Главная » 2015 Апрель 10 » Не надо парадов
23:15 Не надо парадов | |
Евгений СУСОРОВ, 4 апреля 2015 Вопрос «Где и как будете отмечать День Победы?» в наши дни стал звучать примерно с той же интонацией, с какой обычно спрашивают про планы на Новый год. Ну а что тут можно ответить? Кто где, кто как. Кто-то на парад пойдёт, на «броню крепку и танки быстры» любоваться. Кто-то вечером на салют отправится. Кто-то — на гала-концерт в Историческом сквере. Вариантов праздничного досуга выше крыши. Например, попытаться найти ответ на вопрос «Где похоронен младший лейтенант КАДОЧНИКОВ Степан Николаевич, погибший 22 января 1945 года в боях за освобождение Польши». Дочь Степана Кадочникова, Нина Степановна БУСЫГИНА тут на днях как раз в редакцию «Вечёрки» позвонила с просьбой помочь в поисках могилы отца. Казалось бы, ответ прост: надо обращаться в военные архивы. Но не тут-то было. Во-первых, в архивы эти ещё нужно получить допуск: хоть и 70 лет прошло с момента окончания Великой Отечественной войны, а на многих документах той эпохи до сих пор стоит гриф «Секретно». А во-вторых, отыскать следы геройски погибшего младшего лейтенанта по официальным документам (например, по похоронке) очень и очень сложно: ведь там в качестве места смерти указана деревня Дворске Красносельского повета Варшавского воеводства — а это всё равно что сказать «город Екатеринбург Норильской области Владимиро-Суздальского княжества». Ибо нет в Варшавском воеводстве такой деревни. И повета такого тоже нет. А вот в Малопольском есть… правда, называется она немного иначе: Ляско-Дворске. При таких стартовых условиях искать человека, пусть даже и давно мёртвого, — чуть труднее, чем иголку в стоге сена. Хотя с помощью интернета, Подольского архива Минобороны и элементарной дедукции это сегодня сделать легче, чем двадцать лет назад. К примеру, известно, что Кадочников был командиром взвода 338 гвардейского стрелкового полка 117-ой гвардейской стрелковой дивизии, воевавшей в составе 13-ой армии 1-го Украинского фронта. 12 января 1945 года дивизия вела ожесточённые бои за село Шацкое, 16 января заняла городок Кельце, 18-го — Пётркув. В ночь на 26 января (когда лейтенант Кадочников уже был мёртв) передовые подразделения дивизии достигли Одера в районе города Хохбаушвиц. Следовательно, могилу надо искать в квадрате между Пётркувом и Хоохбаушвицем. А квадрат этот очень и очень большой… И это сегодня случай далеко не единичный. Как ни цинично это прозвучит, но лейтенанту Кадочникову ещё «повезло»: его тело после боя всё-таки нашли, родных оповестили, с воинскими почестями захоронили. Правда, никто не помнит теперь, где именно. А из более чем двух тысяч солдатских останков, обнаруженных поисковиками на месте боёв под Мясным Бором, до сих пор идентифицировать удалось всего нескольких десятков! Погибших же опознавали обычно по медальонам, а в том кошмаре, который творился в новгородских болотах в марте 1942 года, не то что медальоны — танковые корпуса терялись! Иной раз даже донесение о потерях в штаб армии послать было некому: при попытке прорваться из окружения гибли поголовно целые роты и батальоны вместе с командирами. Так что учёт потерь шёл уже «после того как» — и очень приблизительно. Нет доказательств, что боец погиб? Запишем в «без вести пропавшие». Сколько же солдат на сегодня значится в этом «безвестном» списке? Официально — порядка 4,5 миллиона человек, но это вместе с попавшими в плен. А по другим данным — 3 миллиона 396,4 тысячи. А историк Лев ЛОПУХОВСКИЙ уверен: больше 7 миллионов. А сколько всего наших солдат с 1941 по 1945 год погибло в боях, умерло от ран, сгинуло в окружениях, замучено в плену? 