Главная » 2015 Июль 13 » Лучшие еврейские анекдоты часть 2
21:16 Лучшие еврейские анекдоты часть 2 | |
— Моя касса в данный момент пуста. Приходите завтра! Нищий: — Ну уж нет. Я так долго верил обещаниям, что понес слишком много убытков! Оказывать помощь бедным — это мицва, одна из заповедей, которые должен соблюдать верующий. Одна еврейская община стала такой состоятельной, что в один прекрасный день здесь не осталось никого, кому надо было бы помогать. Община выписывает себе нищего из Касриловки. Тот со временем стал настолько заносчивым, что пришлось напомнить ему о скромности. Он угрожающим тоном ответил: — Если так, сейчас же уезжаю в Касриловку! Ломайте тогда голову, как вы будете выполнять вашу мицву! Попрошайка с восторгом рассказывает жене, каким великолепным кексом его угощали в одном богатом доме. — Попроси рецепт, — говорит жена. — Я тоже испеку такой кекс. Нищий выспрашивает кухарку, потом докладывает жене: — Берешь десяток яиц… — Десяток я себе не могу позволить. Возьму два. — Хорошо. Еще нужен фунт сливочного масла… — Где, интересно, я возьму сливочное масло? — Значит, без сливочного масла… Дальше: четверть фунта изюма… — Это обязательно? Изюм очень дорогой. — Нет, наверно, не обязательно… Дальше: фунт пшеничной муки. — Радуйся, что ржаная есть в доме! — По мне, и ржаная сойдет. Потом тесто кладут в круглую форму и пекут в духовке. — Духовки у нас нет. Формы тоже. Испеку кекс в горячей золе… Кекс готов. Женщина пробует его. — фу, — говорит она, — и что богатые в этом находят? Богача преследует страх смерти. — Смерти вам бояться не надо, — говорит ему попавший в город нищий. — У такого богатого человека, как вы, есть прекрасный выход. Приезжайте к нам в Мазеповку! Там у нас еще ни один богач не умер. Двое нищих приглашены в богатый дом. Они восхищаются роскошной обстановкой, едят великолепные блюда. Когда они уходят, один нищий говорит другому: — Знаешь, Янкель, стоит продать последнюю рубашку, чтобы стать таким же богатым! Почему ученые люди с почтением относятся к деньгам, а богатые люди без всякого почтения относятся к бедным ученым? Потому что ученые и мудрецы знают цену денег, а богачи не знают цену образования. — Аарон, ты интеллигентный, образованный человек. Зачем ты так унижаешься перед каждым богатым невеждой? — Так уж повелось со времен Адама: хочешь подоить корову, будь добр, поклонись ей. В чем различие между бедняком и богачом? Только бедняк думает, что богач все может иметь за деньги. Нищий, мечтательно, обращаясь к другому нищему: — Представляешь, как было бы здорово, если бы у тебя вместо каморки в подвале был настоящий королевский дворец? — Избави Бог! — в ужасе машет руками другой. — Во дворце столько дверей, и на каждую нужна мезуза — где я наберу их такое количество? Хаим, сапожник, любит рассказывать: — Моя мама хотела, чтобы я стал портным, но отец отдал меня в ученики к сапожнику. И это было мое счастье! Я работаю уже тридцать лет, и никто ни разу не заказал у меня сюртук. Будь я портным, я бы точно с голоду умер! Торговец, нищему: — Больше я не смогу помогать вам, как помогал до сих пор. Я неудачно играл на бирже, теперь я сам совсем нищий. Нищий: — Что ж, если понадобится хороший адресок, обращайтесь. Бедный еврей долго ломал голову, где ему взять денег, чтобы должным образом встретить шабес. Тут ему пришло в голову пойти в похоронную фирму и взять там аванс на погребальное одеяние для своей «только что скончавшейся» жены. Получив 20 крон, он вручил их жене, и та пошла делать покупки к шабесу. Когда она стояла у плиты и варила креплах (пельмени), пришли люди из похоронной