Главная » 2015 Апрель 5 » " Быков выше Михоэлса"
13:18 " Быков выше Михоэлса" | |
Рождение Артиста Его родители были странной парой. На долю отца, Семена Геронимовича Гордановского, выпало четыре войны. В Первую мировую он попал в плен к австрийцам, бежал из неволи и после этого решил полностью сменить имя — стал Антоном Михайловичем Быковым. Потом, в гражданскую, служил под командованием самого Буденного, дослужился до комиссара. Большевистский запал не помешал ему полюбить Эллу Матусовну Ситняковскую, изысканную девушку из интеллигентной еврейской семьи (позже она тоже взяла себе другие имя и отчество — Ольга Матвеевна). Молодая жена комиссара прекрасно разбиралась в искусстве, писала стихи и мечтала стать актрисой. Но брак отважного комиссара и мечтательной Эллы долго не продержался, вскоре после рождения Ролана они расстались. Отец обзавелся новой семьей, а сыновей — Ролана и его старшего брата Геронима — воспитывала мать. Возможно, останься отец в семье, мальчики пошли бы по его стопам и Ролана Антоновича ждала бы военная карьера. А так уже в десять лет будущий знаменитый режиссер оказывается в театральной студии «Родник» Дома пионеров. И сразу зарабатывает прозвище Артист: его умение перевоплощаться очаровывает приятелей. В той же студии занимаются Игорь Кваша и Александр Митта. Все они увлечены театром и, естественно, после окончания школы мечтают попасть в знаменитые актерские вузы. Но ни в Школу-студию МХАТ, ни в ГИТИС Быкова не взяли: члены отборочной комиссии решили, что юноша с откровенно еврейским профилем, да еще и неприлично маленького роста не может быть советским артистом. А вот в знаменитой «Щуке» Ролан приглянулся преподавателям. И после окончания училища, подобно многим другим его выпускникам, оказался на подмостках московского ТЮЗа. Молодой артист с наслаждением играл все, что ему предлагали, обожал детские спектакли и сказки. В ТЮЗе он прослужил семь лет, о которых позже вспоминал с благодарностью. Но крошечная зарплата вынудила Быкова искать другой заработок. А в это время в Студенческом театре МГУ кипит жизнь. Здесь ставят спектакли лучшие молодые режиссеры по пьесам, о которых в репертуарном театре мечтать не приходится. Товарищи по «Щуке» зовут Роланчика — так называли его друзья — в свою компанию. И уже в 1957 году он возглавляет театр Московского университета и играет в спектакле «Такая любовь», который надолго станет визитной карточкой Быкова-актера. Восхождение в кино На съемочной площадке Быков впервые оказался, когда еще работал в ТЮЗе. Ему предложили роль в фильме Владимира Басова «Школа мужества». Играл он простого парнишку с открытым лицом и незамысловатой верой в светлое будущее. Вроде бы ничем не примечательного, но тут же запомнившегося зрителям. Однако до настоящей славы было еще далеко. В 1959 году Алексей Баталов позвал его на роль Значительного лица в экранизации повести Гоголя «Шинель». Быков блистательно прошел пробы и попросил: «Можно я попробуюсь на Акакия Акакиевича?» Баталов согласился и, едва увидев перевоплотившегося Быкова, тут же утвердил его на главную роль. Работа обернулась для артиста серьезным испытанием. Съемки проходили зимой, сырой и грязной ленинградской зимой с пронизывающим ветром. Артист серьезно простудился, температурил. Когда снимали сцену ограбления, погода стояла отвратительная, Быков кашлял и говорил полушепотом. Но план срывать было нельзя. «Я просто не представлял себе, как попрошу его снять шубу и шапку перед съемкой, — вспоминал позже Алексей Баталов. — Ведь сниматься он должен в жалком вицмундирчике Акакия Акакиевича. Закрутилась камера. Начался первый дубль. И тогда мне показалось, что все то, что несколько секунд назад на репетиции мешало Быкову, создавая ему десятки нечеловеческих трудностей: и мокрый заиндевевший камень стены, и ветер, и опилки, и скользкие плиты на полу галереи, и холод, мгновенно проникающий через тонкую ткань мундирчика, — все это вдруг стало помогать ему. Точно змея, меняя шкуру, он освобождался от себя, ощущая и воспринимая теперь окружающее нервами своего героя. Быков скинул шапку, шинель и с закрытыми глазами начал медленно подниматься. Мгновенно намокшие волосы прилипли к лицу. Несколько секунд он стоял с закрытыми глазами, словно отдыхая, и казалось, его совсем не тревожит эта секущая лицо мокрая метель… Потом он открыл глаза, и они не мигали, не щурились, они были полны горя и слез… Он ощупал себя дрожащими руками. Страшная мысль о пропаже шинели явственно отразилась в его широко открытых глазах, он как-то весь встрепенулся и закричал… Закричал так, что стоявшие за аппаратом люди переглянулись… от страха. Потом, хватаясь за стенки, он долго бежал по длинному коридору, спотыкался, снова бежал и все кричал, кричал… Невозможно было поверить, что это тот самый человек, который только что с трудом открывал глаза, поминутно кашлял и говорил простуженным голосом. Актер победил в Быкове все, что по-человечески казалось непобедимым». «Шинель» приняли неоднозначно, но именно после этой картины о Быкове всерьез заговорили критики, его стали узнавать, его фамилию стали выискивать в списке актеров театральных постановок. К Быкову пришла слава. Но Ролан Антонович не собирался довольствоваться актерскими успехами. Он пробует себя в режиссуре. Режиссерский дебют в кино состоялся в 1962 году, когда он выпустил на экраны детскую историю «Семь нянек». Именно дети стали его главными зрителями, именно для них хотелось ему работать, с ними разговаривать, им рассказывать свои удивительные истории. «Я как-то органично пришел к своему зрителю, — рассказывал Ролан Антонович. — Я быстро понял: с детьми можно всерьез разговаривать, не нужно уж особенно развлекать». Быков как никто другой понимал детей. Он прочитал миллион книг по детской психологии, много размышлял о феноменологии детства. И сам словно не хотел взрослеть, не хотел терять с детством связь — ведь именно в нем он искал вдохновение, искренность, ответы на самые непростые вопросы. «Детство — это человеческий кристалл, — говорил режиссер. — Это не возраст, это система мироздания. И оно же — источник нашей духовности. В детстве человек открыт вечным вопросам, таким как любовь, дружба, смысл жизни, тайна смерти, нравственные идеалы. Детство содержит в себе, может быть, главную тайну жизни». «Комиссар» В 1967 году Александр Аскольдов решил экранизировать рассказ Василия Гроссмана «В городе Бердичеве». То, что главную героиню, комиссара Красной армии Клавдию Вавилову, должна играть Нонна Мордюкова, Аскольдов понял сразу. А вот с Магазаником, местечковым многодетным евреем, никак не выходило. Тем более что многие актеры отказывались играть такую идеологически «неправильную» роль — человека, для которого семейные ценности, семья, любовь к детям важнее всякой идеологии. Человека, в семье которого «оттаивает» даже коммисарша Вавилова. Режиссер-то мечтал увидеть в своем фильме Быкова. Ролан Антонович долго пытался увернуться от этой роли, дел у него было много: съемки, студенты, театр. И он, кажется, понимал, что «Комиссар» вряд ли понравится Госкино. Но Аскольдову удалось его уговорить. «Быков — актер огромный, технически виртуозный, безмерно одаренный интеллектуально, работа с ним обернулась несравнимым наслаждением, — рассказывал позднее режиссер. — Для моего поколения Соломон Михоэлс, этот еврейский гений, был мифом, легендой. Но незабвенный Ростислав Плятт как-то шепнул мне после просмотра “Комиссара”: “А Быков-то у вас выше Михоэлса, выше”. И вы знаете, я ему поверил». Для него это была важная роль. Он редко вспоминал о своем происхождении, национального в нем было немного. Зато отец, бросивший его в детстве, был комиссаром. В роли Ефима Магазаника для Быкова был сплошной символизм: человеческое начало этого провинциального еврея должно заставить холодную комиссаршу почувствовать себя живой. Но властям очень не понравился смысл картины. В 60-е годы само слово «еврей» было под негласным запретом, произносить его лишний раз боялись. Каждую неделю, пока Аскольдов снимал, приходили телеграммы из Москвы с требованием прекратить работу над фильмом. Потом потребовали заменить евреев на татар. А затем и вовсе не выпустили