8 миллионов 860 тысяч 400 человек (так называемая «версия генерал-полковника КРИВОШЕЕВА») — или всё же 14,4 миллиона, как считает тот же Лопуховский? Вопросы, вопросы, вопросы — чем дальше, тем больше переходящие из статуса вечных в статус гамлетовских, а оттуда по прямой — в статус неприличных. Признаемся прямо: если войну с фашизмом наши деды выиграли, то битву за историю их дети и внуки проигрывают с треском. Сейчас будни поисковиков сродни работе археолога: часть следов военных уже поглотила земля, часть тлен развеял. Но что мешало в первые годы после окончания войны силами местных жителей и военнослужащих прочесать места боёв? Ладно, в случае с Ленинградской или Новгородской областями задача была неподъёмно обширной. Ну, вот Свердловская область. У нас тоже есть без вести пропавшие воины. За годы войны над регионом пролетело несколько тысяч самолётов, которые нам предоставили американцы, — они своим ходом добирались от Аляски до фронта. Летели в любую погоду, не обходилось без катастроф. Искорёженные самолёты и останки экипажей… лежат в тайге до сих пор. Правда, в части случаев они хотя бы погребены местными жителями. Но расположение лесных могил полузабыто. В 2010 году экспедиция поисковиков восстановила расположение места одной из таких катастроф. При этом отмечалось, что «где-то неподалёку» лежат ещё три самолёта. И это не Ивдельский район, не Гаринские дикие болота — это район Михайловска, то есть места сравнительно обжитые. Как бы мы ни пытались забыть обо всём этом, грех и стыд грызут нашу душу. Реагируют люди на это по-разному. Кто-то пытается грех искупить, отмечая праздник как можно ярче и шумно. Танки рвут брусчатки площадей, оркестры наяривают бравурные марши, начальники по бумажке клянутся с трибун вечно помнить, тинейджеры повязывают к рулям велосипедов георгиевские ленточки, поп-звёзды соревнуются между собой, кто бездарнее исполнит в телевизоре песни военных лет, кинорежиссёры и продюсеры — кто больше угрохает бюджетных денег на очередной патриотический блокбастер со спецэффектами. А кто-то (это зачастую те же люди) стремится войну забыть как можно основательней. Знания о ней сводятся к набору расхожих штампов. Кто-то с кем-то там воевал. Давно это было. Значит, неинтересно. Некоторые под беспамятство даже теоретическую базу подводят: мол, чтить павших дедов и прадедов — это «карго-культ». Папуасы тихоокеанские верят, что привозимые им на кораблях чудесные плоды цивилизации — творение духов предков. Это вообще свойственно первобытным обществам — верить, что предки принимают деятельное участие в мирских делах, так что их нужно задабривать. А мы же цивилизованные люди! Да нет, цивилизованные люди как раз всё помнят. И всех. Дочь лейтенанта Кадочникова хотела бы посидеть в тишине на отцовской могиле, помолиться о мире для всех, подумать о том, какая дьявольская сила делает врагами людей, до того даже не знакомых. И кому это нужно — заставлять людей убивать друг друга. А главное — зачем. Потом сесть на самолёт и вернуться в Екатеринбург, к домочадцам, в родную квартиру на Сортировке — мимо разряженных праздничных колонн, мимо танков, мимо интерактивных экранов с расцветающими на них цифровыми салютами, мимо георгиевских ленточек и чиновничьих речей про бессмертный подвиг… Но чтобы этот сюжет наконец-то сбылся, требуется одно маленькое, но непременное условие: найти наконец могилу Степана Кадочникова. И родственникам утешение, и молодым добрый урок настоящего, а не казённого патриотизма. И нам, нынешним, — не так стыдно в глаза друг другу будет смотреть. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика