- Нина Павловна, как Вы себя чувствуете?

- Сижу на таблетках и на уколах. Как похоронила сестру, так не стало у меня больше здоровья. Вспоминаю каждый день, проведенный с ней. С самого детства мы крепко дружили. Поддерживали друг друга, так и спасались. Людмила хотела меня к себе в Архангельское забрать, но... куда я поеду? У меня здесь, в деревне Михальково Тверской области, огород. Все свое, свежее. Людмила очень любила Сашу, моего сына, с детства его нянчила, рубашки ему шила. И он ее очень сильно любил. Когда ей очередную операцию сделали (она же 6 операций перенесла, а в тот раз ей грудь отняли), Саша три дня от окна не отходил, от палаты ее. Ждал, когда она в себя придет.

- Людмила Георгиевна к Вам приезжала?

- Обычно она с гостями приезжала, человек по 6-8 с собой привозила. А к Новому году и до 12 доходило. И все было хорошо, мирно. Я стол накрою, приму всех. Она говорила: «Нина, я к тебе приезжаю, и у меня дух радуется!» У нас грибы у самого забора растут, опята. Я осенью собирала и посылала ей всегда к Новому году. Как же мы ее все любили! Всем нашим родным она в любой нужде помогала, кому что нужно: в делах ли, в работе ли, в учебе.

Когда к нам приезжала, она поднималась к себе в комнату на второй этаж, на кровать ложилась, а я к ней подходила, начинала ей ногу растирать - она у нее болела постоянно. А Людмила говорила: «Нина, оставайся со мной!» И вот мы с ней ночи напролет разговаривали. Сестра любила со мной посекретничать.

- Знаю, что вы отличный повар. Готовили для сестры?

- Я ей всегда кулешику молочную пшенную готовила. Очень она ее любила. Это кашка такая жидкая. Я спрашивала у Люды: «Неужели тебе там твоя Вера, повариха, сварить не может?» А она отвечала: «А кому я в Москве нужна? Вера вон уже поела да и спит». Сестра всегда старалась всем помочь, а получилось, что после ее смерти люди нелюдями оказались.

- Неужели? Даже друзья? Не может быть!

- На прощании с сестрой в Концертном зале им. П.И. Чайковского Таня, директор ее ансамбля, стояла рядом с гробом. Я подошла к ней и спросила: «Тань, расскажи, как Людмила умирала?» А она мне: «Нин Пална, я ничего не знаю, я ничего не знаю!» Говорю: «Что ты гундосишь? Говори правду!» «Я там не была!» «А где ж ты была?! Она доверила тебе свою жизнь! Она всё тебе доверила: золото, серебро, всё!» «Я ничего не знаю, я дома была!» А когда по телевидению сказали о смерти Людмилы, я тут же позвонила сыну. Он отвечает: «Мама, я уже здесь, все знаю». Он позвонил Татьяне Свинковой, а попал на Людмилу-костюмершу. Она говорит, что Татьяна вместе с врачом час назад ушли в больницу проведать Людочку и их все нет. И практически тут же появилась Свинкова с фразой: «Она умерла». Людмила в реанимации 7 дней лежала. Кто там был? А врач на похоронах оправдываться начал. Она мне рассказывала, что врачу миллион отдала. Я думала, что это за то, чтобы он ей жизнь спас, а оказалось, ему просто квартира новая нужна была, а денег не хватало. А когда мы на похороны приехали, и я посмотрела на этого врача…

- А у Людмилы Георгиевны много поклонников в молодости было?

- Когда сестра замуж еще не вышла, влюбился в нее один наш местный баянист Вася. Он все время, когда она ко мне приезжала, замуж ее звал. А Люда не готова была, учиться хотела. Потом он женился, а она все интересовалась, какая у него жена. Хорошая ли? Мужчины на нее с юности заглядывались. Вроде и непопулярная еще была, ничего шикарного, а уже вон сколько мужчин вокруг нее вилось. Но в основном ее предавали.

- Людмила Георгиевна умела прощать обиды?

- Умела. Ее не один раз обманывали. У сестры тогда денег много было, и какой-то знакомый предложил ей вкладывать их в строительство, чтобы они не сгорели, как в начале девяностых. И вот она начала строить, с ним вместе работала, он ее начальницей называл. А потом забрал все заработанные деньги и скрылся в Швейцарии. Не отдал даже те 3 миллиона, что Людмила в дело вкладывала. А еще с одним дружочком она любовь крутила. Он сейчас в Краснодаре живет, а был иркутский директор. Он продал у себя в городе квартиру, хотел в Москве купить, а Людочка добавила недостающий миллион. Он тоже скрылся. Сестра: «Алеша, Алеша!» А его и след простыл! Разве ей это все с неба сваливалось? Людмила, бывало, в день по 14 концертов давала. Она говорила иногда, что ощущение такое, будто на молотьбе работает. Готова была неделями лежать, не вставая, но никогда не позволяла себе такой роскоши. У нее было 40 человек музыкантов, Люда иногда себе в убыток работала - музыкантам все заработанное раздавала.

- Вас не было на поминках, когда 40 дней отмечали. Почему?

- Сын с внуком в Орле сходили в церковь и поминальные свечи поставили, а я сама дома Людочку помянула, а то там все высокое начальство, не по себе мне. Они там концерт устраивали, а я даже пластинки ее слушать не могу без слез. Из родни у нас никто на 40 дней не ездил.

- А Вы о завещании ее только после похорон узнали?

- Дом, в котором мы живем, она завещала моему сыну еще года 2-3 назад. Он ей тогда грибы повез, а она ему сказала, что хочет на него дом переписать. «Саша, я же с собой на тот свет ничего не возьму. Зачем мне это все надо? А ты хозяин хороший». Сама она другую дачу купила. Я думаю, ее Татьяна надоумила, чтобы дом ей достался. К нам сюда ехать 200 км от Москвы, а туда - 120 км, это в Воскресенском районе. Когда Людмилу туда отвезли, там не было ни деревца, ни света, ни воды, ни газа. Только практически пустая коробка, а сзади - колхозное картофельное поле. Я как узнала, готова была эту Таню растерзать. Люда всегда такая гордая была, справедливая, требовательная, а вдруг подчинилась ей во всем. Позапрошлой весной она мне позвонила и сказала, что 11 березок посадили. И тогда я убедилась, что там совсем ничего не было. Даже церковь ближайшая в 60 км находится. Саша предлагал ее оттуда забрать к нам в дом, а она сказала: «Саша, я в этот дом все вложила».