жить этой невыносимой тягомотиной, гордо именуемой – жизнь.
Не жизнь это, а вечное прозябание, приговоренного к смерти.

Правда находятся умники, которые, прикрываясь какими-то словами о смысле, долге, вере и другими словами, говорят нам, что страдание – это настоящее удовольствие, и хорошо подзаработав на этих увещеваниях, они ведут другой образ существования, но он такой же, только они, обжираясь и страдая от этого, делают вид, что им хорошо, что они счастливы.
А они также несчастны!

Серая пустыня.
Вот как сейчас мне видится жизнь!
Но, наверное, было бы полной несправедливостью, если бы в этой серятине не было яркого мгновения.
Вспышки света в непроглядной тьме.
Вот, может быть, это и было настоящей жизнью?
Оно живёт в нас, в самой глубине, о которой мы даже не догадываемся, когда набиваем себе на лбу шишки, в поисках неизвестно чего, мы слышим оттуда голос, который зовёт нас куда-то….

Может быть, кто знает, это, кажется, но как сладка эта иллюзия. Сейчас мне вспомнилось, когда я был маленьким, я помню какое-то необъяснимое чувство восторга, когда мир действительно представал в каких-то неземных красках, я каждую весну чувствовал восторг. И я бегал по полю за птицами. Мне слышался чей-то добрый голос, который звал меня, и даже чудилось, что кто-то рядом со мной бежит. Я не знал, зачем я это делаю, но мне и не нужны были объяснения. Я бегал, дышал, и жизнь в эти неповторимые мгновения была прекрасной! Это была сказка. Наверное, в эти мгновения я жил. Но грязной водой в сточной канаве текла жизнь, и это чувство покидало меня, как свечкой таяло моё детство….. этот маленький остров человеческого счастья. И когда остался огарок, я понял, что отныне я перестал слышать голос. Больше не приходил в мою душу весенний восторг, только иногда мне становилось очень горько, как бывает только тогда, когда потеряешь что-то очень важное, что-то такое, что и есть жизнь.
Но, увы!
Детство кончается…

Оставалось одно – придумывать. И я усердно придумывал свой другой, неземной, мой мир.
Мир моих грёз…
Там всё так хорошо и без слов понятно, где ничего и никому не надо ничего доказывать.
Где всё ясно без слов.

4

А тяжелее всего, в этом лучшем из миров, быть одному. Всю свою жизнь, я искал себе кого-нибудь, кто бы разделил мой срок.
Есть у меня подруга...
Точнее будет сказать - была...
Она...
А, кстати, почему её нет?

Как же, по - идиотски, устроен этот свет! Всё кончено, а я продолжаю ждать, ведь она как только узнает об этом, то тут же открестится от меня, ну, может не сделает это грубо, но то, что она именно так и сделает, это у меня не вызывает никакого сомнения...

Неужели не чувствует, что сейчас, может быть, как никогда, мне нужно её присутствие?
Не то!
Ну, что ей до меня? Интересно, а чтобы я стал делать на её месте? Наверное, так как она поступает. Это как в бушующем океане увидеть человека, понимать, что ему уже ничего не поможет, но броситься в этот страшный водоворот, чтобы, даже не доплыв до утопающего, самому погрузится на дно, обретя покой от всего. По всей вероятности толкает на это человека, желание свести счёты с жизнью, только он этого не понимает, и ему кажется, что он совершает подвиг, а на самом деле, он сводит счёты с жизнью, которая так непроглядно тяжела…..

Человека судят, у него есть последнее слово и последнее желание, пусть их не выполнят, но он надеется на это. Я тоже судимый этой жизнью, неизвестно за что, обреченный на смертный приговор, который подписан и только дело времени, чтобы его исполнить, не имею ни последнего слова, ни исполнения последнего желания….
Последнего….
Кто последний на исполнение приговора?
Вот и пришла моя очередь.
Я последний….
А кто за мной?

За всю свою жизнь я никогда так не думал. Всегда я старался причесать свои мысли под основную мысль толпы, повторяющую слова её правителей. Скажи я сейчас что-нибудь такое, так меня тут же упрячут куда-нибудь подальше. А сейчас особенно, потому что я конченный, но ненароком могу своими сомнениями потревожить кого-то, нарушить чей-то покой.

Да Бог с ними…
Что они мне?
Что я им?

Что я сейчас хочу. Не знаю. У меня нет желаний. А может, есть? Кто их выполнит? Я не могу, потому что прикован к кровати, а рядом никого нет.

Вроде бы только отвлёкся, да не тут-то было! Опять полезли эти не прошеные гости о приближении…. Не хочется даже мысленно произносить это слово. Пугает. Чего скрывать? Ещё как пугает…. Какой смысл мне хитрить перед самим собой? Никакого, но с другой стороны, так приятно себя обмануть, решить, что ничего не происходит…. Мол, так прекрасна жизнь и всё ещё впереди.

Я как-то на работе задал такой вопрос, а что нас ждёт впереди. Конечно, на меня посмотрели, как на чумового, но вот вразумительно ответить никто не смог.
Конечно, миллионы людей, уже не одно тысячелетие уходят с этой земли, не осуществив ни одного своего желания.
Тогда зачем говорить о последнем желании?

У меня хоть что-то было. Пусть кому-то оно казалось не значительным, но я-то думал по-другому.

Опасная тема. Сейчас буду думать о ней. Хотелось бы знать: а она знает об этом? Если пронюхала, тогда понятно, чего не появляется. Она баба с умом. Найдет себе «бойфренда», если уже не нашла.
Чего от меня-то толку?
Ни кожи, ни рожи...
Как сжалось сердце!
Жалко себя.
Лежу весь несчастный, никому не нужный...
Вот!
И глаза уже наполнились слезами.
Как мы люби себя жалеть!

Я её не осуждаю. Бог с ней. Ведь неизвестно, чтобы я стал делать, будь на её месте.
Ну, уйду.
Ну, никогда не будет меня.
Но почему хочется, чтобы хоть кто-то обо мне помнил?
Зачем это, ведь я-то буду там - откуда никто, никогда не возвращался.
А может быть там так хорошо, что поэтому никто и не возвращается?

5
Вот, помню, был со мной такой случай. Раньше я бы, может быть, о нём и не вспомнил, но сейчас, по-моему, самое время.
Дело было летом.
Я сидел в парке и ждал приятеля. Не припомню, для чего мы встречались, да это и не важно. Значит, сижу я, а около старичок пристроился.
Этакий мухоморчик!
И всё у него было как нескладно: маленький, пиджак явно с чужого плеча. Висит на нём, как на вешалке. И хотя была жара, он был в ботинках, престранного вида! И в шляпе, какие носили, наверное, в 30-гг. прошлого столетия.
Сидит, весело улыбается и на меня посматривает.
- Ты чего, дед, знакомого увидел?
- Да, мы все знакомцы! – Весело сказал Старик, с удовольствием продолжая разговор.
- Я тебя не знаю….
- Нет, знаешь, просто не помнишь.
- Я могу описать всех своих знакомых и в придачу их знакомых. Если я увидел человека, то, как в камере: раз – получите фото!
- Это ты, милок, говоришь об этой жизни…
- Что?!
- А то. Я тебе говорю, что ты говоришь о том, что видишь глазами, а есть и другое измерение. Нужно особое умение, чтобы увидеть его.
От таких слов я, просто, обалдел! Вот это загнул, Старый!
- Ну, дед, это ты прихватил!
- А чего прихватывать, когда прихватывать нечего! Говорю тебе, ничего не исчезает.
- Ну, ладно, вот мы с тобой сидели минут десять назад, правильно?
- Да.
- И это осталось где-то там позади, - я махнул рукой, чтобы подтвердить свои слова.
- Ну?
- Чё, ты нукаешь? – Не знаю, как это у меня вырвалось.
- Ну??
- Значит ушло. Исчезло, а ты мне говоришь, что ничего не исчезает. А куда оно делось? Исчезло! Значит исчезает!
- Это как на то посмотреть! – Я невольно посмотрел в его глаза, и мне стало чуточку не по себе. Они, вроде бы были такими, как я их увидел первый раз, но с другой стороны - в них что-то таилось такое, что даже сейчас вразумительно ничего сказать не могу.
Этого не передашь словами!
И тут же поймал себя на мысли, что Старик прав, не всё можно передать. Я спросил:
- А где же мы с тобой встречались?
- Там! - Сказал Старик и неопределённо махнул рукой и весело рассмеялся.
- А, всё понятно! - Радостно подхватил я – «там»! - И я так же махнул рукой. Это «там» вернуло меня в мир неопределённости, где все неустойчиво и непонятно, но всем кажется, что всё устойчиво и понятно.
- Это хорошо, что ты понял…. Вот значит, если всё вечно длится и всё повторяется, то значит мы все знакомцы, потому что каждый из нас где-то и когда-то встречал друг друга и знакомился …. Просто чуть-чуть призабыл.
- Так, если я правильно тебя понял, нужно только вспомнить? И всё?
- Именно так! – Радостно воскликнул Старик.
- Но вот я не могу тебя вспомнить….,- сказал я с иронией.
- Это не беда!
Придёт время, вспомнишь!
6
Как это было давно. И мне очень хочется поверить в слова этого Старика, мне хочется обрести веру.
Вот чего мне не хватало на протяжении этой нелепой и так быстро заканчивающейся жизни – веры.
Всё мне заменяли желания.

Боже мой! Сколько возникало желаний, которые так никогда и не исполнились. А как хотелось! Свершись все - вот и счастье, но это не так... Ведь иногда случалось, что хотение исполнялось, но оно не делало меня счастливым, может первые минуты, но потом все проходило и наступало разочарование... Хорошо было достигать, но достигнутое - неинтересно. Но я ждал, ждал, а чего - не ведал сам. Вся эта жизнь - это непрестанное ожидание, что вот-вот и наступит... Но, что наступит - этого никто не знает, просто все, наверное, по привычке, ожидают этого наступления, будто в нем есть какое-то искупление от всех бед, неприятностей, какое-то светлое и чистое эльдорадо... Но это уже неземное, потому что на земле счастливы только подлецы, их не мучает совесть, что кто-то умирает с голоду, они обжираются под одеялом и этим довольны, а любовь настоящая - это трагедия.

Ожидаю...
Наперекор всему, ожидаю.
Всё жду, жду, что вот-вот наступит время и все исполнится, и тогда расправлю плечи и начну жить.
Не дождался жар-птицы!
Телега жизни медленно и лениво катилась и однообразный, скучный пейзаж, сопровождающий всю жизнь, теперь ограничен рамками окна, и кажется, что это кино, а я зритель, сам себе завидую в этой такой скучной жизни, и все потому, что пугает неизвестность и неопределенность.

Пройденные годы - это жизнь взаймы.
Кроме хотений, ничего и не было. Ветер налетел на песчаную кучу, так и желания, лежащие на душе, разлетаются, под грохот приближающегося будущего.

Не могу даже подумать...
…….

Эти песчинки, весь этот срок, а жизнь - это, наверное, срок, который нам за что-то такое дали. Что-то такое, чего мы уже не помним; сменили нашу душу, а, сейчас распавшись на миллиарды отдельных песчинок, унеслись в это леденящее пространство, распластавшееся надо всеми, кто имеет один приговор - Уход. Но даже, когда мы стоим на эшафоте, - песчинки врезаются в нашу душу, теребят ее, превращая в один рваный кусок мяса.

Надо отдохнуть.
Закрыл глаза.
Стараюсь ничего не думать.
В голове обрывки, они, как клочки бумаги, кружатся по моей душе, а у меня нет сил, собрать их.
Смотрю - это не нравится, но какая-то неведомая сила сковала мышцы, и только пассивное созерцание досталось мне.
Хотелось жизни.
Настоящей!
Но её и не было.
Никогда ничего не получалось довести до конца хоть какое-нибудь мало-мальски стоящее дело. Начинал, радовался, чувствовал силы, а при первой неудаче - бросался в кусты, там отсиживался, и потом оправдывал себя, что это не для меня, не моё, что там, где-то впереди, будет что-то большое и настоящее.
Вот и дождался!
Большого и настоящего...
Вот оно бредет ко мне с косой.

Да чёрт с ней!
Уж лучше в эту черную дыру, чем это движение неизвестно зачем и неизвестно куда. Спроси на улице прохожего: зачем ты живёшь? Начнет молоть про долг перед человечеством.
А что оно, это человечество? Отдельные прохвосты, которые профессионально вещают от имени всех, но вот беда, на отдельного человека у них, как правило, не хватает времени.
Это для них – тля, людишки, мусор...
Да-да!
Я и тысячи вот таких, прикованных... Хотя, они пекутся о нас, а уж если берутся за это дело, то пусть со мной кто-нибудь из них, уже отживший свой век поменяется, а?
Не слабо?
Дудки!
Они меня лучше в желтый дом определят, чем пойдут на такое.

Вот мне один мужик рассказывал про одного защитника прав. К этому правдоборцу пришла женщина, у которой что-то с дочерью произошло…. И она стала этому пню рассказывать, а он заснул! Что ему судьба этой женщины! Ему надо дело поважнее, чтобы он там гарцевал на коне, перед всем изумлённым миром, чтобы ему денюшки капали. Ведь дети его живут не здесь, а их кормить надо!
А кому интересна судьба несчастной женщины?
А кому интересна моя судьба?!
Никому мы не нужны….
Мы порой себе-то не нужны, а что там говорить о других?

Ой!
Как плохо стало!
Прямо всё обратилось в тошноту.
Всё!
Я уже ни в силах даже желать. Прямо, отрава какая-то разлилась по мне. Всё горько, противно. Нет ни надежды, ни радости - ничего, только нелепое ожидание конца, что вот-вот и свершится то, чего я боюсь, но к чему, помимо моей воли устремлюсь...

Как щепку подхватывает поток, так и меня схватила могучая сила и понесла!
Всё мимо воли!
Всё!
Что сделалось так, как мне хотелось?
Ничего.
Проскальзывало мимо пальцев - и только. Естественно, что я не особенно лез из кожи - не получается, ну, и чёрт с ним! Хочется, чтобы кто-то пришёл, сел рядом и поговорил, как это в детстве делала мать, но вся беда в том, что я уже не ребенок.

Только в детстве и было хорошо. Вот мысли начинают сворачивать, и я опять ничего не могу с этим поделать! Раз – и я думаю о ней! Наверно хочется, чтобы пришла она, но даже себе не могу в этом признаться. А ведь жду, хотя не знаю зачем.

У неё есть надежда, а у меня уже ничего нет, кроме обрывков воспоминаний, не дающих утешения. Это потому, что у меня никогда не было такого, ради чего не страшно было бы и умереть.

Смотрю в окно.
Солнце, тепло...
Как хорошо бы выйти и идти, встречаться со знакомыми, говорить, и чтобы так было всегда. И чтобы нелепая случайность не оборвала этого, чтобы всё было как в сказке, где всё сбывается и всегда легко на сердце.