Главная » 2014 Март 11 » Венецианский купец
23:53 Венецианский купец | |
>> >>>>> >> >>>>> -- Ну что мне вам сказать? Вы, конечно, >> >>>>> можете не верить, но меня, >> >>>>> Розу Абрамовну, во время войны спасли немцы, чтоб они сгорели! Точнее, >> >>>>> немецкая бомбардировочная авиация. Если б это чертово Люфтваффе >> >>>>> вовремя не налетело - я бы погибла. Думаю, перед вами уникальная >> >>>>> личность, которая осталась жить благодаря бомбежке... >> >>>>> Если вы жили в Ленинграде, то должны знать, что до войны я была >> >>>>> Джульеттой. Семь лет никому этой роли не поручали, кроме меня. >> >>>>> Перед самой войной Джульетта влюбилась, - нет, не в Ромео, это был >> >>>>> подонок, антисемит, а в Натана Самойловича, очередного режиссера,- и >> >>>>> должна была родить. Аборты в то время, как, впрочем, и все остальное, >> >>>>> были запрещены. Что мне было делать - вы представляете беременную >> >>>>> Джульетту на балконе веронского дома Монтекки?.. Нет повести печальнее >> >>>>> на свете... >> >>>>> Я кинулась в "абортную" комиссию к ее председателю, >> >>>>> удивительному >> >>>>> человеку Нине Штейнберг. Она обожала театр, она была "а менч", она б >> >>>>> скорее допустила беременного Ромео, чем Джульетту, и дала мне >> >>>>>> направление на аборт. Оно у меня до сих пор хранится в шкафу, потому >> >>>>> что Натан Самойлович, пусть земля ему будет пухом, сказал: "Пусть я >> >>>>> изменю искусству, но у меня будет сын. Шекспир не обидится..." >> >>>>> И я играла беременной. Впрочем, никто этого не замечал, потому что >> >>>>> Джульетта с животом была худее всех женщин в зале без живота. >> >>>>> Вы можете мне не верить - схватки начались на балконе. Я начала >> >>>>> говорить страстно, горячо, почти кричать - мне устроили овацию. Они, >> >>>>> идиоты, думали, что я играю любовь, - я играла схватки. Натан >> >>>>> Самойлович сказал, что это был мой лучший спектакль... Схватки >> >>>>> нарастали, но я все-таки доиграла до конца, добежала до дома падре >> >>>>> Лоренцо и бросилась в гроб к Ромео. >> >>>>> Прямо из гроба меня увезли в родильный дом. Измена Натана >> >>>>> Самойловича искусству дала нам сына. Чтобы как-то загладить нашу вину >> >>>>> перед Шекспиром, мы назвали его Ромео. Но эти черти не хотели >> >>>>> записывать Ромео, они говорили, что нет такого советского имени Ромео, >> >>>>> и мы записали Рома, Роман - еврейский вариант Ромео... >> >>>>> Я могла спокойно продолжать исполнять свою роль - взлетать на >> >>>>> балкон, обнимать, любить, но тут... нет, я не забеременела снова - >> >>>>> началась война. >> >>>>> Скажите, почему можно запретить аборты и нельзя запретить войну? >> >>>>> Всегда не то разрешают и не то запрещают. >> >>>>> Натан Самойлович ушел на войну, уже не режиссером, а добровольцем, >> >>>>> - у них была одна винтовка на семерых, "и та не стреляла", как он >> >>>>> писал в первом письме. >> >>>>> Второго письма не было... >> >>>>> Мы остались с Ромео. Я продолжала играть, но уже не Джульетту. Я >> >>>>> играла народных героинь, солдаток, партизанок. И мне дали ружье. >> >>>>> Я была с ружьем на сцене, он в окопе - без. Скажите, это >> >>>>> нормальная страна? >> >>>>> Весь наш партизанский отряд на сцене был прекрасно вооружен. У >> >>>>> командира был браунинг. В конце мы выкатывали пушку. Вы представляете, >> >>>>> какое значение у нас придавалось искусству? >> >>>>> Мы храбро сражались. В конце меня убивали. >> >>>>> Со временем партизанский отряд редел: голод не тетка - пирожка не >> >>>>> поднесет. Командира в атаку поднимали всей труппой - у него не было >> >>>>> сил встать. Да и мы шли в атаку по-пластунски. Политрука посадили: он >> >>>>> так обессилел, что не мог произнести "За Родину, за Сталина!", его >> >>>>> хватало только на "За Родину..." - и он сгинул в "Крестах". >> >>>>> Истощенные, мы выходили на сцену без оружия, некому было выкатить >> >>>>> пушку, некому было меня убить... >> >>>>> И, чтоб спасти своего Ромео, Джульетта пошла на хлебозавод. >> >>>>> Вы представляете, что такое в голод устроиться на хлебозавод? Это >> >>>>> примерно то же, что в мирное время устроиться президентом. Туда брали >> >>>>> испытанных коммунистов, несгибаемых большевиков с большой физической >> >>>>>> силой. >> >>>>> Вы представляете себе Джульетту несгибаемой коммунисткой с >> >>>>> железными бицепсами? Но меня взяли, потому что директор, красномордый, >> >>>>> несмотря на блокаду, очень любил театр, вернее, артисточек. Вся >> >>>>> женская часть нашего поредевшего партотряда перекочевала из брянских >> >>>>> лесов на второй хлебозавод. Я могу вам перечислить, кто тогда пек >> >>>>> хлеб: Офелия, Анна Каренина, все три чеховские сестры, Нора Ибсена, >> >>>>> Укрощенная Строптивая и Джульетта... >> >>>>> Мы все устроились туда с коварной целью - не сдохнуть! >> >>>>> Каждое утро я бросала моего Ромео и шла на завод. Я оставляла его >> >>>>> с >> >>>>> крысами, моего Ромео, они бегали по нему, но он молчал - он ждал >> >>>>> хлеба. >> >>>>> И я приносила его. Я не была коммунисткой и у сердца носила не >> >>>>> партийный билет, а корку хлеба. Каждый день я выносила на груди хлеб, >> >>>>> я несла его словно динамит, потому что, если б кто-то заметил, - меня >> >>>>> б расстреляли, как последнюю собаку. Чтобы расстрелять, у них всегда >> >>>>> есть оружие. Меня бы убили за этот хлеб - но мне было плевать на это. >> >>>>> Я несла на своих грудях хлеб, и вахтер, жлоб из Тамбова, ощупывая меня >> >>>>> на проходной, не решался прикоснуться к ним. Он знал, что я Капулетти, >> >>>>> и сам Ромео не смел касаться их... >> >>>>> И потом, даже если бы он посмел!.. Вы знаете, актрисы умеют >> >>>>> защищать свои груди. >> >>>>>> Я выходила в ночной город. Я шла по ночному Ленинграду и пахла >> >>>>> свежим хлебом. >> >>>>> Я боялась сесть в трамвай, шла кружными путями, Обводным каналом. >> >>>>> От меня несло свежим хлебом - и я боялась встретить людей. Я пахла >> >>>>> хлебом и боялась, что меня съедят. Даже не то что меня, а хлеб на моей >> >>>>> груди. >> >>>>> Я вваливалась ночью в нашу комнату с затемненным окном, доставала >> >>>>> хлеб - и у нас начинался пир. Я бывала в лучших ресторанах этого мира >> >>>>> - ни в одном из них нет подобного блюда. Ни в одном из них я не ела с >> >>>>>> таким аппетитом и с таким наслаждением. >> >>>> Ромео делил хлеб ровно пополам, при свече, довоенной, найденной под >> >>>>> кроватью, и не хотел взять от моей порции ни крошки. Он учил меня есть. >> >>>>> -- Жуй медленно, - говорил он, - тогда больше наедаешься. >> >>>>> Наша трапеза длилась часами, в темноте и холоде блокадной зимы. >> >>>>> Часто я оставляла часть хлеба ему на утро, но он не дотрагивался до >> >>>>> него, и у нас скопился небольшой запас. >> >>>>> Однажды Ромео отдал все это соседу-мальчишке за еловые иглы. >> >>>>> -- Твоей матери нужны витамины, - сказал этот подонок, - иначе она >> >>>>>> умрет. Дай мне ваш черствый хлеб, и я тебе дам еловых иголок. Там >> >>>>> витамины и хлорофилл. Ты спасешь ей жизнь. >> >>>>> И Ромео отдал. >> >>> Он еще не знал, что такое обман. >> >>>>> Я не сказала ему ни слова и весь вечер жевала иглы. >> >>>>> -- Только больше не меняй, - проговорила потом я. - У нас сейчас >> >>>>> столько витаминов, что их хватит до конца войны... >> >>>>> Этот подонок сейчас там стал большим человеком - а гройсе пуриц. >> >>>>> Он занимается все тем же: предлагает людям иголки - витамины, >> >>>>> хлорофилл... >> >>>>> Директор, красномордый жеребец, полнел, несмотря на голод. >> >>>>> Какая-то партийная кобылица помогла ему комиссоваться и устроила директором. Он >> >>>>> не сводил с меня своих глупых глаз. >> >>>>> -- Тяжело видеть Джульетту у печи, - вздыхал он, - это не для >> >>>>> прекрасного пола, все время у огня. >> >>>>> -- Я привыкла, - отвечала я, - играла роли