Главная » 2015 » Сентябрь » 12 » Убили лицедея
22:05 Убили лицедея | |
* * * В национальной памяти евреев эти две даты — 13 января и 12 августа — стоят вместе, оказавшись в одном ряду с другими фиксированными датами еврейской истории, и главной из них — 9 ава, девятым днем месяца ава по еврейскому календарю, днем, когда были в глубокой древности разрушены Первый и Второй Иерусалимские храмы, а в средние века совершались изгнания евреев из Англии, Франции, Испании. Что касается 13 января, то этот день в разные эпохи был отмечен для еврейского народа и другими эпохальными событиями. Именно в этот день в 1898 г. французский писатель Эмиль Золя, пытаясь остановить антисемитскую вакханалию, возникшую после ареста офицера Генерального штаба Адольфа Дрейфуса, опубликовал в газете «Орор» свое знаменитое открытое письмо президенту Франции — «Я обвиняю». А спустя полтора столетия и ровно через 5 лет после убийства Михоэлса, 13 января 1953 г., во всех советских газетах появилось сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей», с которого началась великая травля евреев, освященная позорнейшим «Делом врачей». Теперь уже точно известно, кто отдавал команду «убрать» Михоэлса и кто водил рукой убийц, хотя еще и не все клеточки в этом кровавом кроссворде заполнены. Но есть одна загадка, которую пока не удалось разгадать ни одному исследователю: 29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приняла постановление об образовании на территории подмандатной Палестины еврейского государства, а спустя полгода, 14 мая 1948 года такое государство было провозглашено. В создании Израиля Сталин был крайне заинтересован, ибо рассчитывал на то, что замкнет цепочку государств так называемого социалистического лагеря на юге, и у него появится еще один плацдарм — на сей раз на Ближнем Востоке. Сталин, как и все предшествующие ему за последние две тысячи лет лидеры стран Европы, Азии и Африки, прекрасно понимал стратегическое положение этого крохотного клочка земли на восточном побережье Средиземного моря. Как же он мог именно в этот небольшой промежуток времени пойти на гибель человека, который мог бы стать одной из ключевых фигур в задуманной им игре? И второй не менее важный вопрос: почему Михоэлс был убит почти за год до того, как были арестованы остальные члены Еврейского Антифашистского Комитета, и началась борьба с «безродными космополитами? Чем он настолько мешал «великому кормчему», что тот, что называется, «в экстренном порядке» пошел на эту «ликвидацию», хотя заведомо знал, какой шквал эмоций эта акция вызовет во всем мире? А, быть может, именно на это он и рассчитывал? Среди подобного рода вопросов существует еще один, который вызывает особый интерес: почему Михоэлс был «ликвидирован» именно в Минске? С ним ведь без особого для чекистов труда мог случиться «несчастный случай» или «сердечный приступ» на одной из улиц Москвы или во время гастролей в любом другом городе. Он мог бы стать жертвой «ночного нападения грабителей». В конце концов, он мог «умереть от неизлечимой болезни», как «умерли» за десять лет до него Горький, Куйбышев, Менжинский или как «скончался от операционных осложнений» за двадцать лет до него Фрунзе. Почему власти, имея такой серьезный «опыт» вполне легальной расправы с неугодными вождю соратниками, избрали такой сложный и, как выяснилось, совсем не безупречный с точки зрения реакции советской и международной общественности путь? Но главное все же — почему именно в Минске? Да, он приехал смотреть спектакли белорусских театров, выдвигаемых на Сталинскую премию. Но ведь известно, что первоначально его поездка должна была состояться в Ленинград. Кем, когда и почему ее направление было изменено? Известно также, что его спутником в поездке для просмотра спектаклей должен был стать главный режиссер театра им. Вахтангова Рубен Николаевич Симонов. Почему вместо него в Минск поехал театральный критик Голубов-Потапов? Понятно, что предстояло выполнить так называемую спецоперацию, но зачем так сложно, так напряженно, так нелогично нужно было выстраивать ее схему? Где кроются ответы на эти, казалось бы, простые вопросы? * * * К моменту гибели Соломон Михоэлс (Шломо Вовси, 1890 — 1948) возглавлял Государственный еврейский театр (ГОСЕТ) — ведущий еврейский театр страны. После того, как к 1938 году в СССР были упразднены все еврейские школы, техникумы и еврейские факультеты в высших учебных заведениях, театры оставались единственными еврейскими культурными центрами в стране, в которой даже после Катастрофы оставалось еще не