Главная » 2018 » Сентябрь » 8 » Ты еще жив, сволочь?
21:59 Ты еще жив, сволочь? | |
*** Никита Богословский, как известно, прожил юность в Ленинграде. Однажды лет в двенадцать он залез зачем-то в телефонный справочник и увидел: "АНГЕЛОВ Ангел Ангелович!". Это сочетание показалось ему поводом для шутки: он набрал номер и вежливо попросил: "Черта Чертовича можно?" Его обругали, он бросил трубку, но после этого еще пару раз проделывал этот номер – для друзей и гостей… Прошло больше пятидесяти лет, и однажды, оказавшись в Питере, Богословский что-то искал в телефонной книге, и вдруг – как привет из детства: "АНГЕЛОВ Ангел Ангелович"! Надо знать Богословского: конечно же, он набрал номер и вежливо попросил: "Черта Чертовича можно?" И старческий голос сказал в трубке: "ТЫ ЕЩЕ ЖИВ, СВОЛОЧЬ?!!" *** Никита Богословский и Сигизмунд Кац однажды в Грузии попали в старинный ресторанчик, стены которого были увешаны портретами великих людей, бывавших здесь когда-либо. Под каждым портретом стоял столик, и хозяин, огромный пузатый грузин, негромко командовал официантам: "Один шашлык к Толстому… два «Кинзмараули» к Пушкину…" Узнав, что его гости – композиторы, да еще такие знаменитые, он радостно вскинул руки: "Дарагые маи, пасматрыте туда: вот для вас столик пад партрэтом Чайковского! Эта для нас святое место: он здесь сам сыдэл, мой дэдушка его кормил! Ми за этот столик никого нэ сажаем, ныкого! Вас посадим – как самых дарагих гастей!" Посмотрев в сторону Чайковского, гости увидели за столом такого же, как хозяин, большущего грузина, уплетавшего за обе щеки табака и запивавшего кахетинским. "Как же – никого не сажаете, – спрашивают хозяина, – а этот почему?.." Хозяин интимно склонился к композиторам и чисто по-кавказски объяснил: "Очень прасыл!.." *** Юрий Никулин рассказывал мне, как во время зарубежной поездки артистам устроили автобусную экскурсию, и гид вдруг сказал в микрофон: "А сейчас будьте внимательны: мы подъезжаем к месту, где все бросили пить и курить!" Автобус повернул за поворот, и все увидели большую надпись: "Городское кладбище". *** Эту байку поведал мне ее непосредственный свидетель – несравненный Александр Ширвиндт. Где-то в конце 60-х крупной красноярской шахте вручали орден Ленина и какое-то Переходящее знамя. Шахтеры люди богатые – выписали по такому случаю актерскую бригаду из Москвы. Не мелочились: послали специальный самолет в столицу, чтобы артистов подвезти прямо к началу, чтобы все без задержки – вручение, концерт, банкет на полную катушку, затем артистам по сто рублей каждому (бешенные бабки были!) и спецрейсом тут же домой! Однако погода подвела, самолет все же задержался немного, и прямой порядок был нарушен: после вручения сразу засели за столы. Уже и разгулялись было, да тут клич прошел: "Артистов привезли! Все на концерт давай!" А шахтерам что – не в гостях же, сами себе хозяева: что не допили, после концерта доберем! И прямо от столов повалили в зал. За пять минут битком набилось! Концерт вел замечательный конферансье Олег Милявский. "Приезжайте к нам в Москву, – доверительно бурчал он в микрофон, – вы увидите прекрасные арбатские улочки и фонтаны ВДНХ, знаменитый Университет на Ленинских горах…" Вдруг посреди зала встает явно перебравший мужик и орет: "Эй! Расскажи про аборт!" "Га-га-га! – заржал зал, – во дает!" Милявский переждал гогот и продолжил: "…Знаменитый Университет на Ленинских горах, проедете по Садовому кольцу…" Все тот же мужик из зала орет: "Про аборт! Расскажи про аборт!" Зал просто валится от хохота. Милявский: "…Проедете по Садовому кольцу, пройдете по прекрасным московским бульварам". Мужик: "Что, не знаешь про аборт?!" Милявский: "Дорогие друзья, товарищ просит рассказать про аборт… Конечно, я знаю про аборт. И вы знаете про аборт, и все знают про аборт… Очень жаль, что про аборт не знал только один человек…" И Милявский, ткнув обличающим перстом в сторону крикуна, сурово закончил: "Его мама!" Зал не то, чтобы захохотал, а взвыл! Мужик, в один момент потерявший успех у публики да еще оскорбленный в лучших чувствах, с криком: "Убью!" полез на сцену бить Милявского. Ну, тут его, конечно, схватили, потащили к выходу… Милявский, указывая вслед, произнес: "Дорогие друзья, если кто еще будет интересоваться: вот это называется "выкидыш"!" Концерт, говорят, прошел с невероятным успехом. *** Эстрадные куплетисты Вашуков и Бандурин однажды решили, что хватит работать "номером", и сделали себе афишу сольного концерта. Плакат волею художника получился такой: большущими буквами фамилии концертантов, а в правом уголке – они сами, маленькие такие, с гитарой и гармошечкой-концертино. Эти плакаты они заслали в один небольшой городок, в назначенный день сели на поезд и поехали. Приезжают – их никто не встречает. Отправились на поиски и у здания местной филармонии обнаружили администратора, с которым договаривались о гастролях – он спал на лавке возле рассадника культуры. "Лажа, ребята, – сказал он, – никого народу нет. А все афиши ваши: у нас в городе сроду на лилипутов не ходили!" *** Конферансье Феликс Дадаев был Дадаевым только "по матери". По отцу он был Рисман и долгое время носил эту фамилию. Однако фамилии с окончанием на «ман» приносили одни неприятности, и однажды, намучившись, Феликс твердо сказал: "Моя фамилия теперь – Дадаев. Запомните все: нет такого артиста: Рисман! Есть артист Феликс Дадаев!" На первых же гастролях, только приехав в город, он побежал смотреть афиши. Со всех стендов и тумб большие красные буквы сообщали: "Конферансье – Феликс ДадаеР!" *** Говорят, что даже могучего Кобзона доставали: смени, мол, фамилию, легче жить будет! И он однажды, совсем еще молодым человеком, дрогнул. Тогда еще не было Кобзона, а был дуэт: "Кобзон и Кохно". На одном из концертов Иосиф сказал конферировавшему Олегу Милявскому: "Я придумал себе псевдоним: Иосиф Златов. Так и надо объявить: "Иосиф Златов и Виктор Кохно!". "Хорошо, хорошо, – сказал Милявский, вышел на сцену и объявил: "А сейчас на сцене – молодые артисты! Поет дуэт – Виктор Златов… и Иосиф Кобзон!" Больше фамилия «Кобзон» не менялась никогда. И слава Богу! *** В «застойные» годы большая бригада Росконцерта едет на БАМ. Директор программы Ира Петухова задает «звездам» традиционный вопрос о дополнительных условиях. Лев Лещенко такое условие выставляет: "Смотри, – говорит, – Ира, чтобы в отеле туалет был в помещении!" Ира связалась с Тындой и строго-настрого наказала проследить, чтобы был в помещении. Прилетели в Тынду, поселились в одноэтажный барак, гордо называемый в поселке "гостиницей". Лева, побродив по коридору, задает Петуховой резонный вопрос: "Где?.." Ира бежит к местному администратору, и та указывает ей на хилый сортирик в ста метрах от барака. "Убью!" – кричит Петухова. – Ты мне сто раз обещала, что будет в помещении!" "Глаза-то разуйте! – та в праведном негодовании тыкает в сторону домушки у забора. – Обещала в помещении – он и есть В ПОМЕЩЕНИИ!!!" *** Был такой певец во времена советской эстрады – Кола Бельды. Помните, все пел: "Увезу тебя я в тундру…" и "Чукча в чуме ждет рассвета!"? Внешностью и правда обладал совершенно чукотской! Как он сам рассказывал, его русская жена вставала рано, а он просыпал все на свете. Он ей как-то попенял: встала, мол, сама, а со мной ни слова ни скажешь! И она смущенно ответила: "Коль, мы недавно живем, я еще к тебе не привыкла: никак не могу понять, спишь ты или это… уже глаза открыл!" | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика