Главная » 2020 » Июль » 27 » Мне здесь родиться было суждено
09:47 Мне здесь родиться было суждено | |
Знанием песен об Одессе, наверное, сегодня никого не удивить. Их пели и поют, где надо и не надо. Поют в одиночку и хором. Под расстроенную гитару и под серьёзные оркестры. Со сцены и во время застолий. В трезвом виде и не совсем. И исполнители тоже разные — от заурядных уличных и сомнительных ресторанных до выдающихся. Поют, заставляя всякий раз невольно вздрагивать при слове «Одесса», улыбнуться или смахнуть внезапные слёзы. Благодарные слёзы… Знание знанием, а вот как создавались эти песни? От чего-то или для чего-то? Что послужило толчком? И кто, собственно, вдохнул в них жизнь? Кто воспел Одессу на все времена, почти на весь белый свет? Увы, есть авторы, имена которых не знает никто, хотя сами тексты знакомы каждому… [more] Абсолютное большинство одесситов (и, наверное, не только одесситов) уверены, что легендарная песня «Одесса-мама», очевидно, придумана безымянными одесситами, бесконечно влюбленными в свой город. К счастью, авторы у «Одессы-мамы» есть. Их имена не канули в вечность, их не затерло время. Поразительно, что сами авторы — Евгений Агранович (он и автор музыки) и Борис Смоленский не только не одесситы, они-то и Одессу никогда не видели… Вот оригинальный текст «Одессы-мамы», написанный ещё в 1938 году (в некоторых источниках указано 1938-1951 гг.): ОДЕССА-МАМА В тумане тают белые огни… Сегодня мы уходим в море прямо. Поговорим за берега твои, Родимая моя Одесса-мама. Мне здесь родиться было суждено И каждый день любить тебя впервые. Ах, больше мне не пить твоё вино И клёшем не утюжить мостовые. В Москве же все горланят и гремят Луна озарена огнём рекламы. Ну кто ж теперь заменит мне тебя, Родимая моя Одесса-мама. Мы все хватаем звёздочек с небес Наш город гениальностью известен: Утёсов Лёня — парень фун Одесс И Вера Инбер — бабель из Одессы. Сам Агасфер — старик-космополит, Лечил в Одессе стрёпанные нервы. В своих трудах он прямо говорит: «Одесса — это мама номер первый». Был Одиссей, бесспорно, одессит За это вам не может быть сомненья! А Сашка Пушкин тем и знаменит, Что здесь он вспомнил чудного мгновенья. Ты мне один-единственный маяк, Мне жить теперь так грустно и отвратно! Ой, хоб рахмонес, мамочка моя, Ой, мамочка, роди меня обратно! Давайте знакомиться с авторами. Евгений Данилович Агранович (1919-2010) — известный советский и российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, скульптор. Родился в Орле, с 11 лет жил у дедушки и бабушки в Москве. До войны поступил в Литературный институт, учился вместе с Павлом Коганом, Михаилом Кульчицким, Борисом Слуцким. В 41-м ушел добровольцем на фронт, имел ранения и боевые награды. После войны восстановился в институте. При этом на собеседовании, его, фронтовика, с недоумением переспросили: «А что, Вы у нас учились? На каком факультете? Поэзии? А у нас факультет РУССКОЙ поэзии…». Было сказано с ударением на слове «русской». Агранович обратился к Константину Симонову и Павлу Антокольскому. Пришлось «потревожить» тогдашнего ректора Литературного института Федора Гладкова, автора знаменитого «Цемента»… После окончания института — на киностудии им. Горького переводил на русский язык тексты песен к иностранным фильмам, в том числе очень известным — «Возраст любви» (с Лолитой Торес), «Бродяга» (с Радж Капуром), «Колдунья» (с Мариной Влади) и др. Кстати, ещё в годы войны, будучи бойцом истребительного батальона, сформированного из студентов-добровольцев, Евгений Агранович, использовав перевод из Киплинга «Пыль, пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог. Отпуска нет на войне…», написал к нему музыку. В 44-ом эту песенку распевали американские и советские солдаты, встретившись на Эльбе. Евгений Агранович является автором широкоизвестной и скандально знаменитой поэмы «Еврей-священник», написанной в 1962 г. Вот только несколько строк: …Он кончил институт в пятидесятом - Диплом отгрохал выше всех похвал. Тогда нашлась работа всем ребятам, А он один пороги обивал. Он был еврей — мишень для шутки грубой, Ходившей в те неважные года. Считался инвалидом 5 группы Писал в графе «Национальность»: «Да». … … … Еврей мораль читает на амвоне, Из душ заблудших выметая сор… Падение преступности в районе Себе в заслугу ставит прокурор. По тем временам такая поэзия, понятно, считалась определенным вызовом. Текст «Еврея-священника» ходил по рукам по всей стране. Компетентные органы выбились из сил, пытаясь найти автора возмутительных стихов. Приписывали их многим — и Симонову, и Слуцкому, и Евтушенко… Искали сходство стиля, логику построения… Требовали признания… «Но меня никто не выдал», — вспоминал Евгений Агранович. Мало кто знает, что он является автором стихов и музыки известной песни «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…», хотя ошибочно эта вещь очень часто приписывается Михаилу Ножкину, исполнившему её в кинофильме «Ошибка резидента» (режиссер В.Дорман, 1968 г.): … Я в весеннем лесу пил берёзовый сок, С ненаглядной певуньей в стогу ночевал, Что имел не сберёг, что любил — потерял. Был я смел и удачлив, но счастья не знал. … … … Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать, Полететь к ненаглядной певунье своей. Да вот только узнает ли Родина-мать Одного из пропавших своих сыновей? Интересно, что «Я в весеннем лесу…» была написана в 1954 г. изначально для кинофильма «Ночной патруль». Евгений Агранович вспоминал: «Эту песню должен был исполнять Марк Бернес, которому она нравилась, но дирекция студии (им. Горького) по каким-то своим соображениям решила песню в фильм не давать. Но, поскольку, песню в кинофильм не взяли, и она осталась у меня, я стал петь её в различных компаниях, люди её сразу подхватили. Потом песню решено было использовать в фильме «Ошибка резидента». Настолько эта вещь стала популярной, что Евгений Агранович (наверное, и для того, чтобы закрепить авторство) даже назвал свою первую книгу «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…», а сам в шутку называл песню «Песней перемещенных лиц»… Также, мало кому известно, что в 1970 г., для кинофильма «Офицеры», Евгений Агранович написал текст песни «Вечный огонь» (музыка Романа Хозака). Незабываемы слова, ставшие лейтмотивом всего фильма: …От героев былых времен Не осталось порой имен. Те, кто приняли смертный бой, Стали просто землей и травой… Только грозная доблесть их Поселилась в сердцах живых. Этот вечный огонь, нам завещан одним, Мы в груди храним… …В 2001 г., в Москве, вышла книга Евгения Аграновича «Избранное» (с иллюстрациями его скульптурных работ). При всём этом, Евгений Агранович, будучи членом Союза кинематографистов СССР, так и не стал членом Союза писателей. Борис Моисеевич Смоленский (1921-1941) родился в Воронежской области, в семье известного журналиста (возглавлял отдел газеты «Комсомольская правда», репрессирован в 1937 г.). С 1921 по 1933 гг. семья жила в Москве, потом в Новосибирске. Бориса Смоленского буквально завораживала морская стихия. Учился в Ленинграде, хотел стать капитаном дальнего плавания (по некоторым данным, также учился в Москве, в Институте философии, литературы и искусства). …Я капитан безумного фрегата, Что на рассвете поднял якоря. И в шторм ушел и шел через пассаты, И клад искал, и бороздил моря. Отбив рапиры прыгающих молний, Сквозь мглу морей и штормовой раскат, Он шел в морях, расшвыривая волны И мачтами срывая облака… В те годы известные события в республиканской Испании были на слуху у всех. Борис Смоленский выучил испанский язык, одним из первых открыл поэзию Федерико Гарсиа Лорки… В январе 41-го Борис Смоленский был призван в Красную армию. Со слов Евгения Аграновича: «…Борька был на два года моложе меня, ещё школьник — а я первокурсник — но дружба была высокой пробы. Как поэту ему не дали раскрыться полностью, так рано убили на Карельском фронте (погиб 16 ноября 1941 г. — М.П.). Сохранилась тонкая тетрадь его стихов, порой блестящих. Жизнь не баловала — посадили обоих родителей, жил с сестрой. Но держался мужественно…». Произведения Бориса Смоленского при жизни не печатались. Первый небольшой сборник его стихов был опубликован лишь в 1976 г., а в 2009 г., при поддержке родственников, в свет вышла книга «Моя песня бредёт по свету». …Сегодня с большой вероятностью можно считать, что легендарную «Бригантину» Павел Коган написал в соавторстве с Борисом Смоленским — в рукописях Павла Когана обнаружены правки, внесенные рукой Бориса Смоленского. Так или иначе, в 1976 г., в сборнике поэтов, погибших на войне, изданном «Молодой гвардией», авторами «Бригантины» названы оба… Вот такими были создатели песенки «Одесса-мама», которым на тот момент ещё не исполнилось и двадцати лет. Как же всё начиналось? Евгений Агранович: «…Однажды зашел к нему (Б.Смоленскому — М.П.), пишет что-то. Он бредил бурями и парусами, мечтал о кораблях и океанах. У него был уже готов куплет как бы от имени моряка, покидающего любимый порт. Но дальше автор не знал куда плыть. Предложил мне продолжить, сославшись на занятость: надо было бриться. И что там росло? Ну, я переложил руль, круто свернул с морской романтики на дразнилку, гаерную шутку. Такая получилась песенка…». Евгений Агранович «переложил руль» в сторону Одессы, использовав при этом «одесско-еврейскую мелодию». Сам же, исполняя «Одессу-маму», в конце каждого куплета он обязательно восклицал: «Ой, вэй!». Что же двигало Евгением Аграновичем и Борисом Смоленским? Почему именно Одесса была на слуху? Одесса со всеми оттенками — морем, юмором, местными знаменитостями и еврейским колоритом. Может под влиянием «Одесских рассказов» Исаака Бабеля? Может под впечатлением от «Зелёного фургона» Александра Козачинского или «Белеет парус одинокий» Валентина Катаева? Может, преклоняясь перед Ильфом и Петровым? Может по рассказам и вздохам одесситов, поселившихся в Москве? Может из-за одесских анекдотов с еврейским акцентом и отдельными словечками в родительном падеже? «Одесса-мама» Аграновича и Смоленского вырвалась на просторы страны и мгновенно стала популярной. С одной стороны — веселая шуточная песенка, с другой — она не могла не задеть чувствительные ностальгические струнки в душе каждого одессита, по-своему излечивая «стрёпанные нервы». Внезапно, повеяло морем и свежим ветром с юга, новыми героями, нестандартными ситуациями, необычной сменой декораций, когда какая-то Одесса противопоставляется самой Москве! Думаю, что, полюбив «Одессу-маму», многие призадумались: «Что же это за город такой? И почему я там не живу?!». Евгений Агранович: «…Я не предлагал её («Одессу-маму» — М.П.) даже в газету. Хотя прямой контры в ней не было никакой. Но способность смеяться по-своему уже являлась контрой. Чего только стоит, например, строка: «А Сашка Пушкин тем и знаменит, что здесь он вспомнил чудного мгновенья». Ну, кто мог в те времена назвать канонизированного официальной пропагандой Пушкина — Сашкой?! Или даже ироническое упоминание Бабеля, чье имя старались вообще не произносить. К тому моменту, когда песня ходила по компаниям с гитарами и без гитар, вся Москва знала, что он арестован и расстрелян». … Со временем оригинальный текст «Одессы-мамы» начал «обрастать» всё новым и новым строчками. На манер и «по направлениям», указанным Аграновичем и Смоленским, родились вполне самостоятельные чисто одесские произведения. Достаточно вспомнить: «Из всех известных в мире городов…», «Виднеются в тумане огоньки…», «Города, конечно, есть везде…». Так, вместо ранее упомянутых Агасфера и Одиссея, которые, увы, при всём уважении, исторически всё-таки отдалены от Одессы, добавили очень известные одесские персоналии — не забыли и Беню Крика, и Эдуарда Багрицкого, и Семёна Кирсанова, и Давида Ойстраха, и Эмиля Гилельса, и Бусю Гольдштейна, и даже самого Валентина Петровича Филатова: …Одесса-мама радует мой глаз, Бывают драки с матом и без мата, Но если вам случайно вынут глаз, Так этот глаз уставит в вас Филатов… Как бы там ни было, «Одесса-мама», изначально будучи детищем Евгения Аграновича и Бориса Смоленского, принадлежит теперь всем. Вот так и получилось, что из этой, как кажется на первый взгляд, незатейливой песенки об Одессе, каждый берёт что-то своё, что-то для себя. Кто-то в спорах с иногородними пытается утверждать: «Мы все хватаем звёздочек с небес, наш город гениальностью известен…». Дальше уже, как правило, с загибанием пальцев, последует перечисление этой одесской гениальности. А какой-нибудь молдаванский или пересыпьский паренёк, может только-только после мореходки, тяжело вздохнёт: «Ах, больше мне не пить твоё вино и клешем не утюжить мостовые». Пока так… Видавший виды «подфлажник» со стажем более, чем уверен: «Ты мне один единственный маяк…». А одессит, очутившийся «на дальних берегах» и насовсем, наверное, упрямо повторяет про себя: «Ну, кто ж теперь мне заменит мне тебя, родимая моя Одесса-мама». Я же повторяю и буду повторять всегда: «Мне здесь родиться было суждено и каждый день любить тебя впервые…». Так или иначе, может быть из таких «мелочей» и складывается в одно большое целое ОДЕССА-МАМА. Узнаваема и любима. Неповторимая и незаменимая. Светлая и тёплая — с открытыми объятиями для всех. * * * 1) В некоторых источниках указаны 1938-1951 гг. 2) Фун – в переводе с идиш – «из». 3) Хоб рахмонес – в переводе с идиш – «имей сожаление». 4) Обстоятельная статья И. Бедерова о Е.Д. Аграновиче «Неизвестный автор знаменитых песен» опубликована в «Новой газете» (№ 40 07.06.2004 г.). 5) Из письма И.Э. Радова автору (30.10.2014 г.). | |
|
Всего комментариев: 0 | |