фирмы, чтобы одеть покойницу и унести ее. Вместо покойницы они увидели у плиты живую женщину — и, крайне возмущенные, принялись бранить обманщика. — Покойница — вот она, — ответил тот. — Вас что, не устраивает, если она пока то да се сварит мне креплах? — Знаете, почему я охаю? Потому что обувь жмет. — А зачем вы ее носите? — Нарочно. Смотрите: у меня больная жена, меня преследуют кредиторы, моя дочь все еще не замужем… Но когда я прихожу домой и снимаю эти ботинки, я наконец узнаю, что такое счастье! Хозяин дома, нищему: — Берите же сахар к чаю! — Спасибо, сахар я всегда беру только свой. Выпив чай, нищий берет со стола сахарницу и высыпает содержимое себе в мешочек. — Но вы только что похвалились, что кладете в чай только свой сахар. А теперь высыпали себе всю сахарницу! — Ну да, — удивляется нищий. — А иначе как бы я мог класть в чай свой сахар? В каждой еврейской общине Восточной Европы был так называемый «хекдейш», нечто среднее между ночлежкой и богадельней, где мог бесплатно переночевать любой неместный еврей. Встречаются в хекдейше три еврея. Один вытаскивает из своего узелка небольшой мешочек и говорит: — Здесь у меня сахар. Каждый раз, когда я прихожу в богатый дом, где на стакан чаю дают больше одного кусочка, второй кусочек я стараюсь сэкономить и беру с собой. Я собрал сахара уже на четыре стакана! — А я вчера, — рассказывает второй еврей, — был в таком богатом доме, где разрешают брать аж по три кусочка сахара на стакан! Если такое возможно у обычного еврейского балабоса (домовладельца, хозяина), тогда что же делается у Ротшильда? — У Ротшильда? — вступает в разговор третий. — Ротшильд не кладет в чай сахар, а наоборот: берет целую сахарную голову и делает в ней ямку. В эту ямку он наливает горячий чай и тянет его оттуда. Еврей, мечтательно: — Хотел бы я быть богатым, как Шенфельд: каждый день надевать новую рубашку! — Если Шенфельд может себе это позволить, — спрашивает его второй, — что же тогда делает Ротшильд? — Ротшильд? Надевает — снимает, надевает — снимает… — Если бы ты нашел на улице десять тысяч рублей, что бы ты с ними сделал: оставил себе или вернул тому, кто их потерял? — Зависит от того, кто потерял. Если бы потерял Ротшильд, оставил бы себе. А если бы это были деньги какого- нибудь бедного шамеса, который трижды в день, вместе с женой и детьми, умирает от голода, я бы точно вернул ему! Нищий пришел к Ротшильду. Тот дает ему пять гульденов. Нищий, растроганно: — Да поможет вам Бог заработать в сто раз больше! Блох, умирая: — Десять тысяч гульденов — для дома призрения, двадцать тысяч — сиротскому приюту… Один из присутствующих, шепотом: — Смотри, каким щедрым вдруг стал старый скряга! — Чепуха! — отвечает ему другой. — Разве он свои деньги раздает? Он же делит свое наследство! Деревенский еврей ходит по улицам города, одетый в лохмотья. Встретившийся знакомый корит его: — И вам не стыдно? — С чего бы? — отвечает тот. — Здесь меня никто не знает! Они опять встречаются, уже в деревне: на еврее — то же рванье, что и в городе. Знакомый удивлен. — Ну и что с того? — говорит деревенский еврей. — Здесь-то меня все знают! — Как ты можешь ходить таким обтрепанным? — Так все же знают, что у меня есть еще один костюм. — Тогда почему бы тебе его не надеть? — Потому что он еще обтрепаннее, чем этот. Некий еврей, уважаемый отец семейства, которого считали богатым, в действительности потерял все свои деньги. Поэтому раввин и рош а-кахал (глава общины) решили обойти всех богатых членов общины, чтобы собрать пожертвования для несчастного, не называя его имени. Пришли они и к одному фабриканту. — Я дам вам пятьдесят рублей, если вы скажете, кому эти деньги пойдут, — сказал фабрикант. Хотя сумма выглядела солидно, оба упорно молчали. — Я дам сто… двести… пятьсот рублей! Раввин и рош а-кахал держались твердо. Тогда фабрикант сказал: — Честно говоря, нет у меня никаких пятисот рублей. Я только хотел узнать, умеете ли вы молчать. Теперь, когда я убедился, что умеете, я вас попрошу: собирайте и для меня! — Хотел бы я выглядеть, как вы, и при этом быть богатым, как Ротшильд! — Льстец! — Да нет! Я имел в виду: будь я богатым, как Ротшильд, мне было бы не страшно, что я выгляжу, как вы! Нищий приходит во дворец Ротшильда. Швейцар выслушивает его просьбу, пишет что-то на листочке бумаги и с этой запиской посылает нищего к кассиру. Тот читает записку, добавляет пару слов — и посылает нищего ко второму секретарю. Тот делает на записке свою пометку — и направляет нищего к первому секретарю. Тот бросает взгляд на записку — и прогоняет нищего вон. На улице нищий встречает другого нищего, который как раз тоже собирается идти во дворец. — Ну как, много дали? — спрашивает он. Первый нищий, восторженно: — Дать ничего не дали, просто-напросто вышвырнули. Но какой же у них там порядок! На похоронах барона Ротшильда какой-то оборванный еврей идет за похоронной процессией и горько плачет. — Ты что, родственник ему? — шепотом спрашивает оказавшийся рядом знакомый. — Нет, — всхлипывает еврей. — Потому и плачу. Нищий, углубившись в созерцание величественного памятника на могиле Ротшильда: «Живут же люди!» Бедный меламед говорит жене: — Будь я Ротшильдом, я был бы еще богаче, чем он. — Как так? — А я остался бы, кроме того, еще и меламедом! У эмигранта Ицика, кое-как устроившегося в лондонской гостинице, звонит телефон. — Прошу прощения, — звучит в трубке вежливый голос. — Мне нужен барон Ротшильд. Я правильно попал? — Ой, как неправильно вы попали! — отвечает Ицик. Глядя на юного барона Ротшильда, которого камердинер усаживает в экипаж, нищий еврей вздыхает: — Такой маленький — а уже Ротшильд! Нищий побывал у Ротшильда. — И сколько же ты получил? — спрашивают у него. — Один гульден. — Так мало? — Да, знаете, у него плохо идут дела. Я сам видел, как две его дочери в гостиной вдвоем играли на одном рояле. Бедный еврей во что бы то ни стало хочет поговорить лично с Ротшильдом. Наконец ему удается добиться аудиенции. — Я прошу вас помочь мне деньгами, — говорит он. — Послушайте, — сердито отвечает Ротшильд, — из-за этого вам нужно было отнимать у меня время? — Господин Ротшильд, — говорит еврей, — вы, может быть, лучше меня разбираетесь в банковских делах. Но как побираться, я знаю лучше вас. — Если бы ты был Ротшильдом, что бы ты делал с его богатством? — Это не вопрос. Вот вопрос: что делал бы Ротшильд с моей бедностью? Бедный родственник — Ротшильду: — Я знаю способ, как вам без всякого труда заработать полмиллиона. — Ну-ну, — говорит Ротшильд, — интересно послушать! — Я слышал, — объясняет родственник, — что вы за своей дочерью даете в приданое миллион. Так вот: я готов жениться на ней за полмиллиона! Ротшильд — своему кассиру: — Господин Зильберман, мне не нравится, что вы являетесь на службу только в десять часов. Посмотрите на меня: я — ваш шеф, а прихожу в восемь. — Господин барон, — объясняет кассир, — ведь вам так приятно уже в восемь утра вспомнить, что вы барон Ротшильд. А для меня и в десять все еще слишком рано, чтобы смириться с мыслью, что я всего лишь ваш кассир. — Как стать богатым? — спрашивает бедный еврей богатого. — Ну, — объясняет тот, — начать нужно вот с чего: первые двадцать лет надо быть закоренелым скрягой. — А потом? — Потом? — переспрашивает богатый. — Потом вы им и останетесь, но уже на всю жизнь. Самый богатый еврей в местечке — человек черствый и скупой. Раввин, разговаривая с ним, взывает к его совести, просит проявлять сострадание. Богач обещает исправиться… Студеной зимней ночью в окно богачу стучит нищий и умоляет помочь ему: он замерз и проголодался. — Как мне вас жаль, как жаль! — сочувственно говорит богач. — Впусти же его наконец! — говорит жена. — Замолчи, курица! Раввин сказал, я должен сострадать людям. Если я его впущу и он будет сыт и согрет, зачем тогда ему мое сострадание? Нищему удалось, затратив немало усилий, получить аудиенцию у советника коммерции и обрисовать ему свои несчастья. Тот, глубоко взволнованный тем, что услышал, звонит лакею и дает ему распоряжение: — Жан, вышвырните этого господина вон: он надрывает мне сердце! — Рабби, почему пожертвования для нищих калек собирать гораздо легче, чем для нищих ученых? — Это легко объяснить. Каждый богач знает, что он сам может стать нищим калекой. А вот нищим ученым ему не стать никогда. — У меня дела совсем плохи. Помогите мне! — Не могу. У меня очень бедный брат, который рассчитывает на мою помощь. — Но я же знаю, что своему брату вы ничего не даете! — Если вы это знаете, как же вы тогда можете надеяться, что я дам денег совсем чужому человеку? — Пожалуйста, помогите мне! Я в вашем городе родился! — Не может этого быть! — Почему не может быть? — Потому что тогда бы вы знали, что я никому ничего не даю. — Ваш сын пожертвовал тысячу рублей на новую синагогу, а вы хотите дать только сто? — Мой сын может это себе позволить. У него есть бережливый отец. А у меня — только легкомысленный сын. — Господин советник коммерции, — говорит нищий, — я знавал вашего блаженной памяти папашу, вашу блаженной памяти тетю Хану, вашего блаженной памяти дедушку… — Говорите скорей, сколько вы хотите, только не лазайте по моему фамильному древу! Бедный уличный торговец спрашивает у раввина: — Есть ли способ усмирить кусачую собаку? — Есть, — отвечает раввин. — Мидраш (буквально: Учение) советует: если на тебя напали собаки, сядь на землю. Спустя две недели торговец снова у раввина: искусанный, в разодранной одежде. — Ребе, Мидраш не прав. — Мидраш всегда прав. Но подозреваю, что собаки никогда ничего не слыхали про Мидраш. Раввин предложил торговцу очень действенную молитву, тот хвастался ей перед людьми, а когда его все же покусали собаки, люди стали смеяться над ним. Торговец им ответил: — Молитва и в самом деле действенная, только собаки не дали мне ее произнести до конца! — Собака так злобно лает! Удастся нам уйти? — Ты же знаешь: собаки, которые лают, не кусаются. — Я-то знаю. Но не знаю, знает ли это собака! Скупой еврей подходит к вратам Царства Небесного. — Я дал нищему Хаиму две копейки! — уверяет он. Разыскивают Хаима. Он подтверждает: да, было. — Нищему Шлойме я тоже дал две копейки, — говорит скупой. Нищего приводят, и он подтверждает: да, дал. Две копейки получил в свое время и еще один, третий нищий. Он тоже свидетельствует: да, это правда. Тут всемилостивый Бог говорит: — Верните ему эти вшивые шесть копеек и гоните его ко всем чертям! У бедного портного дюжина детишек. Однажды влезает он на крышу и видит: там сидит какое-то жалкое существо, старое, тощее, голое. Он спрашивает: — Ты кто такой и что тут делаешь? — Я здесь живу, я — нужда! — говорит существо. Портному становится его жалко. Он снимает мерку и шьет ему костюм. Когда костюм готов, он опять лезет на крышу. Костюм мал: нужда за это время выросла! | |
|
Всего комментариев: 0 | |