«ДЕД ИМЕЛ ОБРАЗОВАНИЯ ОДИН КЛАСС И ТОЛКОМ НЕ ЗНАЛ ГРАМОТЫ. КНИГИ, НАПИСАННЫЕ ЕГО СЫНОВЬЯМИ, БАБУШКА ЧИТАЛА ЕМУ ВСЛУХ»

— Наталья, запомнилось ли вам из детства чувство досады от того, что папа-писатель все время проводил за письменным столом?

— Не было такого чувства. У нас в каком-то смысле уникальная семья, потому что мы все делали вместе. С самого детства меня всюду брали с собой в гости, в поездки — другой жизни я себе не представляла. Дома все обсуждалось вслух, за семейным столом и даже как-то приветствовалось мое детское, смешное участие. Я так привыкла к этому, что, усаживаясь за домашнее задание, включала кассету, на которую папа и Георгий обычно записывали свои рабочие разговоры и споры. Иллюзия их присутствия скрашивала мне подготовку к урокам.

Вайнеры работали очень много. Георгий, пока не женился, часто ночевал у нас, он практически жил на нашем диване (кстати, его и мою маму объединяла нежнейшая братско-сестринская любовь, а для меня он был вторым папой). Работали чаще ночью, выкуривая блоки сигарет, выпивая литры кофе.

— А утром следователь МУРа по особо важным делам Аркадий Вайнер и журналист агентства «ТАСС» Георгий Вайнер, как и все советские граждане, торопились на работу...

— Когда приходит вдохновение, уже не до сна. Кстати, в нашем доме успевали и гостей принимать — замечательно веселые были застолья, с песнями, анекдотами. В доме бывали только люди высшей моральной пробы — и папа, и Георгий были очень требовательны к порядочности, видели человека насквозь. Я пользовалась этим — приводила домой своих кавалеров и мгновенно получала вердикт.

— К вердикту прислушивались?
— Очень часто. Папа вообще активно участвовал в моей жизни, у него все было под контролем. Поскольку он очень хорошо знал изнанку жизни, старался оградить меня от реальной опасности. Меня переводили за руку через дорогу, не разрешали долго гулять, поздно возвращаться со школьных вечеров. Я, конечно, переживала, но, с другой стороны, понимала, что такая опека идет от знания жизни. В этом смысле мой папа был очень строгим и в то же время моим ближайшим другом. Хотя я его и боялась, слова поперек никогда не сказала.

— А Георгий Александрович? Он решался спорить со старшим братом?

— Работая над книгой, они часто разговаривали на повышенных тонах, не соглашались друг с другом, но это были не ссоры, а творческий накал. Братья были очень разными, но жизненные принципы, понимание людей у них оказались схожими. Аркадий Александрович прекрасно выстраивал сюжет, придумывал повороты, Георгий Александрович, так сказать, «вышивал» писательское полотно. Они друг друга гармонично дополняли.

— В сюжетах недостатка, конечно же, не было — Аркадий Александрович «приносил» их с работы, из МУРа?

— Иногда историю предлагал отец, работавший с уголовными делами, иногда — Георгий, которому помогал его журналистский опыт. Но важнее сюжета для Вайнеров была отправная идея, некий моральный конфликт.

— Георгий Александрович считал, что писатель — всего лишь медиатор: нужно только настроиться и внимательно слушать, перенося услышанное на бумагу. Но, согласитесь, слышать умеет не каждый — только особенно одаренные. А тут еще такое совпадение — писательский дар перепал обоим сразу. Может быть, по наследству? Вы хорошо знаете свою родословную?

— Пишущих людей в роду у Вайнеров не было. Мой дед, родом из небольшого местечка недалеко от Одессы, имел образования один класс и толком не знал грамоты. Представьте, книги, написанные его сыновьями, бабушка читала ему вслух. Но это нисколько не мешало деду быть совершенно гениальным рассказчиком. Если помните, в различных романах Фолкнера действия разворачиваются в одном и том же округе — Иокнапатофском. А у моего деда все истории с участием постоянных героев происходили в его родном местечке Голованевск. Стоило только кому-то прийти к нему за советом, он тут же выкладывал историю-притчу...

