Главная » 2016 Декабрь 9 » Мемуаразмы Якова Костюковского
20:59 Мемуаразмы Якова Костюковского | |
Вот что написал о нем Виктор Шендерович: «На улице Костюковского не узнавали — да и откуда было народу знать в лицо соавтора диалогов, которые учит наизусть уже пятое поколение россиян? Он был слишком мудрым, чтобы огорчаться этой безымянности. <...> Невозможно было представить себе Костюковского, рассказывающего пионерам о своей жизни. А рассказать было что! И фронтовые годы, и легендарные друзья... Напутствие Евгения Петрова, доброжелательное внимание Зощенко, дружба с Олешей, уроки Эмиля Кроткого... Но зачем это пионерам? А для нынешних все это вообще — каменный век. Эпоха. Банально, но она уходит каждый день. Учителей он пережил чуть ли не на полвека, да и ровесников уже почти не оставалось... В марте прошлого года мы встретились на посмертном юбилее Григория Горина, в театре Эстрады, и Яков Аронович предупредил: — Виктор, я вам сейчас скажу слова, которые мне почти некому сказать. И после паузы произнес: — Я рад вас видеть. Его юмор, как и полагается юмору мудреца, был замешан на горечи самой высокой пробы. Ему давно — да никогда, собственно! — было нечего делать там, где смешат в лоб, заходя со стороны задницы». Об этой уходящей эпохе Яков Аронович оставил множество записей, состоящих как из высказываний других людей, так и из собственных метких наблюдений. Эти короткие записи он называл «мемуаразмами»: — Яков Аронович, что такое Мемуаразмы? — Это — сплав неприхотливых мемуаров и легкого маразма, вполне объяснимого в моем возрасте. Поэт Давид Самойлов (в Пярну): — Яша, я наконец сочинил лучшее в мире двустишие. — Какое? — «Яков, выпьем коньяков!» *** Поэт Михаил Светлов. — Михаил Аркадьевич, спасибо Вам за книжку и особенно за автограф, но именно из-за него я не могу никому Вашу книжку показать. — Из-за автографа? А что я насочинял? — Вы написали: «Яшуне Костюковскому, гиганту поэзии, от такого же». Михаил Светлов. — А какой сегодня праздник, Михаил Аркадьевич? — Ну, как же! Сегодня мы отмечаем 30% столетнего юбилея классика советской поэзии Евгения Евтушенко. Годы берут свое. Теперь я даю молодым хорошие советы, потому что уже не могу служить плохим примером. Я взяточник-эстет. Я беру взятки только в жидкой валюте. У советского Пегаса должно быть лошадиное здоровье. *** Поэт-переводчик Семен Липкин: — Знаете, Яша, я нашел у царя Соломона замечательную фразу. Процитировать? — Конечно, Семен Израилевич. — В переводе она звучит так: «Я могу себе позволить всё и поэтому всего себе не позволяю». По-моему, это полезный совет Владимиру Владимировичу Путину. *** Писатель Эмиль Кроткий. — Почему жизнь у нас, Эмиль Яковлевич, так сильно подорожала? — Потому что она перестала быть предметом первой необходимости. *** Поэт Александр Галич. — Саша, зачем ты так много пьешь? — Теперь я должен. Ты же знаешь, я крестился. А мы, гои, алкоголики. *** Николай Смирнов-Сокольский (совсем еще молодому Костюковскому): — Вы ошибаетесь, молодой человек. Я, не антисемит, я даже женат на еврейке. — А-а, тогда понятно, почему Вы антисемит. *** Леонид Утесов. — Леонид Осипович, почему Ваш друг Арнольд в карты выигрывает, а на бегах проигрывает? — Потому что, Яша, он не может спрятать в рукаве козырную лошадь. *** Драматург и соавтор Морис Слободской. — Знаешь, Морис, сегодня ночью я видел жуткий сон. Мне снилось, что армейцы проиграли динамовцам 0:7. — Ты, Яков, все-таки не наш человек! — Но это же во сне! — В том-то и дело! Как ты вообще мог спать, если наши проигрывали 0:7! *** Александр Бек: — Мне Союз писателей предлагал и дачу, и машину, и квартиру. Я отказался. Много не нахапаешь, а некролог испортишь. *** Евгений Петров: — Илья Ильф — хорошо воспитанный и предельно деликатный человек: он помнит только день, а не год рождения жены. *** Фаина Раневская: — Когда я умру, на панихиде положите меня в гробу лицом вниз: никого не хочу видеть. — Какую, Яков Аронович, свою шутку Вы считаете самой лучшей? — Надеюсь, она еще впереди. — Ну, а из тех, что уже были? В фильмах Гайдая, например? — Еще до гайдаевских фильмов мне Светлов за одну шутку двадцать копеек заплатил. После смерти Сталина, несколько писателей и артистов спорили в ресторане Дома Актера, где его похоронят. И я сказал: Пусть его похоронят где угодно, только не на Голгофе — там воскресают! *** — Григорий Ефимович, что вы думаете о процессе Ходорковского? — А вы, Семен Маркович? — То же самое... *** — Вы были, Полина Абрамовна, на свадьбе Риты и Ромы? — Была. Это ненадолго. — Почему вы так думаете? — Я познакомилась и с мамой жениха, и с мамой невесты. Они не подходят друг другу... *** — Газета печатает анекдоты с антисемитским душком. — Правда? — Нет, «Комсомольская правда»... *** Я — человек немолодой и могу выпить только полрюмки водки, но начинаю всегда с нижней половины. *** — Все-таки жаль, что я еврей, а не мусульманин. — И что бы это изменило? — Многое. Например, я бы подарил теще на день рождения паранджу... *** — Я вам желаю, Исаак Абрамович, по нашей хасидской традиции прожить сто двадцать лет. И при этом — без маразма. — А потом? — А потом можно и с маразмом. *** — Я знаю одну типично хасидскую семью. Муж утверждает, что пить надо больше. Жена считает, что пить надо меньше. Как вы думаете, ребе, кто из них прав? — Не знаю. Главное в другом: и он, и она согласны в том, что пить надо... *** — Садись, Кацеленбоген, но учти: опаздывать — это очень плохо. — Не всегда, ребе. Например, мой прадедушка опоздал на «Титаник»... *** Зачем мне автомобиль? Мне наш мэр в метро каждые две минуты подает поезд с мигалкой, и я еду, куда мне надо. *** — А какая нога у Вас болит, Яков Аронович? — В том-то и дело, что левая. Я совершенно не могу работать. Я же пишу левой ногой. *** Я за брак по расчету, но в браке я рассчитываю на любовь! *** Из разговора с дочерью Инной: — Ты, дочь моя, можешь себе это позволить, потому что ты — дочь писателя. А я не могу, потому что я — сын бухгалтера. *** — Зря Никита Михалков уволил из Дома кино Юлия Гусмана. Всегда надо иметь при себе умного еврея. — Да это еще Энгельс понимал. *** На встрече Старого Нового года в ЦДРИ был конкурс на лучшую эпиграмму. Главный приз — жареный гусь. Первое место заняли молодые сатирики Бахнов и Костюковский, написавшие всего две строчки. «Хотим гуся! Эпиграмма вся». *** Я в Бога не верю, и Бог об этом знает. *** Израиль — моя историческая родина, а Россия — доисторическая. *** — Какая разница во времени между Иерусалимом и Москвой? — Примерно две с половиной тысячи лет. *** — А что тогда произошло в ЦДЛ, Яков Аронович? — Я вышел на сцену, чтобы открыть собрание «Апреля». Успел только сказать: «Добрый вечер, дорогие друзья!», как из зала кто-то крикнул: «Твои друзья в Израиле», и началась знаменитая антисемитская акция «Памяти» в ЦДЛ. Конечно, из зала кричал негодяй, но по существу он был прав. *** — Яков Аронович, как Вы думаете, кто виноват, что до сих пор не решен еврейский вопрос? — Я не думаю, а точно знаю — виноваты я и Морис Слободской. — При чем здесь Вы? — У нас в сценарии «Бриллиантовой руки» была фраза управдома: «И я не удивлюсь, если выяснится, что ваш муж тайно посещает синагогу». Эту фразу начальство нам запретило со следующей формулировкой: «Авторы поставили еврейский вопрос и не решили его». *** Не повторяйся! Если все время повторять слово «рысак», то он превращается в «крысу». *** Для африканского негра черный цвет — это телесный цвет. *** Гус Хиддинк — руководил футбольной сборной России из Голландии. Это мне напоминает секс по телефону. *** Последняя шутка Костюковского, записанная на листочке, в его последний день дома: «Женщина создана из ребра, поэтому у нее вместо обычного мозга — костный». *** — И вот я перед тобою, Всевышний, если можно, не суди меня слишком строго. — За всю свою жизнь, Янкель-Иосиф Костюковский, ты не успел написать ничего гениального. Оставляю тебя, как отстающего, на второй срок. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 2
Шпионов 2
Друзей 0
Посетители за сутки :