менее трех миллионов евреев. Глобальный процесс урбанизации привел к переселению крупных масс еврейского населения из маленьких городков и местечек в большие города. Достаточно сказать, что только в Москве в послереволюционные годы число евреев выросло в 6 раз. Последующее физическое уничтожение нацистами евреев местечек и городов, где их число составляло от 40 до 90 процентов от общего числа жителей, окончательно привело к исчезновению мест компактного проживания еврейского населения. Ушла в прошлое общинная жизнь. Советской властью были уничтожены основные идеологемы еврейского народа — иудаизм и сионизм. Ушел из обращения еврейский язык как средство национального общения, и как итог — исчезла необходимость издания еврейских газет и журналов. Так что для того, чтобы выполнить главную цель большевиков — окончательно ликвидировать культуру народа, не имеющего собственной территории, — Сталину оставалось только закрыть театры и распустить концертные коллективы. А для этого надо было убрать со сцены и с политической арены человека, олицетворявшего эти творческие коллективы и бывшего одним из самых серьезных авторитетов в мире советского искусства, — Соломона Михоэлса. Но Михоэлс, кроме этого, вел огромную общественную деятельность. В начале 1948 г. он продолжал оставаться главой Еврейского Антифашистского Комитета (ЕАК) — организации, пользовавшейся высочайшим авторитетом во всем мире. ЕАК был едва ли не единственной организацией в структуре сталинского тоталитарного государства, пользовавшейся некоторой автономией: комитет выпускал свою газету на еврейском языке («Эйникайт»), имел свое национальное издательство («Дер Эмес»), обеспечивал репертуар еврейских театров в Минске, Одессе, Львове и Биробиджане драматургическим материалом. ЕАК фактически являлся в стране неким неофициальным «министерством» по еврейским делам, а Михоэлс был (по крайней мере, в первые послевоенные годы) признанным национальным лидером еврейского народа — и официально, и неофициально. ЕАК вел обширную переписку с крупнейшими деятелями мировой культуры. Через ЕАК на Запад просачивались сведения о разгуле государственного антисемитизма в СССР, развернутого властями в первые послевоенные годы. И Сталин, который уже постепенно опускал тяжелый «железный занавес», на несколько десятилетий отделивший СССР и его сателлитов от демократического мира, долго терпеть такого положения дел, естественно, не мог. После упразднения в 1930 г. Евсекции ВКП(б), созданный спустя 11 лет в связи с нападением Германии на СССР Еврейский Антифашистский Комитет остался после окончания войны единственной организационной структурой, способной вести борьбу с государственной политикой русификации советских евреев. Но так как В.Ленин в свое время в работе «О национальном и национально-колониальном вопросе» писал, что «против ассимиляторства могут кричать только еврейские реакционные мещане, желающие повернуть назад колесо истории», деятели ЕАК и были в глазах догматика Сталина этими самыми «реакционными мещанами». А потому они подлежали уничтожению. И не иначе, как физическому, ибо к другому способу борьбы, кроме силового, Сталин способен не был. Не случайно советский дипломат-перебежчик Григорий (Гирш) Беседовский еще в 1929 г. назвал Сталина «воплощением самого бессмысленного типа восточного деспотизма». * * * Пойдя на создание Еврейского антифашистского комитета, Сталин заранее просчитал, какую выгоду он из этой акции сможет извлечь. И действительно, кроме моральных дивидендов, СССР за годы войны получил от международных еврейских организаций огромную материальную поддержку, измерявшуюся многими миллионами долларов. Мобилизации этих средств во многом способствовала триумфальная поездка в США летом 1943 г. Соломона Михоэлса и его соратника по ЕАК поэта Ицика Фефера. На первое же их выступление на митинге в Нью-Йорке на стадионе Polo Ground пришло 47 тысяч человек, собравших к концу митинга более ста тысяч долларов (огромные по тем временам деньги), предназначенные, как было объявлено, на строительство и содержание госпиталя в Ленинграде. Однако, по мнению израильского журналиста Яна Топоровского, поездка лидеров ЕАК носила и другой, сугубо конфиденциальный характер. Дело в том, что в годы войны Москва пошла на регулярные контакты с руководством Всемирной сионистской организации, придерживающейся социалистической ориентации. На это у Сталина были серьезные основания. Уже в начале 1943 г. союзники начали просчитывать варианты послевоенного передела мира, и в прессе появились материалы о возможности возникновения на карте новых национальных государственных образований. Особая роль отводилась при этом территории Палестины, находившейся на перекрестке многих дорог. Кстати, именно через нее пролегал в те годы маршрут из СССР в США и Великобританию. В мае 1943 г. в Палестине побывал посол СССР в США Максим Литвинов (наст. Меер-Генох Валлах), а в октябре того же года — зам. наркома иностранных дел (до середины августа 1943 г. — посол СССР в Великобритании) Иван Майский (наст. Ян Ляховицкий). Стратегическую роль Палестины в предстоящем послевоенном переустройстве мира М.