— ...которую сочинял на ходу?

— Мне кажется, это были реальные жизненные истории. Может быть, немного приукрашенные, подстроенные под чью-то конкретную ситуацию, но реальные. Многие из них Вайнеры использовали в романах «Петля и камень в зеленой траве» и «Евангелие от палача».

«УЗНАВ, ЧТО ГЕОРГИЙ СТАЛ ЖУРНАЛИСТОМ, УЧИТЕЛЬНИЦА ПОКАЧАЛА ГОЛОВОЙ: «НАДО ЖЕ — ТАКОЙ ТУПОЙ БЫЛ МАЛЬЧИК»

— Ваша бабушка по отцовской линии, кажется, была учительницей. Простите, но что связало ее с неграмотным, по сути, человеком?

— Бабушку, высокообразованную, невероятно интеллигентную, с удивительным чувством собственного достоинства, все обожали и уважали. Для меня она всегда была примером любви и такта, умения себя держать. Потрясающая, кстати, была красавица — с огромными серыми глазами. Действительно, что с мужем у них могло быть общего? Но, видите ли, он знал то, чему не учат ни в школе, ни даже в аспирантуре.
Дед был очень мудрым человеком и, как никто, понимал людей. Но главное — он безумно любил бабушку всю жизнь, и об их любви ходили легенды. И сыновей они воспитали в строгом соответствии со своими моральными принципами. С самого детства я слышала от папы: «Наташа, будь человеком».

— Органы милиции — это система с собственными, порой жесткими правилами игры. Человек со строгими моральными принципами в этой системе не выживает... Как уживался в ней Аркадий Вайнер?

— Папу трижды исключали из партии. Это о чем-то говорит? В то время лишение партбилета приравнивалось к социальной смерти. Из-за его принципиальности конфликты в МУРе, где он работал, не прекращались. Он расследовал самые разные дела — от крупных хищений до убийств — и всегда доводил их до справедливого завершения. Взятки ему пытались давать неоднократно, угрожали не раз. Я с детства слышала эти истории. В доме был строжайший наказ — дверь посторонним не открывать!

— Ваша мама, кажется, собиралась замуж не за милиционера, а за директора комиссионного магазина — именно так представился невесте работник МУРа...

— Начнем с того, что он вообще не собирался на маме жениться. Однажды мой дед увидел в обувном магазине красивую девушку, которая очень ему понравилась. Он попросил у нее номер телефона, но она развернулась и ушла. Через директора магазина, который оказался их общим знакомым, дед все-таки ее координаты раздобыл. Правда, Аркадий, к тому времени уже мастер спорта по борьбе, интересный, подтянутый, незнакомке звонить не торопился — девушек у него и так было множество.

Месяца через два в коммунальной квартире, где жила моя будущая мама, все-таки раздался звонок. Папа позвонил, чтобы только дед отвязался от него, и сказал: «Я совершенно не хочу с вами знакомиться, мне это ни к чему, но один очень уважаемый человек настаивает на том, чтобы я это сделал. Выйдите, пожалуйста, на минутку к подъезду, мы познакомимся, и я вас отпущу».

Мама, конечно, была возмущена, но, с другой стороны, заинтригована. К тому же у молодого человека был очень красивый густой голос, баритон, и ей хотелось взглянуть на его обладателя. Она вышла на минутку, домой же вернулась часов через пять — все это время папа катал ее по Москве на своей старинной машине, списанной из такси. Машина держалась на каких-то веревочках, в ней все шаталось от старости. Папа, мастер на все руки, то и дело ее чинил. О том, что работает в МУРе, он сказать постеснялся (ему казалось, что это не престижно), зато представился директором комиссионного магазина.

— И как скоро провалилась эта легенда?
— Очень скоро. Знакомиться с родителями мамы папа пришел со своим другом и с аккордеоном — он прекрасно пел и играл. Вскоре Аркадию Александровичу стало жарко, он подошел к открытому окну, чтобы покурить и подышать воздухом. Облокотился о подоконник, пиджак задрался, и... О том, что присутствующие в ужасе разглядывают показавшийся пистолет, он не подозревал, но спиной почувствовал, как в комнате повисла гнетущая тишина. Будущий тесть прошептал своей жене: «Это налетчик!». Таким образом, папина невинная ложь была изобличена. А через две недели после первого свидания родители поженились.

— Соседи завидовали вашей бабушке: «Счастливая! У тебя двое сыновей, и ни один из них не сидел в тюрьме». Но пай-мальчиками братья Вайнеры все равно ведь не были?

— Аркадий увлеченно учился в школе, ему все давалось легко. Но на этом его примерность заканчивалась. Хулиганил, упрямился, по любому поводу показывал характер. Жора, напротив, был послушнее, но учиться терпеть не мог. Советская школа вообще не приспособлена для детей такого психологического типа. (Я, кстати, школу тоже ненавидела).

Аркадий был на семь лет старше и приучил Жору читать. Тот с головой нырнул в этот мир и выныривать не хотел категорически. Читал запоем на уроках. Потом он стал талантливым журналистом, и его учительница, узнав о том, что Георгий — успешный человек, с досадой покачала головой: «Надо же — такой тупой был мальчик». Тупой — потому что любил не уроки делать, а книжки на уроках читать. А папа... как был в детстве крутым, так крутым и остался. Он, повторю, единственный, кого я боялась.

— А кто боялся его еще?

— С ним вообще старались не связываться. Знали: во-первых, он может ответить так, что снесет башку начисто, а во-вторых, они с Георгием были драчунами.

«КОГДА ДЕВУШКИ ИЗ КОМПАНИИ ИБРАГИМБЕКОВЫХ ДОСТАЛИ МАНИКЮРНЫЕ НОЖНИЦЫ И ПОЛЕЗЛИ В ДРАКУ, НЕ МОГЛИ УЖЕ СДЕРЖАТЬСЯ НИ МОЙ ДЕД, НИ ОФИЦИАНТЫ, БРОСИВШИЕСЯ ЗАЩИЩАТЬ ВАЙНЕРОВ»

— Так что, драка с братьями Ибрагимбековыми — не героическая легенда?

— Абсолютно реальная история. В Доме литераторов отмечали какой-то праздник. За соседними столиками гуляли две шумные компании: в одной были Вайнеры, в другой — Ибрагимбековы (Рустам Ибрагимбеков — известный сценарист: «Белое солнце пустыни», «Утомленные солнцем». — Авт). Уже не помню, что стало поводом для потасовки, которая мгновенно превратилась в серьезное побоище. Когда девушки из компании Ибрагимбековых достали маникюрные ножницы и полезли в драку, не могли сдержаться ни мой дед, ни официанты, которые бросились защищать Вайнеров — как постоянных клиентов их в ресторане особенно любили.

Приехала милиция и забрала всех, но папу с дядей вскоре отпустили, а другую сторону как зачинщиков оставили. На следующий день Вайнерам стали звонить Юлиан Семенов, Михалков, убеждая в том, что Ибрагимбековы — прекрасные ребята. Словом, пытались уладить конфликт. А потом они все просто подружились, и отношения у них были прекрасные.

— Культовый фильм «Место встречи изменить нельзя» стал настоящим глотком воздуха для зрителей, ничего уже не ждавших от прилизанного и пафосного кино брежневских времен. Как возникла идея снять картину по роману «Эра милосердия»?