фильм на экраны. Аскольдова исключили из партии, запретили приближаться к «Мосфильму», и двадцать лет «Комиссар» пролежал «на полке». Такой тяжелой судьбы не было, пожалуй, ни у одной советской ленты. Быков страшно переживал. Картину резали, пленки сжигали. И только спустя 20 лет, уже при Михаиле Горбачеве, случилось невероятное. Во время пресс-конференции на Московском кинофестивале Аскольдов рассказал, как двадцать лет назад снял фильм о евреях, о шовинизме, о семье, но до сих пор его никто не видел. С тех пор «Комиссар» объехал весь мир, собрал массу призов на международных кинофестивалях, его изучают в киношколах. Александр Аскольдов больше не снял ни одного фильма. Он написал роман «Возвращение в Иерусалим», собирался снимать по нему кино, на главную роль хотел позвать Быкова. Но Ролан Антонович был уже тяжело болен. «Вы такая красавица, но замужем, а я влюблен» Свою большую любовь Ролан Быков встретил, когда ему было уже 43. К тому времени актер развелся с первой женой, Лидией Князевой, с которой прожил пятнадцать не очень счастливых лет. Со своей будущей возлюбленной Быков знакомиться и вовсе не очень-то хотел. По телефону ему сообщили, что в картине «Докер» его жену будет играть дочь актера Санаева. Быков расстроился — не любил он этих «папенькиных дочек». Но позвонил будущей партнерше по площадке и сказал: «Здравствуйте, Елена! Мы с вами вместе летим в Ленинград на съемки». Нежный девичий голос вежливо предложил знаменитому актеру лететь в одиночестве: «Я не летаю на самолетах. Доберусь поездом». Встретились уже на площадке. А через несколько дней он вдруг заявил, что в сценарии обязательно должна быть сцена, в которой его герой целует героиню Санаевой, и, не дожидаясь поправок в тексте, поцеловал актрису в губы на глазах у изумленной группы. После чего объявил перерыв, прилег на кровать и попросил ее сесть рядом. «Вы слышите, как колотится мое сердце? Вы такая красавица, но вы замужем, а я влюблен. Что же делать?» — весьма картинно признался Быков. «Что делать? Роли играть», — спокойно ответила Елена. Так началась их долгая и непростая совместная жизнь. Муж отказывался дать развод Елене, Быкова принимали за ее отца из-за значительной разницы в возрасте. Все это страшно злило Ролана Антоновича. Зато Елена оставалась совершенно спокойна. Жили они вместе с матерью режиссера. Ольга Матвеевна недолюбливала Санаеву, но старалась обожаемому сыну жизнь не портить, сохраняла нейтралитет, ни во что не вмешивалась. Быков и Санаева, кажется, никак не могли насытиться друг другом. Елена полностью растворилась в любимом, он не отпускал ее ни на минуту. «Если я выходила в магазин, он меня всегда встречал со словами: “Где ты так долго ходишь?” — вспоминала актриса. — Объясняла ему, как маленькому: “Ролочка, я же не летаю. Старалась побыстрее, вот принесла продукты…” — “Все равно мне было очень плохо без тебя”». Она ездила с ним на съемки, взяла на себя все заботы о его здоровье, ухаживала за ним, когда он впадал в депрессию. Ради Быкова Елена вынуждена была на несколько лет отказаться от сына Павла: у мальчика была астма, а Быков много курил. Родители Елены забрали Павла к себе. «Я учусь во втором классе и живу у бабушки с дедушкой. Мама променяла меня на карлика-кровопийцу и повесила на бабушкину шею тяжкой крестягой. Так я с четырех лет и вишу...», — так опишет свое детство Павел Санаев в книге «Похороните меня за плинтусом», ставшей бестселлером. Писать ее он начал еще в юности. «Карлик-кровопийца» Быков читал первые главы. И ему понравилось. Каждая встреча с ребенком давалась Елене мучительно. Порой разлука оборачивалась такой болью, что Санаева не выдерживала. Однажды даже попыталась увести сына с собой, но вскоре Быков засобирался на съемки. Оставить любимого без присмотра Елена не могла. Воссоединиться с сыном ей удалось, лишь когда ребенку исполнилось 11 лет. Обожавший детей Быков был только рад сблизиться с Пашей, но мальчик ревновал мать к отчиму и отчаянно сопротивлялся любым попыткам Ролана Антоновича стать для него настоящим отцом. «Паша, я буду сражаться с тобой