работниц, сталевара. >> >>>>> -- И все же, - говорил он, - вы остались у печи одна. Офелия фасует, >> >>>>> Дездемона - в развесочном и все три сестры - на упаковке. >> >>>>> -- Я люблю огонь, - отвечала я. >> >>>>> Я не хотела бросать печь, потому что путь к распаковке лежал через >> >>>>> его конюшню... >> >>>>> Однажды, когда я уже кончила работу и, начиненная, шла к >> >>>>> проходной, передо мной вдруг вырос кобель и попросил меня зайти в свой кабинет. >> >>>>> На мне был хлеб, это было опаснее взрывчатки. >> >>>>> Он закрыл дверь и нагло, хамски начал ко мне приставать. >> >>>>> Я вас спрашиваю: что мне было делать? >> >>>>> Если б я его ударила - он бы меня выгнал, и мы бы остались без хлеба. >> >>>>> Если б я уступила - он бы все обнаружил, - и это расстрел. >> >>>>> Что бы я ни сделала - меня ждала смерть. >> >>>>> Он пошел на меня. >> >>>>> Отступая, я начала говорить, что такой кабинет не для Джульетты, >> >>>>> что здесь противно, пошло... Он наступал, ссылаясь на условия военного >> >>>>> времени. Я орала, что привыкла любить во дворцах, в веронских палаццо, >> >>>>> и всякую чушь, которая приходила в голову, потом размахнулась и >> >>>>> врезала ему оглушительную оплеуху. >> >>>>> Он рассвирепел, стал дик, злобен, схватил меня, сбил с ног, >> >>>>> повалил и уже подступал к груди. >> >>>>> Я попрощалась с миром. >> >>>>> И тут - я всегда верила в чудеса! - завыла сирена - дико, >> >>>>> оглушительно, свирепо. Сирена воздушной тревоги выла безумно и >> >>>>> яростно, - наверно, мне это казалось... >> >>>>> Он вскочил, побежал, путаясь в спущенных штанах, - как все подонки, >> >>>>> он боялся смерти, - штаны падали, он подтягивал их на ходу на свою >> >>>>> трясущуюся белую задницу, и я засмеялась, захохотала, впервые за всю >> >>>>> войну, и прохохотала всю воздушную тревогу, - это, конечно, был >> >>>>> нервный приступ: я ржала и кричала "данке шен, данке шен" славному >> >>>>> Люфтваффе, хотя это было абсолютным безумием... >> >>>>> До бомбоубежища он не добежал, его ранило по дороге шрапнелью, и вы >> >>>>> не поверите - куда! Конечно, война - ужасная штука, но иногда шальная >> >>>>> шрапнель - и все!.. >> >>>>> Мы ожили - я, Дездемона, Офелия, Укрощенная Строптивая. Мы пели >> >>>>> "Марш энтузиастов"... >> >>>>> Он потерял к нам всякий интерес. И к театру. И вообще - к жизни. >> >>>>> Он искал смерти - он потерял все, что у него было. Вскоре он отправился >> >>>>> на фронт. Рассказывают, что он дрался геройски, - так мстят за святое, >> >>>>> причем, как утверждали, целился он не в голову... >> >>>>> Прорвали блокаду, мы выехали из Ленинграда через Ладогу, в Сибирь, >> >>>>> после войны вернулись, жили еще лет двадцать на болоте, а потом вот >> >>>>> приехали в Израиль. Я играла на иврите, уже не Джульетту - ее мать, >> >>>>> потом кормилицу. >> >>>>> Живем мы втроем - я, Ромео и Джульетта. Вы не поверите - его жену >> >>>>> зовут Джульетта. >> >>>>> Сплошной Шекспир... >> >>>>> Я как-то сказала ему, чтобы он женился на женщине, от которой >> >>>>> пахнет не духами, а свежим хлебом, - и в кибуце он встретил Джульетту. >> >>>>> Он был гений, мой Ромео - он играл на флейте, знал китайский, водил >> >>>>> самолет. И вы не поверите, кем он стал - директором хлебозавода в >> >>>>> Холоне. Мне стало плохо - я все еще помнила того. Из этого вот шкафа я >> >>>>> достала старинное направление на аборт и стала махать перед его красивым носом. >> >>>>> -- Что это? - спросил он. >> >>>>> -- Направление на аборт! На который я не пошла. Но если б я знала, >> >>>>> кем ты станешь!.. Ты же все умеешь - стань кем-нибудь другим. >> >>>>> Инженером. Философом. Разводи крокодилов! >> >>>>> Но кто слушает свою маму? >> >>>>> Иногда вечерами он приходит и достает из-под рубашки горячую буханку. >> >>>>> -- Дай мне лучше еловых иголок, - говорю я, - мне необходимы витамины... | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика