Главная » 2018 Январь 20 » Навсегда Тереза
21:59 Навсегда Тереза | |
говорила: «Когда пишут про Андрюшу, что он талантливый, мне этого мало, мне надо, чтобы про него писали, что он — гениальный». И сам Андрей очень торопился жить… Мы играли вместе в спектакле «Над пропастью во ржи». Только-только состоялась премьера, а Андрей уже делал себе творческий вечер в ВТО», — вспоминает актриса Театра сатиры Зоя Зелинская, она же пани Тереза в «Кабачке «13 стульев». В жизни бывает так, что счастливые обстоятельства возникают одновременно. В эпоху расцвета Театра сатиры, в котором я служу с 1954 года, родилась передача «Кабачок «13 стульев», которая приумножила успех театра и стала судьбоносной для меня и многих артистов. «Стулья» приехали, «Стулья» приехали!» — кричали нам, артистам, когда мы прибывали на провинциальные гастроли. Прежде всего мы были для зрителей героями «Кабачка «13 стульев», а уж потом — театральными актерами. Главный режиссер Плучек пытался сопротивляться, даже угрожал: «Если вы не перестанете сниматься в этом «Кабачке», то не будете играть в театре!» Но сделать ничего не мог. Сам же постоянно слышал во время антракта в фойе Театра сатиры: «Вот пани Моника, пани Тереза. А где же пан Вотруба?» Это зрители рассматривали фотографии артистов театра, развешанные по стенам. Слова «рейтинг» еще не знали, но и без него было понятно: успех у программы невероятный. На телевидение приходили мешки писем. Мы были безусловными законодателями моды. Я, например, получала письма с просьбой, чтобы моя пани Тереза еще раз появилась на экране в том или ином платье. Автор письма объяснял, что у них скоро свадьба, невеста хочет именно такой фасон, а они не успели понять, как платье скроено. Бывало, в письмах просили Мишу Державина не давать реплик во время исполнения песен, потому что люди пытались записать с телевизора музыкальные новинки: герои «Кабачка» пели под фонограммы популярных зарубежных исполнителей. Больше такую музыку в СССР негде было услышать, только у нас… С этими фонограммами актеры намучились. Ведь надо было попасть в артикуляцию, а песня-то на иностранном языке, поди-ка запомни текст. Мишулин не мог попасть в фонограмму никогда. И поэтому он то веером закрывался, то поворачивался спиной к камере, так и выкручивался. Но режиссер программы, а по совместительству мой муж Георгий Зелинский, закрывал на это глаза, он очень ценил Спартака как актера. Я хорошо помню тот момент, когда родилась передача. Муж пришел домой и сказал: «Смотри-ка, что мне дали в режиссерском управлении театра, какую-то ерунду». Зелинский был учеником режиссера Алексея Попова, который ставил монументальные спектакли в Театре Советской армии, где танки выезжали на сцену, участвовала живая конница, автомобили. Георгий привык мыслить крупными формами в режиссуре. А тут какие-то юмористические миниатюры. Тут нужно вспомнить, как Георгий попал в Театр сатиры. Он окончил режиссерский факультет ГИТИСа и получил распределение в город Киров. Но поскольку Георгий был моим мужем, а я работала в Театре сатиры, то я пошла к нашему замечательному директору — знаменитому Михаилу Семеновичу Никонову со словами: «Как бы мне ни было жалко с театром расставаться, но я не могу оставить своего супруга». Он ответил: «И не думай даже уходить, мы его возьмем». Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Державин сразу согласился стать ведущим «Кабачка». А потом уже, после успеха на телевидении, Плучек пригласил его в Театр сатиры. Миша необычайно хорош — тонкий, лукавый, умный, добрый, осторожный» Зоя Зелинская и Михаил Державин в телепрограмме «Кабачок «13 стульев». 1969 г. РИА НОВОСТИ Зелинский был настолько обаятелен, так великолепно воспитан и так талантлив, что, когда он пришел к Плучеку, Валентин Николаевич проникся к нему абсолютным доверием и назначил своим первым замом и заведующим труппой. Так вот, когда Георгий дал мне эти листочки с «ерундой», я начала читать и не смогла оторваться. Помню, там был один замечательный монолог, который назывался «Женщина с сумкой», безумно смешной. Речь шла о дамской сумочке, в которой невозможно ничего найти. Сколько же сил ушло у меня на то, чтобы убедить Зелинского взяться за эту работу! Он был невозможно упертый человек, мы поэтому со временем и расстались. Я настаивала на том, что получится замечательный сериал. Почему-то я употребляла именно это малознакомое слово, как оно пришло мне на ум, не знаю — на советском телевидении тогда никаких сериалов не было. Просто в тексте было так много миниатюр, что ясно стало: эту историю можно растянуть надолго. Особенно если еще чем-то дополнить. Я помчалась по элитным гостиницам для иностранцев («Метрополь», «Националь») и скупила там все переводные юмористические журналы на русском языке: польские, румынские, югославские, гэдээровские, венгерские, чешские, болгарские. В них была масса анекдотов, миниатюр, комиксов, фельетонов, сценок. Все имена персонажей «Кабачка» взяты оттуда. Официанты, директор гостиницы, музыкант, таксист, полицейский — всех этих героев я нашла в журналах. А специалисты в редакции литдрамы уже оформили эти сюжеты в полноценный сценарий. Поначалу программа называлась «Добрый вечер». Съемки проходили в Телевизионном театре на площади Журавлева («Дворец на Яузе»), на Шаболовку мы переехали позже. Режиссировал не всегда Зелинский — нагрузка-то колоссальная. Ведь рядовой режиссер на телевидении должен был делать четыре постановки в год. А Зелинский снимал по выпуску каждый месяц, плюс обязательно к каждому большому празднику: к 8 Марта, к 7 Ноября, на Новый год. Когда Георгий устал от этой многолетней работы, стал привлекать других режиссеров: и Мишулин ставил выпуски «Кабачка», и Виктюк, и Захаров. Но поначалу справлялся один Зелинский. Актеров подбирал тоже он, а я ему подсказывала, кого можно пригласить. Неудивительно, что главным образом в «Кабачке» собрались именно артисты Театра сатиры, хотя были и «со стороны». Для сценки с дамской сумкой замечательно подходила Оля Аросева — как раз ее амплуа. Она к этому моменту в театре оказалась практически без работы, у нее был страшный конфликт с Плучеком. Оля, конечно, схватилась за наше предложение. Правда, как позже выяснилось, благодарности ко мне она не испытывала. В какой-то момент Аросева стала в Театре сатиры председателем месткома, ей помог занять эту должность Борис Рунге — пан Профессор, наш местный партийный деятель. У них с Олей начался роман. А я в тот момент попала в очень трудную ситуацию: муж умер, машину угнали, больная тетя на даче, сын — школьник. Мне очень нужен был автомобиль, и я обратилась с просьбой к большому театральному начальнику. Он сразу выделил для меня машину. Но его решение должен был подтвердить наш местком. А Оля почему-то отказалась утвердить мою кандидатуру. В итоге эту машину отдали в другой театр. Ну да Бог Аросевой судья! Надо отдать ей должное — актриса-то она была замечательная и успех у зрителей всегда имела большой. Однажды я ее спросила: «Оль, а как ты работаешь над ролью?» — «Я, Зайчик (так она меня называла), в первую очередь смотрю, где у меня будут аплодисменты. Потом — где у меня в тексте выигрышные реплики, на которых в зале будет смех. В этих местах я ставлю галочки и прорабатываю эти эпизоды особенно тщательно, а зерно роли мне и так всегда понятно». Она действительно была очень сообразительным человеком. Ее комедийный талант не меньше, чем в театре, проявился в ее телевизионной героине — пани Монике. Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Иногда мы пытались вводить в «Кабачок» новых персонажей, но зрители принимали далеко не всех. Когда взяли Андрея Миронова на одну передачу, так разразился скандал, зрители завалили письмами: «Уберите, уберите его с экрана!» Андрей Миронов и Спартак Мишулин на праздновании Нового года в Театре сатиры. 1980-е гг. из архива театра Сатиры У меня же в «Кабачке» поначалу было мало актерских сцен, моя пани Тереза задумывалась как певица. Зато для меня это была хорошая возможность продемонстрировать профессиональный вокал — я ведь училась на музыкальном отделении ГИТИСа у самой Марии Максаковой, но судьба занесла меня в драматический театр… Потом моя роль видоизменилась, и я стала постоянной участницей миниатюр, моим экранным партнером стал Роман Ткачук (пан Владек). Ну а Спартак Мишулин благодаря передаче смог показать всем, на что он способен в пантомиме, которой очень серьезно увлекался, будучи большим поклонником Чарли Чаплина. Зелинский специально придумал для него соответствующий номер. Очень органично в «Кабачок» вписалась Наташа Селезнева, тогда еще совсем юная. У нее были такие потрясающие глаза! Высокая, стройная, с хорошеньким личиком, она играла у нас «вечную невесту» — пани Катарину, и эта роль давалась ей изумительно. Ее партнером и «вечным женихом» был пан Спортсмен в исполнении Юрия Волынцева. Помню, как Зелинский подсказывал ей, как танцевать в кадре. Он был очень пластичен и музыкален, в ГИТИСе все удивлялись, почему он не в Большом театре. Одно время даже Таня Шмыга была в него влюблена. И вот идет съемка сцены, Зелинский танцует за камерой, а Наташа Селезнева в кадре, глядя на него, синхронно повторяет движения. Это очень забавно смотрелось со стороны. Мы снимали «Кабачок» 15 лет, за это время многое поменялось. Допустим, я развелась с Зелинским и вышла замуж второй раз — за журналиста Валерия Леднева. Что, во-первых, не помешало нам с первым мужем продолжать снимать передачу вместе, а во-вторых, оказалось для нее очень полезным. Ведь одежда для «Кабачка» — отдельная тема. Не было же совершенно ничего в магазинах. А Леднев работал редактором международного отдела в газете «Советская культура» и много бывал за рубежом. Вот и привозил нам что-то. Как-то одна актриса пожаловалась мне, что не может купить обувь 34—35-го размера в Москве. Я сказала об этом мужу. И вот он во Фрайбурге вдруг увидел, как с прилавка с женской обувью убирают нераспроданный товар. Осень уже заканчивалась, пора было менять ассортимент. Валерий поинтересовался, куда списывают невостребованное. Оказалось — сжигают. Он, будучи очень щедрым по натуре человеком, скупил все, что было, — с большой скидкой, ему еще и чемодан бесплатно дали. И всю эту обувь я отдала в театр! Кстати, и шляпы, которые в «Кабачке» стали визитной карточкой пани Моники в исполнении Аросевой, почти все были мои. Валерий вообще очень часто выручал актеров. Помню, как на одних заграничных гастролях все по случаю накупили дубленок. И очень боялись, что в аэропорту на таможне эти дубленки отберут. Но меня встречал Валерий, а у него в главном таможенном отделе работал друг, который учился с ним в МГИМО. И вот муж тихонько пошел к нему, назвал фамилии, и всех наших пропустили без досмотра. В общем, как-то мы выкручивались, и в «Кабачке «13 стульев» нам даже удавалось выглядеть, будто мы действительно иностранцы. Хотя раздобыть одежду — только полдела. Еще нужно было пройти худсовет, принимавший программу. Этот худсовет упорно боролся за длину наших нарядов. Короткие платья и женские брюки изгонялись немилосердно. Однажды мне забраковали бриджи до колена, хотя это был элемент спортивного костюма — миниатюра снималась на спортивную тему, и в руках я держала мяч. Все равно — нельзя! Члены худсовета приходили до съемок на репетиции, и от их взгляда нельзя было скрыть ничего. Они сидели в зале без единой улыбки, с мертвыми лицами, смотрели наше комедийное представление, не проявляя совершенно никаких эмоций. Ну а если каким-то чудом нам удавалось что-то запрещенное на экран протащить, из нашей мизерной зарплаты делался вычет за дисциплинарное нарушение. Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Помню гастроли в Магнитогорске, раннее утро, какой-то жуткий автобус, на улице уже осень — холод, полуживые артисты дремлют… Как вдруг раздается голос Папанова: «Эх, скорей бы ночь прошла — и снова за работу!» Мы — хохотать!» Андрей Миронов и Анатолий Папанов в фильме «Бриллиантовая рука». 1968 г. МОСФИЛЬМ-ИНФО За 15 лет работы «Кабачка» создатели и артисты порядком устали от него. Мы все эти годы работали без выходных, ведь приходилось совмещать работу в театре со съемками. Бывало, что артисты и уходили, например, Саша Белявский, игравший пана Ведущего, ушел. Сказал: «Если еще задержусь, то меня уже никто никогда нигде снимать не будет». И он был прав, тем более что у ведущего не самая выигрышная роль — нет игровых сцен, он только объявлял номера и иногда сам пел. Но замену ему найти было трудно. И тут нам с Зелинским сказали, что в Театре Ленинского комсомола появился второй Роберт Тэйлор — молодой актер Михаил Державин. Мы пришли на него посмотреть и сразу поняли: это то, что нам нужно. В антракте с ним познакомились, и Державин согласился стать ведущим «Кабачка». А потом уже, после успеха на телевидении, Плучек пригласил его в Театр сатиры. Миша необычайно хорош — тонкий, лукавый, умный, добрый, осторожный. Он, например, первый понял, что я беременна. Никто не догадывался, кроме него. А Миша подошел ко мне и говорит: «Зоенька, а где наш маленький зайчик?» Другим потрясающим открытием для нас стал Георгий Вицин. Он категорически не хотел у нас сниматься, был очень занят. Но я его уговорила. И это была очень яркая его роль. Вицин гениально сыграл писателя-критика! Лет двадцать назад — еще все были живы: Саша Белявский, Зяма Высоковский — нас поляки пригласили сделать творческий вечер в посольстве. Надо сказать, что постоянным участникам «Кабачка» к десятилетию программы присвоили звания заслуженных деятелей культуры Польши. И я позвонила Вицину, но он сказал: «Зоенька, я не могу. У меня ни одного зуба нет, нет ни копейки денег, мне ничего не светит, а так бы я обязательно пришел». Не смогла его уговорить... Иногда мы пытались вводить в «Кабачок» новых персонажей, но зрители принимали далеко не всех. Вот мы, например, взяли Андрея Миронова на одну передачу, так разразился скандал, зрители завалили письмами: «Уберите, уберите его с экрана!» Это уже потом Андрей стал любимцем публики. А в «Кабачок» не вписался, у него была немножко другая стилистика — очень индивидуальная, Андрей не мог не солировать — такова была его природа. Помню, как Плучек в «Горе от ума», где Миронов играл Чацкого, бился с ним, стараясь снять этот «эстрадный налет». На генеральной репетиции, блестяще сыграв первую сцену с Софьей, Андрей, вставая с колена, вдруг машинально отряхнул брюки, выйдя из образа. И Плучек тогда сказал мне: «Ну что, Зоя Николаевна, вы видели?» Просто Андрей был особенный. Помню, как его мама Мария Владимировна звонила моему второму мужу по поводу сына. Пыталась договориться с прессой: «Ты понимаешь, когда пишут про Андрюшу, что он талантливый, мне этого мало, мне надо, чтобы про него писали, что он — гениальный». Андрей очень торопился жить и очень много работал. Мы играли вместе в спектакле «Над пропастью во ржи», это была одна из первых ролей Миронова в «Сатире». Только-только состоялась премьера, а Андрей уже готовил свой творческий вечер в ВТО. Он словно знал, что судьба отмерила ему короткий век. Миронов многого сумел добиться. Если бы не он, не было бы телевизионной записи ни «Ревизора», ни «Женитьбы Фигаро» — это Андрей организовал съемки. Другие гениальные спектакли театра, где он не был занят, так и остались неснятыми. Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Андрей не мог не солировать — такова была его природа. Помню, как Плучек в «Горе от ума», где Миронов играл Чацкого, бился с ним, стараясь снять этот «эстрадный налет» Александр Ширвиндт, Андрей Миронов и Михаил Державин в фильме «Трое в лодке, не считая собаки». 1979 г. ТЕЛЕРАДИОФОНД На злополучные гастроли, с которых Миронов не вернулся живым, я в каком-то безумном порыве решила поехать на своих «Жигулях», да еще и с ребенком, а Андрей — на своей потрясающей новой иномарке. И вот эпизод: мы направляемся из Юрмалы, где жили по соседству, по шикарной новой трассе в Ригу, где мы играли спектакли. Помню, на пассажирском кресле в машине Андрея сидела Лариса Голубкина, сзади — дочь. Я надеялась, что смогу держаться за ними, чтобы не сбиться с пути. Останавливаемся на светофоре. Наконец включается зеленый свет. Андрюшка как рванет — в одну секунду исчез из поля зрения. Когда мы с ним встретились — уже за кулисами перед спектаклем «Трехгрошовая опера», в котором вместе играли, — я спросила: «Андрюша, зачем ты так быстро ездишь? Ты передо мной хотел похвастаться способностями своего автомобиля? От такой езды же давление повышается». Мы-то знали о его диагнозе, связанном с сосудами головы. Этот случайный разговор запомнился мне на всю жизнь, потому что на другой день во время спектакля «Женитьба Фигаро» его не стало... Как же все сочувствовали маме Андрея! Но она была очень сильная. Как-то я увидела ее на концерте в зале Чайковского, уже после смерти супруга Александра Менакера и Андрюши, они пришли вдвоем с театральным критиком Борисом Поюровским. Мария Владимировна держалась очень прямо, выглядела хорошо, но мне было страшно даже смотреть в ее сторону... Несгибаемый человек, она сумела справиться со своим горем, даже играла на сцене… В то лето, за несколько дней до Андрея Миронова, из жизни ушел и Толя Папанов. Вот еще один замечательный актер «Сатиры», которому роли в «Кабачке» не нашлось, его харизма выходила за рамки нашей передачи. В жизни Папанов был очень остроумным, хотя его парадоксальный юмор плохо поддается пересказу. Помню, играем мы в Магнитогорске — у них там важный повод, юбилейная плавка, съехался весь профессиональный мир этих сталелитейщиков. Мы живем в диком разноцветном дыму, дышать совершенно нечем. Какой-то жуткий автобус, удобств никаких, мотор тарахтит, тьма кромешная, на улице уже осень — холод, полуживые артисты дремлют в этом автобусе… Как вдруг раздается голос Папанова: «Эх, скорей бы ночь прошла — и снова за работу!» Мы — хохотать! Или еще: в Германии на гастролях на приеме у бургомистра Толя Папанов выпил немножко и в разгар веселья как шмякнул свою ногу на стол: «Сволочи немцы, кто мне пятку отрубил на войне?» Слава богу, что никто его слова бургомистру не перевел. Но ведь Толя и правда получил на фронте жуткое ранение ступни… Рассказывали, что был период в жизни Папанова, когда у него случались проблемы с алкоголем, хотя он и пытался завязать. Когда я только пришла в театр, в буфете меня схватил за руку Евгений Яковлевич Весник и приказал: «Сиди здесь!» Спрашиваю: «В чем дело-то?» — «Сейчас, подожди, Папанов подойдет». Ну, я сижу, приходит Папанов. Они мне говорят: «В последний раз сейчас выпьем и будем расписываться кровью, что больше не станем. А ты должна это засвидетельствовать». И они прокололи иголкой пальцы и кровью расписались. И клятву свою они сдержали! Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Очень органично в «Кабачок» вписалась Наташа Селезнева, тогда еще совсем юная. У нее были такие потрясающие глаза! Высокая, стройная, с хорошеньким личиком, она играла у нас «вечную невесту» — пани Катарину» Валентина Шарыкина, Ёла Санько и Наталья Селезнева в «Кабачке «13 стульев». 1974 г. Виталий Созинов /ТАСС Говоря о Театре сатиры, невозможно не вспомнить и о Татьяне Пельтцер. Она была прекрасной комедийной характерной актрисой, поэтому с молодости играла возрастные роли, но, конечно, мечтала сыграть настоящую женщину — героиню. Когда она стала секретарем парторганизации театра, то пошла к Плучеку и попросила у него роль леди Этеруорд в пьесе «Дом, где разбиваются сердца». А он говорит: «Я вас и так занимаю в этой постановке, но только в роли няни Гинес». Пельтцер отвечает: «Валентин Николаевич, но вы же тот самый режиссер, который умеет рисковать». — «Да, но не настолько же, Татьяна Ивановна». Сейчас о ней пишут как о старейшей актрисе театра, что, конечно, не так. Были в «Сатире» и другие актеры старшего поколения — это Владимир Хенкин, Надежда Слонова, Федор Курихин, Георгий Тусузов, Валентина Токарская… Кстати, с этим связана одна из знаменитых шуточек Пельтцер. Праздновался очередной юбилей театра, роскошно срежиссированный Плучеком. Вячеслав Зайцев создал какие-то уникальные костюмы, у каждого был свой цвет, все получилось изумительно красиво. В финале вся труппа абсолютно неподвижно стояла на сцене на возвышении, а Георгий Тусузов, как старейшина театра, ему тогда было уже под девяносто, появлялся из-за кулис и обегал вокруг нас. И тут Пельтцер поворачивается к Токарской и шепотом ей говорит: «Вот если бы ты свой возраст не скрывала, ты бы тоже сейчас бежала с Тусузовым по кругу, а не стояла здесь столбом с нами». Не знаю уж, как мы удержались от того, чтобы не расхохотаться. Кстати, про Тусузова Папанов придумал афоризм, который прижился: «Не страшно умереть, страшно, что в почетном карауле будет стоять Тусузов». Он многих пережил… Что касается Токарской, она была настоящая дама. Помню, какое впечатление она произвела на главного архитектора Москвы Михаила Посохина, когда Плучек отправил нас с ней к нему договариваться насчет перестройки здания театра. Дело было так: Театр сатиры тогда располагался на Малой Бронной, но у Плучека была мечта переехать на площадь Маяковского, ведь он поставил все три пьесы Маяковского: «Клоп», «Баня» и «Мистерия-буфф», которые принесли театру славу и популярность. А министр культуры Фурцева наш театр не любила. Особенно после того, как для нас стал писать пьесы турецкий писатель Назым Хикмет. На родине его долго держали в тюрьме за то, что он был настоящим коммунистом, без оглядки верил в идею светлого будущего и писал поэмы о Ленине. Однако, когда он приехал в Советский Союз и увидел, что здесь происходит на самом деле, был сильно разочарован. И написал пьесу о культе личности «А был ли Иван Иванович?». В принципе, об этом можно было говорить, ХХ съезд партии уже состоялся. Поэтому-то пьесу нам и разрешили ставить. Но все же получилось уж слишком остро. Да и Папанов сыграл главную роль весьма убедительно, его сходство со Сталиным в гриме и костюме было пугающим. В финале звучал голос самого Хикмета: «Меня могут счесть неблагодарным человеком. Я приехал в страну, которую так любил. Увидел правду и не промолчал. И если найдется какой-нибудь театр, у которого достанет смелости об этом рассказать, я буду благодарен». К театру накануне премьеры подойти было невозможно: дежурила конная милиция. Все это длилось семь дней, было сыграно всего семь спектаклей, в зале перебывали все знаменитые режиссеры, включая Товстоногова и Акимова, многие сидели на приставных стульях. Через неделю спектакль закрыли под предлогом того, что культ личности Сталина развенчан и спектакль уже не актуален. Андрей Миронов: Почему зрители потребовали убрать его из «Кабачка «13 стульев» «Однажды я спросила Аросеву: «Оль, а как ты работаешь над ролью?» — «Я в первую очередь смотрю, где у меня будут аплодисменты. Потом — где у меня в тексте выигрышные реплики, на которых в зале будет смех» Роман Ткачук, Ольга Аросева и Зоя Зелинская в программе «Кабачок «13 стульев» из личного архива Зои Зелинской Не видать бы нам нового помещения, если бы не переезд Театра оперетты — любимого театра Фурцевой. Ему отдали здание филиала Большого театра. Таким образом, освободилось их прежнее здание, как раз на площади Маяковского. Оно было в плохом состоянии, требовался серьезный ремонт, но Плучек схватился за этот вариант, он и нас, артистов, увлек идеей о переезде, поэтому все работали на общее дело. Помню, как мы спешно переезжали: вроде бы надо сосредоточиться на премьере спектакля «Дом, где разбиваются сердца», а у нас в гримерках уже ковры вынимают из-под ног, мебель выносят, зеркала… Едва мы освободили помещение, как туда тут же «вселился» Гончаров со своей труппой. Мы же оказались в разоренном здании бывшей «Оперетты». Всем известна пословица, что мужчина в жизни должен посадить дерево, вырастить сына и построить дом. Я хоть и не мужчина, но все это осуществила. Могу сказать без преувеличения, что я строила этот дом-театр в первых рядах. Плучек, зная, что первый зам главного архитектора Москвы Бурдин был другом нашей семьи, попросил меня: «Зоя, сходи, пожалуйста, на прием к Посохину, пусть нам дадут хорошего архитектора, чтобы ремонт закончить как можно скорее». Я подумала, что для укрепления позиций хорошо было бы пойти с Валентиной Токарской — у нас с ней был настоящий человеческий и профессиональный контакт. Она согласилась. Я ей предложила: «Валентина Георгиевна, не будем особо выпендриваться, вы оденьтесь, как посчитаете нужным, а я — современно». Но нужно знать Токарика! У нее было такое свойство: если она надевала шляпу, то все уже ей ручки готовы были целовать. Мне все в ней нравилось: как она забрасывала ногу на ногу, курила, играла в преферанс, читала детективы по-немецки и по-русски. Токарская говорила редко, мало, но зато смотрела очень выразительно, с прищуром — была настоящая дама. А тут она еще и перчатки надела. Посохину просто некуда было деваться, и нам дали хорошего архитектора — Степанова. Переделка шла во многом за счет театра: мы хорошо зарабатывали на гастролях. Тем более что, пока четыре года шел ремонт, нам больше ничего не оставалось, как только гастролировать… Единственное, на что не хватило денег, — это на выносное верхнее фойе, о котором мы мечтали, оно должно было нависать над тротуаром Садового кольца… Много у Театра сатиры было счастливых лет и выдающихся спектаклей за те шестьдесят с лишним лет, что я там служу. За это время я сама сыграла больше сорока ролей. Правда, зрители теперь помнят только пани Терезу из «Кабачка». Анатолий Папанов однажды замечательно сказал про «Ну, погоди!»: «Этот волк перегрыз мою биографию!» Так же можно сказать про меня и «Кабачок». Казалось бы, передачу давным-давно закрыли… Кстати, произошло это внезапно — когда в Польше в 1980 году начались волнения. И вот прошло уже 37 лет. А недавно подъезжаю я к своему дому на машине, во дворе убирают снег. Я открыла окошко и говорю какому-то человеку в оранжевой спецовке: «Что мне делать-то? Я так не проеду». А он отвечает: «Здрасте, пани Тереза, а вы играете-то лучше, чем машину водите». Пани Тереза — это уже со мной навсегда… | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика