- Многое изменилось в вашей жизни после получения этой награды?

- Ничего не изменилось. Честно. Приятно было, конечно. Радостно за фильм. Очень приятно было, что таким образом отметили работу дебютанта - для Джузеппе Капотонди это ведь был первый фильм. Мы очень подружились, пока снимали его, и, когда мне вручали приз, ликовала вся команда.

- Вы первая россиянка, которая получила эту награду. Считаете себя теперь звездой?

- Нет. Вообще мне это слово применительно к людям не очень нравится. И потом, мне кажется, что сегодня вообще понятие звезда - это такое общее место. Оно носит уже почти ругательный и уничижительный оттенок. Раньше действительно были звезды. Я имею в виду звезд советского экрана, это были действительно великие актеры. Если уж хочется кого-то назвать звездами, то их. А я? Кто знает, может быть, меня через десять лет никто и не вспомнит.

- А вам не обидно, что такой приз, как Кубок Вольпи, вы получили за итальянский фильм, а не за российский?

- Нет, не обидно. Надеюсь, появится и российский фильм, за роль в котором кому-то достанется эта награда. Вспомните, в прошлом году Алексей Герман-младший в Венеции получил «Серебряного льва» - главный приз за режиссуру - за «Бумажного солдата».

- В 2008 году вы открывали кинофестиваль в Венеции – тоже первой из русских актрис. Волновались?

- Ужасно волновалась. Честно говоря, я бы не хотела еще раз это переживать. Мне это далось с трудом. Думаю, что для проведения праздников нужен особый талант. Шоумен или ведущий - это отдельная профессия, которой нужно овладевать, знать, понимать и чувствовать. На сцене я всегда нахожусь под защитой персонажа, роли, под маской героя. Можно, конечно, предположить, что есть маска ведущего. Но тогда ее надо вырабатывать и создавать. Этим я не владею.

- Вы убедили режиссера Джузеппе Торнаторе в том, что владеете итальянским; в 2006 году сыграли главную роль в «Незнакомке» и за нее тоже получили престижную премию. Но Торнаторе-то вы обманули – как вам удалось выучить язык так быстро?

- От страха! Нет, не от страха, от безысходности. Я знала французский. Это мне помогло. А главное, я действительно сказала, что я на нем говорю и знаю. И когда начались съемки, деваться было некуда. Как говорят, наглость - второе счастье!

- В Италию эмигрировать не собираетесь?

- Нет. Пока нет. Это особая страна. И я рада, что меня с ней так много связывает. Честно говоря, я не думала, что после «Незнакомки» будет какое-то продолжение. Но переезжать не собираюсь.

- Следите за тем, что о вас пишет итальянская пресса?

- Нет, не успеваю просто. Я после съемок всегда сразу возвращаюсь в Россию.

- Она вас называет «русским бриллиантом в итальянской оправе».

- Ну что ж, приятно (смеется).

- Как реагируют итальянские коллеги, когда узнают, что вы русская? Не боитесь, что в итальянском кино у вас будет образ вечной эмигрантки из Восточной Европы?

- Бояться вообще ничего не надо. Меньше страха - легче жить. Я, наоборот, радуюсь, что у меня есть роли. А то, что говорю с акцентом, работе не мешает. Если меня утверждали на роль, то переписывали сценарий, написанный под итальянку. Только в «Незнакомке» сценарий изначально был про историю эмигрантки. В четырех следующих картинах национальность не играла роли.

- А как вы роли отбираете?

- Выбираю материал - драматургию, сюжет. Для меня самое важное - волнует ли меня эта история, кажется ли она мне важной, даст ли она людям что-то, поменяет ли что-то в них. И потом, конечно, режиссер. Может быть прекрасный материал, но нет контакта с режиссером. Бывает наоборот. Материал может показаться не очень, а потом ты встречаешься с режиссером и узнаешь, что он там такие видит глубины, о которых ты и не подозревал.

- Процесс киносъемок разный в Италии и в России?

- Это зависит от бюджета. Нет бюджета - нет сюжета (смеется). Если деньги есть, процесс будет организован хорошо и комфортно. Есть возможность взять более опытных людей и платить им соответствующую зарплату. Это повышает качество процесса съемки. Но бывает, что все делается на дружбе, энергии и творческом порыве, и отсутствие бюджета не играет роли.