— Как-то в ЦДЛ папа с Георгием встретили Высоцкого и подарили ему недавно изданную книгу «Эра милосердия». На следующее утро в нашу дверь позвонили, папа пошел открывать и увидел на пороге Высоцкого, чему очень удивился, — друзьями они тогда еще не были. Прямо с порога гость заявил: «Я за ночь прочитал роман и очень хочу сыграть Жеглова».

Надо было папу знать — он стал Высоцкого подначивать: «А почему ты решил, что эта роль — для тебя?». Володя давай горячо рассказывать, как замечательно сыграет. Тогда папа засмеялся и сказал: «Да мы и сами знаем, что это твое». Они стали друзьями, Володя часто у нас бывал — и с Мариной Влади, и с ее сыном. Пел новые песни, а две из них посвятил лично Вайнерам.

Папа всегда говорил, что он не только гениальный артист, но и гениальный поэт. Когда у Высоцкого были сложности и его не хотели принимать в Союз писателей, папа его поддерживал.

— Это Высоцкий познакомил Вайнеров с Говорухиным?

— Да, он Славу привел. Говорухин знал роман «Эра милосердия» наизусть. «Открывайте, — говорил, — книгу на любой странице, начните фразу, я ее продолжу». И делал это безошибочно.

«ВАЙНЕРЫ ПОНАЧАЛУ ОТКАЗАЛИСЬ УКАЗЫВАТЬ В ТИТРАХ «МЕСТА ВСТРЕЧИ» СВОЮ ФАМИЛИЮ»

— Тем не менее Георгий Вайнер назвал «Место встречи» картиной упущенных возможностей... Почему?

— Знаете, когда ты — творец и это твое детище, критическая планка очень высоко поднимается. У Вайнеров с Говорухиным сразу возникли разногласия по поводу Конкина. В романе Шарапов — крепкий деревенский парень, широкоплечий, сильный, мужественный. Разве Конкин мог сыграть такого? Ни в его внешности, ни в актерской манере с настоящим Шараповым не было ничего общего. К тому же я слышала, что Конкин не очень хорошо вел себя на съемках, у него оказался склочный характер — впрочем, подробностей я не знаю. Вайнеры, которым образ Шарапова был очень дорог, переживали и поначалу даже отказались указывать в титрах фильма свою фамилию.

— Почему Говорухин не прислушался к мнению столь уважаемых им авторов?

— Думаю, причина в том, что Конкин, исполнивший роль Павки Корчагина, к тому времени был уже звездой. А вот Высоцкого, кстати, утвердить на роль оказалось делом очень сложным — он ведь был в опале. Вайнеры ходили по высоким инстанциям, хлопотали за него.
— Зрителю все эти заэкранные тонкости невдомек — «Место встречи» до сих пор входит в десятку самых любимых советских фильмов.

— В итоге картина, конечно, получилась замечательной, но так, как задумывали авторы, было бы еще лучше. Конфликт между Жегловым и Шараповым для Вайнеров был гораздо важнее, чем между бандитами и милиционерами. Они ведь потому и придумали такого сильного человека, разведчика, который 30 раз ходил через линию фронта, таскал на себе «языков», чтобы в романе противостояли друг другу равные по силе духа люди. От этого только возрастает накал. Конкин-Шарапов больше похож на маменькиного сыночка, чем на героя-разведчика. Ему просто трудно поверить.

— С тех пор с Говорухиным Вайнеры так и не помирились?

— Ну что вы — они дружили всю жизнь. Слава и сейчас остается для нашей семьи очень близким человеком, часто бывал у нас на семейных торжествах. А разногласия случаются у всех, без этого творчества быть не может.

— Зрители так и не дождались давно обещанного продолжения «Места встречи».

— Идея продолжения фильма принадлежит Высоцкому. Вайнеры идею поддержали и собирались писать сценарий, как только закончат работу над фильмом «Лекарство против страха». Но вскоре Володи не стало, а братья в роли Жеглова не могли представить никого другого. Спустя много лет мы начали переговоры с двумя голливудскими студиями о съемках и римейка, и продолжения «Места встречи». На ключевые роли подбирались крупные актеры. Жеглова в зрелом возрасте мог сыграть Аль Пачино, на роль молодого Шарапова хотели пригласить Мэтта Деймона — с его простецкой внешностью он уж точно больше похож на Шарапова, нежели Конкин.

— «Эх, сейчас бы супчику горяченького, да с потрошками!» — Аль Пачино, поди, такого и не пробовал никогда. Вайнеры и вправду считали, что американская версия фильма станет удачным экспериментом?

— А почему нет? Талант — категория международная. Актеры всего мира играют в пьесах Шекспира, а у Михаила Ульянова, к примеру, глубоко русского человека, гениально получился Тевье-молочник.

— Почему же проект так и остался в проекте?

— Вайнеры собирались садиться за продолжение романа, но вдруг заболел младший брат. Диагноз поставили сразу, и очень тяжелый — врачи давали ему не больше полугода, но Георгий мужественно боролся с болезнью еще 10 лет. Он был сильным человеком, но прежде всего это заслуга его замечательной жены Александры, Шунечки, как ласково зовут ее близкие.

Очень скромная женщина, она посвятила себя семье. Такая любовь и взаимное уважение, которые связывали их с Георгием, — большая редкость. У них и дети прекрасные: один из сыновей — выдающийся кардиохирург, другой — талантливый специалист в области интернет-технологий, он теперь живет в Израиле, дочка Анечка — компьютерный дизайнер и психолог-криминалист. Я думаю, Георгий эмигрировал ради них, потому что хотел открыть им дверь в свободный мир.

— Эмиграция Георгия Вайнера поставила под угрозу сложившийся творческий тандем. Как ваш папа воспринял решение брата?

— Он всегда уважал право на поиск свободы и не хотел мешать — ни Георгию, ни мне. Когда я объявила, что собираюсь уезжать, папа ни слова не сказал, хотя очень сильно переживал. Совместному творчеству Вайнеров разлука, конечно, помешала, но что делать...

«БРАТЬЯ СПРЯТАЛИ РУКОПИСЬ ПОД ДЕРЕВОМ, И ПАПА ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ 10 ЛЕТ ЕЕ ВЫКОПАЛ»

— Такой роман, как «Евангелие от палача», в котором без всяких иносказаний отражена сталинская эпоха, в 70-х могли писать только смелые люди...

— Это был настоящий гражданский порыв. Хранить дома рукопись авторы не рискнули: за это сразу можно было надолго уехать в Сибирь. Пришлось сделать так: всей семьей мы выехали на пикник в Переделкино, разожгли костер, устроили шашлыки, а тем временем спрятали рукопись под деревом, и только через 10 лет, в 91-м, папа ее выкопал.

— Когда писался роман, еще невозможно было представить, что столь острая тема может зазвучать открыто. Но раз Вайнеры взялись за нее, значит, надеялись, что когда-нибудь роман будет опубликован?

— Нет. Они писали, потому что не могли не писать. «Евангелие от палача», «Петля и камень в зеленой траве» были криком души. Это большая литература, от которой невозможно оторваться.
— Благодаря эмиграции Георгия Вайнера на свет появились книги, написанные братьями врозь: в том числе и романы «Умножающий печаль», «Райский сад дьявола». Георгий Александрович много лет был болен, знал об этом... Вы полагаете, ощущение безысходности как-то сказалось в работе?

— Нет, он был настоящим героем и никогда не впадал в отчаяние, наоборот, зная свой диагноз, до последнего заражал оптимизмом всех нас. И дом его не переставал быть открытым, гостеприимным.

— Говорят, Георгий Александрович был мудрым советчиком, эмигранты шли к нему с вопросами: менять ли работу, жениться ли, разводиться, переезжать ли в другой штат? Даже прозвище получил — Гуру...