Литвинов предсказал еще в 1942 г. Тогда в письме Молотову он прямо написал, что палестинская проблема очень скоро станет ключевой, каковой она, как мы видим, остается и по сей день. Но как раз именно с этими контактами большевиков и сионистов связана одна из самых так до конца не выясненных страниц Второй мировой войны и роли Соломона Михоэлса в этом процессе. «В Еврейском театре больше, чем антисемиты, мне мешают евреи». Эти слова сказал Михоэлс, и имел он в виду не только традиционную еврейскую жестоковыйность. К несчастью, мы знаем достаточно много случаев, когда антисемитами становились сами евреи. Когда осенью 1943 года Михоэлс как председатель Еврейского Антифашистского Комитета был послан с пропагандистской поездкой по США, Канаде, Мексике и Англии для сбора денег в фонд помощи Красной Армии, его сопровождал известный еврейский поэт Ицик Фефер — осведомитель НКВД, доносивший своим хозяевам о каждом шаге Михоэлса. В поездку в Минск в январе 1948 года, ту, из которой ему не было дано вернуться, Михоэлс отправился вместе с московским театральным критиком Владимиром Голубовым-Потаповым. В мире искусств этот человек (кстати, еврей по национальности) был известным специалистом в области балета, автором первой книги о Галине Улановой, и, как мы уже теперь знаем, по совместительству осведомителем МГБ. Он и заманил Михоэлса в ловушку, за что и заплатил собственной жизнью: его убили вместе с Михоэлсом, так сказать, для конспирации. Что касается Ицика Фефера, то он, несмотря на все свои заслуги перед сталинской охранкой, был расстрелян 12 августа 1952 года вместе с остальными членами Еврейского Антифашистского Комитета. Лакеи сделали свое дело, и их надо было «убрать». Старая истина: доносы любят — доносчиков нет. * * * И все же, основной причиной того, почему Сталин решил «убрать» Михоэлса, рискуя многими собственными внешнеполитическими акциями, включающими борьбу за влияние на Ближнем Востоке, вытеснение оттуда ведущих стран Запада и расширение на юг «лагеря социализма», была его правозащитная деятельность. В адрес Еврейского антифашистского комитета и просто на имя Михоэлса шли сотни писем от обездоленных и униженных евреев, которые после ужасов фашизма оказались в тисках сталинского антисемитизма. Нацисты после себя оставили ростки звериного бытового антисемитизма, который был характерен и для советских чиновников различного ранга, а руководство страны не только ничего не делало по его пресечению, но своими действиями явно поощряло. Евреям не возвращали синагог. Еврейским религиозным общинам отказывали в регистрации. Вернувшиеся из эвакуации, из партизанских отрядов, выжившие в концлагерях евреи не могли отсудить своих квартир, домов и разворованного имущества. Те, кто находился в эвакуации и нуждался в получении вызова для возвращения на место довоенного жительства в целый ряд «закрытых» из каких-то секретных соображений зон страны, испытывали огромные затруднения в получении таких вызовов. Комиссия Президиума Академии наук СССР под разными предлогами отказала 11 ученым-евреям в присвоении им научных степеней. Во второй половине 1945 г. власти стали чинить препятствия в получении евреями посылок из США с материальной помощью. Посредником в их пересылке осуществлял Джойнт, а претензии, предъявляемые советскими властями, в основном, касались индивидуального (личного) способа получения этих посылок. В начале июня 1947 г. была ликвидирована литературная комиссия, работавшая над составлением «Черной книги» — сборника документов и материалов о злодеяниях нацистов против еврейского народа. У еврейских общин, которые по собственной инициативе и на собранные всенародно деньги пытались поставить обелиски в память жертв гитлеровского геноцида, стали возникали серьезные проблемы, вплоть до репрессий отдельных активистов, которых почему-то обвиняли, ни больше, ни меньше, как в «буржуазном национализме». Уже в 1946 году началось планомерное вытеснение евреев со всех