- Как работалось с итальянскими актерами, с той же Моникой Беллуччи?

- Все они просто люди. Такие же люди, как мы. У них, естественно, есть какие-то прекрасные итальянские особенности: иное отношение к еде, к отдыху. Они это очень ценят, уважают. Скорее пожертвуют чем-то другим, но не хорошим обедом и правильным сном. В Италии очень комфортно. Люди, солнце, еда. Замечательная страна! Итальянцам, наверное, по чисто климатическим причинам легче находиться в благостном состоянии. А у нас принято все немножко на надрыве делать - чтобы надрывно, голодно и холодно (смеется).

- Вот «Юрьев день», за роль в котором в прошлом году на «Кинотавре» вам дали приз, снимали в каких-то экстремальных условиях, кажется? Зимой, в глубинке.

- Вообще непонятно, как мы это сняли! Я удивилась, что в итоге все получилось. Мы отмораживали камеры - они каждые полчаса замерзали, и мы отогревали их промышленными фенами. О гриме уже речь не шла. Загримироваться невозможно, лицо ледяное, грим тоже. Одно на другое не намазать (смеется). Мысли тоже чуть приторможены. Глаза пустые - от ужаса. Странно, что на экране этого не видно. Я думала, что будут просто какие-то отмороженные люди ходить в кадре. Нет, вроде ничего.

- А вы фильмы после съемок сразу просматриваете?

- «Двойной час» я впервые увидела вместе со всеми в Венеции. Страшно было, очень волновалась. Но все равно ты не можешь оценить фильм, в котором сам снимался. Разве что через много лет.

- На Западе вы – киноактриса, а тут вас больше знают по сериалам. Не обидно?

- Сериалы разные бывают. Если взять, к примеру, «Ликвидацию» - мне совсем за нее не обидно. Это очень хорошая работа - настоящее кино, только многосерийное. Но я снимаюсь в России и в кино, просто эти фильмы не кассовые, не для массового зрителя.

- А в блокбастере сняться хотели бы?

- В хорошем блокбастере я бы с удовольствием снялась! Побегала бы, попрыгала. Трюки бы исполнила (смеется). Зависит от того, что это за блокбастер, какая история.

- Скандал в Союзе кинематографистов и какому российскому кино государство дает и будет давать деньги – вас это трогает? Вы поддерживаете инициативы Никиты Михалкова?

- Следующий вопрос.

- Вы как-то упоминали про итальянский театральный проект. Можете о нем рассказать?

- На съемках «Двойного часа» все актеры были театральными. Замечательные совершенно актеры! Естественно, что за два месяца совместных съемок у нас родилось минимум десять творческих идей. Будут они реализованы или нет, пока не могу сказать.

- Вы много снимаетесь. Как Лев Додин отпускает вас так надолго из театра?

- Я стараюсь не нарушать работу театра. У меня там сейчас только один спектакль - «Дядя Ваня». Поэтому совмещать график театра с графиком съемок как-то получается.

- За работами коллег следите? Что запомнилось из того, что видели в этом году?

- Мне очень трудно попасть на спектакли московских коллег, но, пока у нас в Питере была «Золотая маска», я посмотрела спектакль «Июль» с Полиной Агуреевой. Совершенно удивительной и одной из лучших, на мой взгляд, современных театральных актрис. И «Белую гвардию» наконец посмотрела. Получила больше удовольствие.

- А в кино?

- А что у нас вышло в этом году?

- Были «Стиляги», «Обитаемый остров» по Стругацким…

- «Стиляг» я с удовольствием смотрела - ходила с дочерью и потом долго распевала песни из фильма.

- Чем из того, что вы сделали в этом году, вы гордитесь больше всего?

- Ко мне пришел кот. Котенок. Домой. И несмотря на то что у меня нет никакой физической возможности держать животное... Просто он настолько пришел ко мне и так на меня смотрел… В общем, он остался. Такая вот удача.

- Как назвали?

- Он рыжий, и как-то на «Рыжего» откликается.

- Скажите, вы когда-нибудь играли Снегурочку?

- Нет, я Деда Мороза играла - для дочери и ее друзей. А Снегурочку - нет. В детском саду мне всегда доставалась роль Бабы-яги.

В подготовке интервью принимала участие Елена Мухаметшина

Елена Черненко
Русский Newsweek