Наши дни

Он тосковал. Скоро семидесятилетний юбилей, а поздравить некому: жены уже нет, и встретятся они уже в другом мире. Бездарно прожил жизнь. Он заставлял себя не думать о грустном, но мысли сами собой лезли в голову. В дверь позвонили, Дмитрий вздрогнул от неожиданности, пошел открывать. Вошла Фира, двоюродная сестра.
- Опять в депрессухе? У тебя одного умерла жена? Найди себе женщину и продолжай жить.
- Нет, моя жизнь прошла мимо: не построил дома, не родил ребенка, и даже деревья не сажал. Моя жизнь была в работе, а семья…она, пожалуй, была вторична. Мой удел - одиночество, сестрица, самое большое наказание. За мой эгоизм.
- Ты не один, вокруг тебя столько людей, весь хостель. Общайся! Ты же очень общительный человек, а сидишь в четырех стенах, смотреть противно.
- Не хочу! Не желаю, и все!
Фира выложила на стол котлеты и кастрюльку с пюре:
- Кушай, для тебя сварила свежее. Ладно, спешу домой, Якову нездоровится.
- Обо мне никто так не скажет. Никому нет дела до меня.
- А мне?
- Для тебя Яков – свет в окошке, и это здорово.
Фира повернулась и ушла. Славная она, заботится о брате, а у самой больной муж и пьющий бездельник-сын. Хорошо, хоть старший умница и семьянин, поддерживает маму. Дмитрий прилег на диван и стал анализировать свою жизнь.

Ганя

Агафья Щипко была не особенно хороша собой: длинная, излишне худая, с жидким пучком серых засаленных волос. Одевалась она в костюмы полумужского образца, но с юбкой: черные и темно-серые, в праздники - серые. Неизменными оставались белые блузки по типу рубашки и черные полуботинки без каблука. Но в ней чувствовалась сила, и Дмитрия потянуло к этой простоватой девушке. Ганя, как ее называли знакомые и сотрудники, была секретарем комсомольской организацией, а Митя Штейн работал с ней по комсомольской линии. Он тогда окончил ВУЗ и уверенно продвигался на должностях в механическом цехе огромного завода, был уважаем и авторитетен. Ганя положила на парня глаз, а он на нее, но позвать в кино или театр не решался. Их сближение произошло на комсомольском семинаре на турбазе «Морская пристань», которая находилась от моря настолько далеко, что ехать до него на поезде надо было несколько суток. Зато был лес, где полно ягод. Тут он ее поцеловал в первый раз, а затем они стали близкими. Неопытный юноша сделал вскоре Гане предложение. Она стала его первой женой.
В общаге им выделили солнечную комнату. Казалось, живи и радуйся. Но….
Ганя – фанатик комсомольской работы, дома бывала редко. Никакая хозяйка, она постепенно все обязанности по дому свалила на мужа.
- Ганя, нельзя так, ты у нас женщина, жена, не я. Я хочу щей, сваренных любимой женщиной.
- Нынче все равны. И потом, кроме картошки и яиц я ничего варить не умею. У меня и так голова болит за работу, не могу же я еще и за дом переживать? Я за мужем, за его спиной, понял? – и Ганя села читать один из томов Ленина, закладывая нужные места.
- Ганя, а как ты будешь себя вести, если родится малыш?
- Мне не нужны дети, я их терпеть не могу.
Дмитрий был поражен. Сразу вспомнил свою «аидише» маму, которая все время и силы отдавала своим детям и внукам. Он молча собрал чемодан.
- Припрешься, - только и сказала жена.
-Не припрусь, - в тон ей ответил он. И ушел навсегда.
Перед отъездом в Израиль он встретил ее на рынке. Она торговала мелочами, одетая в телогрейку и старый платок. Она была настолько худая, что, казалась, бестелесной. Дмитрий не хотел подходить, но Ганя сама окликнула его.
- Митька, как живешь? Хорошо выглядишь, морда гладкая, животик пивной появился.
- А ты как?
- Торгую. Эх, такую мировую организацию разрушили! Комсомол! Ты женат?
- Да. А ты замужем?
- Зачем? Вам, дуракам, штаны стирать да супы варить? Я сама себе хозяйка.
- Научилась варить щи?
- Мне это не нужно. Ладно, вали к своей дорогой, - сказала Ганя и отвернулась. На глазах у нее были слезы.
Дмитрий резко повернулся и ушел. Неужели он жил с этой пародией на женщину?

Наше время

Он жалел неумеху Ганю, но ему казалось, что эта женщина – вечная комсомолка, такой ее создал Бог.
После развода он переехал на Урал, его жизнь изменилась окончательно, он сделал карьеру, стал начальником цеха, получил в короткий срок квартиру…
…Пора обедать! Он раскрыл баночку с котлетами и кастрюльку с картошкой, положил в тарелку. Разогрел. Вкусно! Все-таки, еда, приготовленная женской рукой, куда вкуснее. Дмитрий и сам прекрасно готовил, но аппетит при этом терял: нанюхивался пищи. Может, связаться с Анной? Женщина умная, любительница театра, поэзии, есть о чем поговорить. Но она, в отличие от многих, не обращает на него внимания. А Клара и Лиза надоели своей заботой, даже смотреть на них не хочется. И Сара на него поглядывает с надеждой.
В дверь позвонили.
В комнату вошла Лиза.
- Ты кушаешь?
- Да.
- Сам готовил или Клара принесла?
- Фира.
-Ну-ну!
-Что ты меня проверяешь? Я тебя не инспектирую.
- Боюсь, что ты голоден.
- Извини, я хочу побыть один.
- Как хочешь.
Лиза сердито хлопнула дверью, он опять остался наедине со своими мыслями.

Красавица Катюша

Катюшу он заприметил на заводе. Она работала нормировщицей и была необычайно хороша собой. Только потом он узнал, в ней бушевали сразу 4 крови: русская, армянская, еврейская, и даже корейская - дедушки с материнской стороны. И характер у нее был необычный: диковатый, нелюдимый. Дмитрий долго ухаживал за красавицей, наконец, она сдалась.
Свадьба состоялась в общежитии. Недорогие закуски, вино, зато теплая атмосфера, улыбки друзей и приехавшие на свадьбу родители.
- Красивая у тебя невесточка, - сказал Дмитрию отец, - Береги ее, чтобы она дольше такой оставалась. Любишь?
- Еще как!
Катя оказалась хорошей хозяйкой: чистила, варила, украшала их совместное жилье. Но строго-настрого запретила мужу приглашать в гости родителей, друзей. И своих родственников не приглашала. Только потом понял Дмитрий: Катюша – собственница, ревнивая. Она никуда не ходила и Дмитрия старалась приучить к этому. Но общительному парню было сложно с этим смириться. Катюша не скандалила, но дулась, и, в конце концов, через год после свадьбы ушла от него, даже не оставив адреса. Где жили родители Кати, Дмитрий понятия не имел: она ему не говорила, он и не стремился узнать. Сначала у него был шок, а потом он успокоился и решил навсегда завязать с семейной жизнью. В его жизни женщины появлялись и исчезали. Их имена он не запоминал: зачем?

Наши дни

И все же Катюшу он вспоминал с теплотой. Может, сам был неправ: рвался к друзьям, любил дружеские посиделки, но ведь была молодость. После Катюши он лет пять жил один, ему было совсем неплохо. Ходил с друзьями по мероприятиям, в секцию бодибилдинга, лыжную и увлекся вязкой на спицах. Некоторые смеялись над ним, но это так успокаивало нервы. Он вспоминал Катюшу, которая научила его вязать, с теплом. Пусть у них не сложилось, зато была любовь, он это твердо знает. А, может, найти ее и узнать, как она прожила жизнь? Какая она теперь: красивая или совсем подурнела?
Дмитрий вязал для Фиры безрукавку и думал о прошлом.

Чарна

С Чарной он познакомился, когда поехал по туристической путевке в Молдавию. Она была удивительная очаровашка: маленькая смуглянка, складная, с шапкой красивых черных волос и серыми глазами. Отец девушки – молдаванин, мать – украинка. Они приняли Дмитрия радушно, через неделю знакомства, отойдя от созданных им самим правил, сделал Чарне предложение и увез ее в родной город. Этот брак оказался на удивление удачным. Чарна жила интересами мужа, была, как и он, общительна и жизнерадостна. Огорчало только одно: у молодой жены не могло быть детей, такой приговор вынесли доктора.
- Может, возьмем ребенка из детдома? – спросила Чарна супруга, чувствуя свою вину.
- Думаю, что нам и вдвоем хорошо, - ответил Дмитрий, друг которого взял девочку, а она оказалась тяжело больной, теперь он и его жена занимались только малышкой, - Поживем для себя, там посмотрим. Ребенок привяжет к дому, а мы любим с тобой богемную и веселую жизнь. Да и бывает, что врачи ошибаются.
Они привыкли к тихой и размеренной жизни, уже не думали о ребенке. Когда начался массовый выезд в Израиль, решили уехать, посмотреть другую жизнь. Через два года у Чарны обнаружили рак груди, сделали операцию. Несколько лет жили спокойно, а затем началось…. Только заехали в хостель, Чарны не стало….
Дмитрий считал, что жизнь его кончилась, страдал, даже его тренированное сердце стало давать сбои. И он жалел, что из-за своего эгоизма так и не завел детей.

Наши дни

- Дима, Дима, тебя ищет сын! Сейчас по телевизору сказали! Передача «Жди меня». Я сама смотрела! – соседка Сара, словно вихрь, ворвалась в комнату, - Игорь Савицкий ищет отца Штейна Дмитрия Львовича.
- Это не меня, нет детей у такого эгоиста, как я.
- Ты из…, - Сара назвала город, в котором Дмитрий прожил большую часть жизни, - Давай тогда позвоним в Москву.
- Давай, только это не я, у меня никого нет.
- А вдруг? Иногда мужики не знают о своих детях.
- Я бы знал. Ладно, ладно, а вдруг и правда… Звони, я боюсь. Сара, только я не Львович, Лейбович. Звони, Сарочка, звони, а то я с ума сойду. Слышишь, как бьется сердце? Растревожила ты меня, и, скорее всего, зря.
Сара позвонила в Москву. Обстоятельная женщина узнала, что Игорь – сын Екатерины Кимовны Савицкой. Катюша родила сына? Ужас, а ему не сказала, неужели она подлецом его считает? А фамилия сына? Катюша носила его фамилию, и девичья у нее не такая…..Может, замуж вышла после ухода от него? Нет, обижаться на Катюшу бессмысленно, сам виноват.
Сара не растерялась и узнала телефон сына. Только как позвонить? Что он ему скажет? Что не смог сохранить свою любовь? Что Катюша даже не сказала, что у нее будет ребенок?
Сара заставила Дмитрия сразу же позвонить сыну. Сомнения не было: голос сына был абсолютно аналогичен голосу Дмитрия.
- Здравствуй, сынок! Я так рад, что ты есть у меня. Приезжай, я вышлю тебе на дорогу денег.
- Спасибо! Я приеду к тебе и так. Мне с передачи обещали билет, да я неплохо зарабатываю.
- Как Катюша? Передай, что я всегда помнил о ней.
- Мамы нет уже два года. Перед смертью она рассказала мне о тебе, я сразу захотел найти тебя. Но заболел отец, пришлось заниматься им. Я раньше не знал, что он мне не родной, он был для меня близким человеком.
- А я не знал, что у меня есть ты, Игорек.
- А кроме меня у тебя есть невестка Оля и две внучки – Инночка и Эллочка. Запомнишь?
- Пока память есть. Когда приедешь? Я так жажду увидеть тебя. Буду жить и ждать нашей встречи.
…В аэропорт Бен Гурион Дмитрий прибыл заранее. Надел все самое красивое, что у него было. Игоря сразу узнал: боже, да это его копия: он сам в этом возрасте. Он заулыбался и пошел навстречу сыну. Душа его ликовала.
Окт 2010 Зинаида Маркина