за тебя», — говорил Быков мальчику. И в конце концов сломил сопротивление непокорного подростка. И все-таки они были счастливы вместе. Несмотря на сложные отношения Елены с Ольгой Матвеевной, несмотря на трагедию с Пашей, несмотря даже на то, что Быков одно время долго и много пил. Он попал в немилость, его сценарии отвергались, его работы оказывались «на полке». Именно Елене удалось вернуть его к жизни. И тогда он произнес фразу, позже ставшую афоризмом: «Я побит, начну с начала!» «Чучело» Это был первый фильм в истории советского кинематографа, который по-настоящему шокировал зрителей. В 1981 году в книжных магазинах появилась книга некоего Владимира Железникова, рассказавшего реальную историю о том, как его внучка, ученица обычной советской школы, стала жертвой жесточайшей травли одноклассников. Книгу Быкову подсунула Санаева. Паша ею зачитывался: он хорошо знал, что такое травля в школе. Ролан Антонович читал всю ночь. И утром принял решение писать сценарий. То, что сценарий такой откровенной антисоветчины приняли в Госкино, было случайностью. Перед этим Быкову вообще запрещали снимать детские фильмы. В картине «Внимание, черепаха!» цензоры углядели антисоветскую пропаганду: на черепаху там крупным планом наезжал танк, и в комитете посчитали, что Быков в завуалированной форме высказал свое отношение к вводу танков в Чехословакию. Десять лет режиссеру не разрешали снимать для детей. По случайному стечению обстоятельств запрет решили снять именно в тот момент, когда Ролан Антонович, не надеясь на успех, пришел со сценарием «Чучела». Чиновники, напуганные звонком сверху, скорее всего, вообще не стали читать его заявку. Бумаги были готовы, можно было снимать. Пока Быков воевал с погодой, камерами и юными артистами, в Госкино опомнились: видимо, кто-то все-таки взялся читать сценарий. На съемочную площадку подсылали журналистов, которые должны были донести на Быкова за антисоветчину, чиновники искали любой предлог, чтобы запретить картину. Ему угрожали, требовали прекратить съемки, грозились даже посадить, обвиняли во всех смертных грехах. Но Быков продолжал работать. Фильм, конечно, не хотели выпускать в прокат. Но вмешался сам Андропов. Выход картины на экраны произвел эффект разорвавшейся бомбы. Советским зрителям впервые показали не одинаково положительных юных ленинцев, а разных — добрых и умных, жестоких и злых, одиноких и не очень — детей. То есть обыкновенную, универсальную историю. Такую, какая могла случиться в любой школе любой страны. Но только не в Советском Союзе. На Быкова обрушилась лавина критики, обвинений и... восторга. «Чучело» недаром считается пиком его режиссерской карьеры, самой мощной его работой, в которой он снова говорил о детях. Говорил для детей, для взрослых, для каждого, кто готов был слушать. Говорил с отважной откровенностью, на которую способен только по-настоящему честный художник. «По-моему, мерило искусства — откровенность, способность обнажить душу, — сказал как-то Быков. — Мы живем в мире тотальной лжи, тотальной фальсификации, поэтому ориентация на себя — пробный камень таланта. Ты раздеваешься перед публикой, ведь в одном человеке сотни тысяч людей, и это требует и мужества, и честности, то есть опять же таланта». «Чучело» стало последней большой работой Быкова. В 1998 году Ролан Антонович умер от рака. «Боже мой, неужели мы женаты с тобой 25 лет! — сказал он Елене Санаевой, когда узнал, что ему осталось жить совсем немного. — Я и наговориться с тобой не успел». А она еще долго после его смерти не могла заставить себя разобрать его архивы, перечитать все сценарии и стихи, которые Быков писал, спасаясь от тоски. Например, такие: Я Б-га моего прошу Простить меня за то, Что радость я свою ношу Отдельно, как пальто. Ее приходится снимать На время иногда, Чтоб не испачкать и не смять, Когда придет беда. Но чтоб не стать мне дураком, Пусть даже счастье, пусть. Ношу под радостью тайком, Как душегрейку — грусть... Материал подготовила Алина Ребель | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 2
Шпионов 2
Друзей 0
Посетители за сутки :