— Алла Зиновьевна, возможно, для многих наших читателей окажется сюрпризом ваше еврейское происхождение. Расскажите, пожалуйста, о ваших еврейских корнях?

— Моего папу звали Зиновий Лазаревич Будницкий. Родом он из украинской деревни, откуда-то из-под Киева, я там, правда, никогда не была. Я росла в окружении моих любимых тетушек — сестер отца. С одной из них мы даже вместе жили в коммунальной квартире, а вторая похоронена в Израиле. Сейчас у меня в Израиле полно родственников. Самое интересное, что мне долго не представлялось случая побывать на Земле обетованной. Лет 10 назад, оказавшись на Кипре и узнав о возможности съездить на экскурсию в Израиль, я сразу согласилась. Мы доплыли на пароходе до Хайфы, а затем нам показали все святые места, хотя экскурсия длилась всего один день. Сейчас у меня складывается такое впечатление, что я там была много раз и довольно подолгу.

— Почувствовали ли вы себя после той поездки в Израиль в большей степени еврейкой, чем раньше?

— К евреям я абсолютно не равнодушна, это вторая половинка меня. Она играет, она живет, она переживает. У меня есть такое ощущение, что эта половинка у меня основная. Мне кажется, что это проявляется в схожести с папой. У меня папин характер. Может быть, это не очень скромно, но мне присущи все положительные черты, свойственные еврейскому народу, — это, прежде всего, ощущение своей семьи, своего клана, желание сохранить гармонию и покой в своем окружении. Несмотря на то, что у меня много родственников со стороны мамы, тем более, что мой прадед был губернатором Казани, наша семья жила в еврейской среде, да и наша коммунальная квартира была вся насквозь еврейская.

В дни праздников, хоть и советских, мы все равно собирались на кухне за одним общим столом. Помню, у нас на столе стояли картошка, селедка, винегрет, какие-то пышки. Интересно, что у меня на слуху до сих пор фразы на идиш. Это была моя повседневная детская речь. У нас, у еврейских детей, была такая привычка разговаривать через «ка», то есть прибавлять к любому русскому слову эти буквы. Причем мы тараторили так быстро, что нас никто не понимал.

С некоторыми друзьями моей молодости, например с Галиной Александровной Китайгородской, очень известным ученым-филологом еврейского происхождения, я дружу до сих пор, потому что мне кажется, что у евреев верность является не последним качеством характера. Видите, нам уже много лет, но сохранилась связь и сохранилась наша дружба. Мне кажется, что у евреев это гораздо прочнее, чем у русских. Хотя у меня еврей — папа, а не мама, я абсолютно четко считаю себя еврейкой.

— Вы росли и воспитывались в непростые годы. 40-50-е годы — это время репрессий, прогремевшего на весь СССР «Дела врачей» и всяческих притеснений. Хотелось бы узнать, вы или ваши родственники подвергались каким-либо гонениям из-за своего еврейского происхождения?

— Мой папа был начальником строительного управления и был, разумеется, членом партии. Гонений, как таковых, я не припомню. Мне не помешали поступить в институт иностранных языков, где я проучилась три года. Не доучившись, я поступила во ВГИК и мне, честно говоря, моя национальность никаких препятствий не создавала. Вышеупомянутая Галина Александровна Китайгородская довольно серьезно пострадала из-за своего еврейства. Однажды ее от института собирались послать на стажировку во Францию и сняли прямо с самолета. Это было в 50-х годах. В те страшные годы поехать заграницу было очень тяжело. Я, например, выехала во Францию только в 1976 году, когда у меня там обнаружился родственник по маминой линии. Потом я стала ездить туда довольно часто, и даже жила там какое-то время. Вот Галя пострадала от этого, а мне не пришлось.

Внешность у меня нееврейская. О «Деле врачей» мы ничего не понимали. Когда умер Сталин, был просто полный кошмар и слезы. Я помню, как сказала (в 10-м классе это было), что хочу вступить в комсомол, хотя до этого как-то не очень туда стремилась. Это только потом мои глаза раскрылись. Мы, евреи, сидели, собравшись в кучку, и думали: неужели они могли, они же врачи! Взрослые-то, вероятно, все понимали, но не раскрывали нам глаза на все происходящее. Они боялись нам об этом говорить.

— Вы много лет ведете кулинарные передачи, выпустили несколько кулинарных книг. Нашлось ли в ваших проектах место еврейской кухне?

— На протяжении пяти лет я вела передачу «Из жизни женщины». Моя соседка Лия Ахеджакова, да и не только она, а и многие мои друзья, ездили в Израиль и привозили туда рецепты из моей передачи, рассказывая, что это, мол, от Аллочки Будницкой. Мало того, мне постоянно присылали оттуда рецепты на мой кулинарный конкурс. Конкурс, конечно, у меня всегда выигрывали евреи. Мы посылали туда какие-то призы, хотя дело не в призах, важно то, что у меня была эта связь. Мне говорили — и Люда Хмельницкая, и Мишка Казаков, и Леня Каневский: «Ты не можешь себе представить, если ты приедешь в Израиль, тебя съедят с потрохами. Тебя там просто обожают». У нас всегда в доме любили гефилте фиш, которую просто невероятно вкусно готовила моя тетя Тоня. У меня, наверное, любовь к кулинарии именно от нее. У нас на кухне постоянно все жарилось, парилось, мы все друг у друга учились. Так что еврейская кухня царила в нашей первой коммунальной квартире, а потом и во второй, что неподалеку от театра Васильева. Там было комнат двадцать и столько же семей. Такая многонациональная атмосфера…

Вообще-то коммунальная квартира — это урок жизни. Урок того, как жить вместе, не ссорясь. Надо сказать, мою первую коммуналку, где со мной жила почти вся моя еврейская родня, я до сих пор помню очень хорошо. Мы и сегодня постоянно общаемся. Если хотя бы один человек имеет голову и способен примирить людей, погасить конфликты между ними, то это хорошо. Это обо мне — я считаю, что умею уладить любой конфликт. Я никогда не кричу и пытаюсь тихо разрешить любую проблему. Вот пример: мы с Лией Ахеджаковой уже 15 лет прожили под одной крышей. Она — моя подруга, но дружба — дружбой, а бытовые проблемы тоже возникают. Тут нужно уметь уживаться. Мне кажется, несмотря на то, что Израиль постоянно воюет, еврейский народ обладает этим качеством — умением жить под одной крышей с другими народами.

— А где вы научились готовить? Чем объясняется такая страсть к кулинарии?

— Виновница тому — первая коммунальная квартира, в которой я жила. Там на кухне готовили все мои родственники. Четыре конфорки, холодильника нет, за любыми продуктами нужно отстаивать очередь… Когда я училась в школе, мне мама подарила книгу «О вкусной и здоровой пище». Потом во время учебы в институте весь мой курс в воскресенье приезжал в мою 13-метровую комнатку. Помню, как на первое я варила им харчо, а на второе — макароны с сардельками. А когда у меня уже появилась отдельная квартира, весь Дом кино постоянно гостил у нас. За одну минуту я чего-то готовила, ставила в духовку и до пяти утра мы гуляли.

— Можете ли вы поделиться с нашими читателями рецептом какого-нибудь необычного блюда?

— Недавно вышла моя книга «Вкусные воспоминания». Там много неплохих рецептов, а также очень много хороших фотографий, причем не только моих, но и моих родителей, друзей и родных. Кроме того, в книге очень много всяких рассказов. В общем, все, что связано с моими вкусными воспоминаниями. Совсем недавно мне из Израиля прислали очень хороший рецепт соуса для запекания курицы:

Берете столовую ложку томатной пасты, столовую ложку меда, столовую ложку соевого соуса и столовую ложку горчицы. Все это перемешиваете и обмазываете курицу. Потом эта курочка запекается.

Вкуснее, я вам скажу, никто ничего и придумать не мог. Сочетание всех этих ингредиентов дает просто изумительный вкус. Еврейская кухня любит сладкое. Я хочу поделиться рецептом, который называется «курица под снегом»:

Вы запекаете курицу в том соусе, о котором я рассказала. Взбиваете белки. Они должны быть холодными и приправлеными лимоном и капелькой соли. Запеченную курицу вы покрываете этими белками и ставите в горячую духовку буквально минут на пять, чтобы все только позолотилось. Потом вы вытаскиваете курицу из духовки — и ее смело можно подавать к столу. Это очень красиво и воздушно.

— Алла Зиновьевна, чем вы занимаетесь в настоящее время?

— Я готовлю. До нового года я вела три программы, хотя совмещать все это было очень тяжело. Первая программа у меня была на НТВ. Готовить по четыре-пять-шесть серьезных блюд ежедневно — очень утомительно. Там были разные темы. Например, голубцы. Нужно было приготовить сначала голубцы из мяса, потом из айвы и так далее. Хотя голубцы — не самое легкое блюдо для приготовления, тем более что надо было рассказать про каждый рецепт. Это была просто очень тяжелая работа. Естественно, надо было зарабатывать, и я работала. Работала в поте лица. Вторая передача была на Рен-ТВ — «Кулинарные штучки», а третья называется «Домашний очаг Аллы Будницкой», она и сейчас выходит на канале «Радость моя». «Домашний очаг Аллы Будницкой» — это программа для женщин, она обо всем, в том числе о семье, о детях. Те две программы на НТВ и Рен-ТВ перестали выходить в связи с кризисом, но я совершенно от этого не страдаю, так как мне и сейчас хватает работы.

— Вы говорили, что ощущаете себя еврейкой. Чем, по вашему мнению, характерна еврейская женщина?

— Мне кажется, что это, прежде всего, хранительница очага. В ней определенно есть такое качество, как самопожертвование. Я, например, жертвую очень многими вещами, чтобы сохранить очаг, покой и гармонию в доме. Когда погибла моя подруга Микаэла Дроздовская, ее дочка осталась сиротой. Я ее просто взяла к себе на воспитание. Это было совсем не просто. Девочке было восемь лет, нам было очень тяжело. Во-первых, у нас до этого не было детей, а воспитывать ребенка крайне трудно. Сейчас, слава Б-гу, у нас уже двое внуков. Очень многие знают одно мое качество и всегда идут ко мне, потому что знают, что я не откажу. Я не могу бросить своих детей, оставить их без надзора и без своей любви. Я думаю, что в этом и заключается суть еврейской женщины.

— В России, да и вообще в мире, непростые времена. Как финансовый кризис сказался на вашей семье?

— Прежде всего, кризис сказался на работе. Две мои предыдущие программы были приостановлены. Слава Б-гу, есть пока «Домашний очаг с Аллой Будницкой». Я абсолютно из-за этого не страдаю, потому что это физически очень тяжело, а лет мне уже немало. Помимо этой работы, я последние несколько лет очень много снималась. Сейчас, я думаю, такого количества работы, что было до кризиса, у меня не будет, но мне достаточно. Нужно иногда себя в чем-то ограничивать... Я очень люблю путешествовать. Думаю, что на это мне хватит средств. Я была везде. Я объездила всю Юго-Восточную Азию и Европу. Вот это я просто обожаю. У меня такая булимия чувств на путешествия. Я схожу с ума от океана, от воздуха, от свободы на эти несколько дней. Люблю, когда можно спокойно почитать. Я обожаю местные традиционные кухни. Я захожу в рестораны, залезаю к шеф-поварам на кухню и выведываю их секреты. Они ничего не могут со мной поделать.

— А что бы вы посоветовали нашим читателям в качестве средства для успешного преодоления финансовых трудностей?

— Самое главное — это дом, семья. К сожалению, сейчас в мире происходит очень много неприятностей. Люди срывают свой гнев на семье. Необходимо сохранять в своем жилище благоприятную атмосферу. Ни в коем случае не следует срывать злость на близких. Я унаследовала от папы еврейскую черту: если меня обидят, я очень долго от этого отхожу. Я сразу замыкаюсь в себе и дико переживаю. Я знаю, что если я отвечу тем же, все разрушится, как карточный домик. Единственное, что, как мне кажется, необходимо хранить, так это дом. Мой дом — моя крепость.

Беседовал Дмитрий Авдосьев

--------------------------------------------------------------------------------