— Это было не только в эмиграции, но и в Москве. К нам всегда приходили люди за советом. Георгий и мой папа были очень щедры на свое личное время, то и дело ходили по инстанциям, просили за кого-то. Помню, хлопотали за какого-то мальчика, незаслуженно осужденного еще в советские времена.

— В вашей телевизионной судьбе было множество собеседников. Аркадий и Георгий Вайнеры тоже вошли в их число?

— Формально — нет. Но, по сути, я брала у них интервью всю жизнь. Они были главными моими учителями, друзьями и советчиками по всем вопросам. Мне очень повезло родиться в такой семье — не потому, что знаменитая, а с точки зрения человеческих отношений.

«ЭРА МИЛОСЕРДИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАСТУПИТ, ПОТОМУ ЧТО ОТ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕК ЗАРЯЖЕН НА ДОБРОТУ»

— На канале ABC International вы стали популярной ведущей, настоящей телезвездой — невзирая на русскую, даже советскую, ментальность и полное отсутствие телевизионного опыта.

— Все очень просто: независимо от страны проживания, все люди на свете одинаковы — они с удовольствием читают хорошие книги, смотрят хорошие фильмы и интересные передачи. В этом смысле я не вижу разницы между американской и русской ментальностью.

— А потом в спутниковом эфире появился канал «Дарьял-ТВ». Сегодня, спустя 10 лет, уже, наверное, мало кто помнит это название, а также героев популярной программы «У всех на устах», но уж ведущую Наталью Дарьялову (она же автор проекта и владелица канала в одном лице) забыть трудно. Когда я видела вас на экране, мне вспоминалась песня в исполнении Майи Кристалинской «Подставляйте ладони, я насыплю вам солнца!».

— Вы попали в точку! Это была одна из самых любимых песен моего детства.

— Как складывается сегодня судьба «Дарьял-ТВ»? Вы по-прежнему имеете к нему отношение?

— Могу сказать только, что канал существует, но я больше им не руковожу. Вообще, не люблю быть начальником — мне больше по душе работа творческая. Мы с папой придумали этот канал, в безденежье и страшных муках, с нуля построили... Если бы заранее знать, как это трудно, наверное, отказалась бы от затеи.

— А как обстоят дела с парфюмерно-косметической линией «Наталья Дарьялова»? Вы только подписываетесь под ней или же лично участвуете в разработках?

— Я всегда во всем участвую лично — иначе неинтересно. И вообще — берусь только за то, что вызывает у меня восторг... Это очень захватывающий процесс — создание ароматов. Я сотрудничаю с талантливейшим человеком — ее зовут София Гроссман, и у нее, кстати, тоже русское происхождение. София создавала ароматы для таких торговых марок, как Lancome, Эсти Лаудер. Потрясающая женщина!

— Знаю, вы не любите эту тему... И все же кто сегодня с гордостью может сказать: «Моя жена — Наталья Дарьялова»?

— Сегодня — никто, я не замужем.

— Ваши дочери не подумывают о том, чтобы жить в России?

— Сейчас такой вопрос уже не стоит, ныне Россия — открытая страна. Девочки любят ее, хорошо говорят по-русски.

— А Вайнеров читают?

— Недавно моя мама гостила у нас, вслух читала им роман «Петля и камень». На слух им легче воспринимать. Девочки были в восторге.

— И им понятна историческая подоплека романа?

— По ходу дела приходится многое объяснять. Но они поняли главное: их деды верили в то, что Эра Милосердия обязательно наступит, потому что от природы человек заряжен на доброту.

Я, кстати, тоже начала писать книгу — документально-психологическую. О том, что мне удалось познать и испробовать в своей непростой жизни. И о том, как стать счастливым.

P. S. За помощь в организации интервью «Бульвар Гордона» благодарит доктора из Нью-Йорка Владимира Моливера.

Татьяна ОРЕЛ
Бульвар Гордона