достаточно значимых постов и должностей в партийных и карательных органах. Все это и составляло содержание писем к Михоэлсу. По всем общественно значимым материалам он и его сотоварищи по ЕАК немедленно реагировали, чем доставляли немало хлопот чиновникам различного ранга. Не случайно именно архив ЕАК и личный архив Михоэлса были изъяты позднее первыми при ликвидации ЕАК. Михоэлс нередко становился последней инстанцией в защите чьих-то прав, чьего-то человеческого достоинства, хотя вряд ли мог серьезно рассчитывать на то, что к нему будут особенно прислушиваться. «Я обвешан судьбами», — сказал он однажды своим близким. Это его душевное сочувствие и соучастие близким очень точно отметил на вечере памяти актера художественный руководитель Камерного театра Александр Таиров (наст. Корнблит): «Я не знаю ни одной трудной минуты в своей жизни, когда я не брался бы за трубку телефона и не звонил бы Михоэлсу. Он мог вынуть сердце из груди и отдать его другу. И я не знаю ни одного случая, когда бы это ни было, днем или ночью, чтобы сейчас же после звонка Михоэлс не пришел ко мне». Наделенный огромной человеческой и актерской интуицией, Михоэлс чувствовал, как вокруг него сжимается кольцо неприязни; как отворачивается от него тот, в чьей власти казнить и миловать; как он остается один на один с системой. Михоэлс не знал (да и не мог знать!), что уже в декабре 1947 года арестованным физику Льву Абрамовичу Туммерману и его жене Лидии Шатуновской были предъявлены обвинения в «участии в сионистской организации» и «содействии главному агенту Джойнта Михоэлсу». И еще он не знал, что был «невыездным». От него просто скрыли, что письмо английского режиссера и шекспироведа Гордона Крэга с приглашением в театр «Глобус» на роль Лира (играть на идише) до него не дошло, а в ответном письме, подписанным от его имени, было сказано, что он очень сожалеет, но приехать по болезни не может. Не знал Михоэлс и того, что именно с его именем Сталин и его окружение более всего связывает возникновение в недрах ЕАК идеи выделения для евреев территории, на которой можно было бы обеспечить их компактное проживание — Крым, Поволжье или Биробиджан. Самое большое неудовольствие «отца народов» вызвала сама эта инициатива ЕАК, которую он рассматривал как «превышение полномочий», а следовательно, и покушение на его, Сталина власть. Михоэлс многого чего не знал, но интуитивно ощущал надвигающуюся опасность. Именно к этому времени относится рассказанная им кому-то из друзей притча. — Представьте такую картину: по залитой солнцем земле идет человек. Впереди человека движется тень. Человек поворачивает влево — тень идет рядом с ним. Человек снова поворачивает — назойливая тень остается позади, но следует за человеком неотступно. Но вот человек вступает в тень большого дома, и его маленькая тень исчезает… Кажется, ничего особенного не случилось? Нет! Случилась большая беда! На человека перестало светить солнце. Нам остается только догадываться, имел ли в виду Михоэлс под большим домом — Лубянку, накрывающую его своей тенью, а под солнцем — вождя всех народов, лишившего его своей благосклонности. А, может быть, он просто раньше всех разобрался в ситуации и оценил грозящую всему еврейскому народу опасность. Но думал ли он об опасности, которая грозит лично ему? Видимо, думал. В свою последнюю поездку, из которой ему уже не пришлось вернуться живым, он уезжал, скорее всего, готовым ко всему. И, похоже, что логика событий вела его к трагической гибели, которую он предвидел и к которой, как это ни парадоксально, шел сознательно. — Я — ширма, — сказал он однажды родным. — Если будут говорить, что у нас есть антисемитизм, они могут со спокойной совестью ответить: «А Михоэлс?» * * * Михоэлс знал, что каждый его шаг отслеживается недремлющим оком карательных органов. Более того, он очень остро ощущал неизбежность своей гибели, о чем поведали позднее те, кто его хорошо знал. К примеру, Фаине Раневской он сказал однажды: «Знаете, я получил письмо с угрозой меня убить». А жене Анастасии Потоцкой не раз жаловался, что его преследует сон о том, как его разрывают собаки. Но думал ли он о своей смерти как об осознанном способе лишить их этой ширмы? Надо сказать, что пройдя хорошую школу политграмоты в довоенный период, Михоэлс, все зная и все понимая, оставался преданным и дисциплинированным членом того сообщества, которое составляло систему, и, что главное, он знал и сознательно усвоил все правила игры. И, тем не менее, зная все это, чувствуя, что он ходит буквально на краю пропасти, Михоэлс не мог поступать иначе. И все же, что случилось в конце 1947 года, когда у Сталина возникла необходимость решить «проблему Михоэлса» немедленно, даже поступаясь при этом определенными государственными интересами? Думается ключ к разгадке лежит в попытке срочно решить вопрос депортации евреев из центральных районов страны за Уральский хребет. Депортация народов как одна из форм политических репрессий в СССР известна уже с начала 1920-х гг. Можно назвать порядка полутора десятка народов, в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне такая политика. Она заключалась в их насильственном переселении, упразднении уже существующих национально-государственных образований, перекраиванием территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселений. В 1947 г. попытку депортации советская власть попытались совершить с евреями. Жребий пал на еврейское население украинских городов Винницы и Бершади. В изданной на русском языке в США книге американского историка Михаила Гольденберга «Жизнь и судьба Соломона Михоэлса» мы находим ссылки на несколько весьма важных документов, подтверждающих реальность этих событий. События развивались катастрофически быстро, пишет М.Гольденберг. В Виннице и Бершади была создана так называемая Инициативная группа, представители которой были вызваны в Москву. 10 марта 1947 г. на имя председателя Биробиджанского облисполкома Зильберштейна ушла телеграмма, извещающая, что в Биробиджан отправляется большая группа специалистов. Среди них назывались 35 учителей, 20 парикмахеров, 660 колхозников, 29 электриков, 19 слесарей, 13 шоферов и др. Кроме того, из Крыма было направлено еще 100 переселенцев. Ответ не заставил себя ждать. Оказывается, переселенцы могут быть использованы только для работы на цементном заводе, который «должен развиваться в течение четвертой сталинской пятилетки и стать одним из крупнейших предприятий края». В процесс организации переселения был вовлечен и Еврейский антифашистский комитет. Те немногочисленные телеграммы, которые ЕАК получал в 1947 г., остались единственными свидетелями разыгрывающейся драмы. Первая из них пришла 30 мая. Михоэлсу поручалось наладить связь с министром путей сообщения и обеспечить следование эшелона с переселенцами через Москву. Следующая телеграмма пришла только 27 октября. М.Гольденберг приводит ее полный текст: «Немедленно предоставить все вагоны отправки переселенцев тчк съехавшиеся ряда районов Винницу переселенцы находятся тяжелом положении задержкой отправки эшелона тчк». Что происходило с мая по октябрь неизвестно. Как собирались переселенцы, где они находились, в чем конкретно заключалось их тяжелое положение остается пока неизвестным. Но известно, что эшелон все-таки был отправлен. Министерство путей сообщения категорически отказалось вести его в Биробиджан через Москву, хотя вполне возможно, что зависело это и вовсе от НКВД. Известно только, что началось самое страшное: нужное количество вагонов так и не было предоставлено, люди находились в крайне скученных условиях, необходимого количества продовольствия выделено не было, и начался голод. Об этом свидетельствует еще одна сохранившаяся телеграмма, отправленная в ЕАК из Омска. Сопровождающий эшелон Люмкис просил ЕАК связаться с первым секретарем Биробиджанского обкома Бахмутским. Видимо, ЕАК оставался последней инстанцией. Это был вопль о спасении. «Единственный выход тяжелого продовольственного положения высылка Бахмутским навстречу продовольствия тчк Советую лично телефону связаться Бахмутским тчк Молнируйте мне тчк Люмкис». Как пишет в своей книге М.Гольденберг, «никакого продовольствия никто и никуда не посылал, среди переселенцев в вагонах были мертвые». Перед нами еще одна, до сих пор не изученная страница трагедии евреев в первый послевоенный период. О том, что произошло в дальнейшем, можно только догадываться. Как свидетельствует М.Гольденберг, ЕАК и, в первую очередь, Михоэлс были категорически против депортации евреев на Дальний Восток. С их мнением, естественно, никто не посчитался. Но сведения о начавшемся переселении через ЕАК просочились на Запад. Депортацию пришлось приостановить. Сталин был взбешен. Эта история была последней каплей во взаимоотношениях Политбюро и ЕАК. «Проблему Михоэлса» надо было решать немедленно. История первого эшелона с депортируемыми завершилась, судя по всему, в середине декабря 1947 г. А, возможно, и позже. Михоэлс был убит 13 января 1948 г. Яков БAСИН | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 1
Шпионов 1
Друзей 0
Посетители за сутки :