Главная » 2017 Май 5 » Тимошка
15:26 Тимошка | |
Мудрая Анна Андреевна Ахматова провидчески сказала как-то: «Наше время даст изобилие заголовков для будущих трагедий. Я так и вижу одно женское имя аршинными буквами на афише». И пальцем написала в воздухе имя: «Тимоша». Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова. Любимая невестка Максима Горького, главного революционного писателя. Создательница и хранительница его музея. Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума. В списке ее поклонников были такие яркие личности, как Алексей Толстой, писатель; маршал Михаил Тухачевский; зловещий Генрих Ягода; академик Иван Луппол; архитектор Мирон Мержанов; инженер Владимир Попов… Что из этого правда, что — досужие сплетни? Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Алексеевне; говорят, и с Буревестником революции ее связывали не только почтительные отношения невестки со свекром. Жизнь Тимоши могла бы послужить основой шекспировской трагедии — одна из самых обласканных, ярких женщин тридцатых годов прошлого века, она закончила жизнь в одиночестве. Невестка Горького — Надежда Пешкова — была первой красавицей Москвы. Пока жив был писатель, ей многие завидовали. Но после смерти свекра жизнь этой женщины превратилась в настоящий кошмар. «Тимошка, как есть Тимошка...» Почему Надежду Пешкову звали Тимошей? На этот счет существует семейная байка. Молоденькая Надежда однажды впорхнула в гостиную в шляпке, из-под которой выбивались лишь короткие завитки (следуя европейской моде, она без сожаления отрезала свою прекрасную косу). Горький только руками всплеснул: — Тимошка, как есть Тимошка. (Так в старой России окликали кучеров). С легкой руки свекра имя прижилось. С тех пор дома и в кругу друзей Наденьку все стали звали Тимошей. Не прикладывая к этому никаких усилий, она невероятно нравилась мужчинам. Алексей Максимович, познакомившись с невесткой, назвал ее славной и милой, а за молчаливый характер охарактеризовал «красивым растением». «Тимоша — славная штука, очень милая», — пишет в тот период Алексей Максимович в одном из своих писем. И еще — про сына. «Писать о Максиме — трудно. Он находится около своей жены, стараясь держаться как только можно ближе к ней — будто все еще не уверен в реальности своего брака и Тимошина бытия». Но брак их был реальностью, настоящая любовь двух молодых, красивых людей. Конечно, Тимоша была сильнее, она была «ведущая», а Максим — «ведомым». 1444802814_gorkiy.-portret-raboty-n.peshkovoy (700x574, 219Kb) Н.А. Пешкова. Портрет А.М.Горького Тимоша крутила романы, легкие, платонические. Всерьез увлеклась живописью. Особенно ей удавались портреты — стоит лишь сказать, что один из самых известных портретов Буревестника революции написан невесткой. В 1925 году родилась дочка Марфа, та самая, которая впоследствии выйдет замуж за сына Берии. А в 1927 году родилась Дашенька. Про Дашеньку болтали всякое: что родным отцом, дескать, являлся сам Алексей Максимович. Факт остается фактом: Алексей Максимович Тимошу боготворил, и она всегда по жизни была рядом с ним. Жили всей большой дружной семьей под одной крышей. Максим Пешков был вторым мужем Тимоши. Про первое замужество впоследствии дочь Марфа рассказывала так: «Их было восемь детей — мама предпоследняя. Когда ей исполнилось двенадцать лет, семья переехала в Москву [из Томска], поселилась на Патриарших прудах в двухэтажном доме — теперь на его месте стоит знаменитый дом со львами... Её мать умерла в 1918 году от „испанки“ — отец остался с детьми. Моя мама тогда была на выданье. Отец заболел, считал, что у него рак, и спешил устроить свою красивую девочку. Был у него ординатор, влюбленный в Надежду, дарил цветы, конфеты. Отец настоял на замужестве. Венчались они в церкви в Брюсовском переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала. На этом все кончилось. Она сказала, что не может находиться с ним в одной комнате». Максим Пешков, с которым они в гимназические годы катались на коньках на Патриарших прудах, дабы утешить беглянку, пригласил ее в увлекательное заграничное путешествие. Они уехали в Италию, где тогда жил Горький, а поженились уже в Берлине. В 1925-м у них родилась дочь Марфа, в 1927-м — Дарья. Возвращение домой Судя по всему, Тимоша была женщиной с характером, способной на решительные поступки. А каков был ее муж? Все отзывались о нем, как о милом парне — веселом и неконфликтном. Говорили также, что он был невероятно добрым и невероятно безответственным. Настолько, что в свои тридцать по интеллекту больше походил на тринадцатилетнего подростка. Между тем, Максим с навязанной ему ролью — быть посредником между большевиками и отцом, который не хотел покидать заграницу, — справился безупречно. Горький должен был вернуться на родину, как того желали «органы», и Максим торопил отца. Ведь по возвращении в СССР Дзержинский обещал подарить ему предмет его мечтаний — автомобиль. Так в 1932 году Горький с семьей навсегда вернулся домой. Ах, если бы он знал, как сложится его судьба и судьба его детей, он вряд ли решился бы на этот шаг... Первой ласточкой стала смерть сына Горького. Максим Пешков умер в мае 1934 года от воспаления легких. Смерть была настолько нелепой и неожиданной, что в нее отказывались верить. 36-летний здоровый мужчина скончался от обычной болезни, которую в то время умели превосходно лечить. Дочь Марфа, которой на момент смерти отца было 9 лет, вспоминала, что Максима повсюду сопровождал Петр Крючков, приставленный к Горькому личный секретарь, сексот и алкоголик. Однажды, весной 1934 года, Пешков и Крючков возвращались с дачи Ягоды. Как рассказывал позднее Марфе Максимовне сын шофера, который вел машину, ее отец плохо себя чувствовал. Обычно он сам любил сидеть за рулем — вообще бредил автомобилями, продал коллекцию марок, купил машину, всю ее разобрал и собрал. А тут не мог вести, сидел сзади, говорил: «В чертову компанию попал, никак не могу вылезти». Но пьян не был. Сказал: «Плохо себя чувствую». Попросил остановить машину, вышел, покачиваясь. Крючков, который с ним ехал, все говорил: «Ничего, обойдется». Приехали на дачу в «Горки-10». Крючков пошел к себе в отдельный домик, уходя, сказал: «Тебе нужно лечь». Максим ответил: «Посижу на улице». Он сел на скамейку. Посидел и уснул. В одной рубашке. Начало мая было холодным, кое-где снег лежал. И он разболелся. Лечили странно: дали касторку, когда у него была температура под сорок, его все время подташнивало. По другой версии, влюбленный в Тимошу Горький (сильное увлечение, по свидетельству знакомых семьи, действительно имело место) будто бы уединился со снохой. Максим случайно увидел это. Полуодетый выбежал на улицу и не возвращался до самого утра. Как бы то ни было, но в 33 года Тимоша осталась вдовой с двумя детьми на руках. Но самое страшное началось через два года, когда умер и сам Горький. Выжженная земля В 1938 году обвинение в убийстве Максима Пешкова (как и самого Горького) было предъявлено Крючкову и бывшему главе НКВД Генриху Ягоде. Ягода признал себя виновным и утверждал, что делал это из «личных соображений» — влюблённости в жену Максима, которая после смерти мужа была некоторое время его любовницей. Ягода и Крючков были расстреляны. Однако родные Тимоши факт ее отношений с Ягодой отрицают. Дочь Марфа заявляла: «Все разговоры, что за мамой ухаживал Ягода, просто домыслы. Его посылал сам Сталин. Ему хотелось, чтобы мама о нём хорошо думала, и Ягода должен был её подготовить... Сталин положил на неё глаз ещё тогда, когда впервые привез к нам Светлану. Он всегда приезжал с цветами. Но мама в очередной их разговор на даче твердо сказала „нет“. После этого всех, кто приближался к маме, сажали». Судя по рассказам родных, неудачное сватовство вождя произошло вскоре после смерти Горького. Сталин воспринял отказ внешне спокойно. Однако несговорчивость вдовы ей потом сильно аукнулась. Тимоше приписывали связь не только с Ягодой. Ходили слухи, что за ней ухаживал Тухачевский. Её взаимности пытался добиться и Алексей Толстой, автор «Аэлиты» и «Буратино». Но, как рассказывали, Толстому вскоре «объяснили, что этого делать нельзя». Вячеслав Иванов писал о Тимоше: «Я видел каждого из её мужей (или друзей — не со всеми она успевала расписаться) после Макса. Их всех арестовывали». Вот как вспоминала те времена Марфа Максимовна: «У мамы страшная судьба. После смерти дедушки она стала собирать материалы и организовывать музей. Во главе музея стал Иван Капитонович Луппол, замечательный человек. Сначала он приходил на обед. Мы с Дарьей ревновали маму к нему, но радовались, что она не будет одна. Иван Капитонович ухаживал за мамой два года. Они вместе готовили музей, он стал его директором. В конце второго года они вместе уехали на торжества Руставели — в семье все уже понимали, что они будут мужем и женой. Однако из Грузии мама вернулась одна — Ивана Капитоновича арестовали. Он сидел в Смоленске в одной камере с Николаем Вавиловым. Умер от голода или расстреляли — не знаю... С тех пор любой мужчина, который приближался к маме, был обречен... Ее саму при этом не трогали, зато вокруг нее оставляли выжженную землю». Второй жертвой был архитектор Мирон Мержанов. Веселый и жизнерадостный человек очень полюбился девочкам. Но однажды ночью и за ним пришли люди в штатском. — Надя, умоляю, ни во что плохое не верь. Я всегда был честен, — успел он крикнуть ей на прощанье. Тимоша заплакала: «Знаю. Это я всем приношу несчастья. Мне нельзя никого в дом приводить. Я — роковая женщина». В начале пятидесятых в семью Пешковых вошел Владимир Федорович Попов. Еще одна попытка счастья для Тимоши. Он был инженер-строитель, во время войны служил в танковых войсках. Моложе ее на десять лет. «Очень своеобразный человек, — вспоминает Марфа Максимовна. — С одной стороны, всеобщий любимец, устроитель костров, пикников, любитель больших компаний, поездок на юг. Мама с ним в себя пришла. Но, въехав в дом, он стал разгонять друзей и знакомых, говоря, что они — приживалы. Поссорился с самыми старыми друзьями мамы. При этом он старался соблюдать все ее общественные интересы: добился, чтобы ей дали повышенную пенсию, дачу, вел все переговоры с Союзом писателей. Дарья воспринимала его очень негативно — в общем, маме опять досталось, но она его любила, как никого прежде. Лишь его отношение к женщинам, бесконечные увлечения доставляли ей много горечи. Его арестовали так же, как и всех остальных...» После этого она сказала: «Больше ни один одинокий мужчина не войдет в мой дом». ...Тимоша прожила до самой смерти в доме на Малой Никитской, где ей оставили три комнаты. Умерла в 1971 году, в возрасте 69 лет. Стало плохо с сердцем. Она приняла лекарство и пошла в дом (дело было на даче в Жуковке, той самой, которую якобы купил для нее Ягода). Прилегла на диван и больше не встала. Безмолвный свидетель с Малой Никитской Рассказывая эту историю, нельзя не упомянуть еще одного полноправного участника событий, безмолвного свидетеля триумфа и трагедии Тимоши. Дом Рябушинского, особняк, выполненный в стиле модерн, по адресу Малая Никитская, дом 6/2. Именно здесь находится музей-квартира А. М. Горького. Там проживало семейство Пешковых в тридцатые годы, и там заботливой невесткой был устроен музей писателя. Это здание, причудливое, волшебное, создано когда-то известным московским архитектором Федором Осиповичем Шехтелем. Анфилады комнат; каждая — произведение искусства. Огромные шкафы с книгами — уникальная библиотека Горького. Oн до сих пор хранит чахоточные покашливания великого писателя, скрип паркета под его тяжелыми шагами, детский заливистый смех Марфы и Даши, неуловимый запах духов Тимоши. Той самой, про которую мог бы написать сам Шекспир. Картины. Много картин. Среди них и написанные рукой Надежды Алексеевны, Тимоши. После смерти писателя она осталась жить в особняке Рябушинского, — навсегда одинокая женщина, попавшая в «полосу отчуждения». Власть не тронула ее, позволив дожить до почтенного возраста. О чем думала Тимоша, глядя через витражное окно на московскую улицу? Там буйно цвела сирень, кипела чужая, далекая жизнь. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика