Главная » 2021 Август 20 » Настоящее имя не известно
10:45 Настоящее имя не известно | |
Миловидную голубоглазую женщину я впервые увидела, придя к своей приятельнице. - Это моя соседка, знакомься. У нее интересная история жизни. - Лена, - улыбнулась незнакомка, - Хотя своего настоящего имени я не знаю. По нынешним документам я Елена, и так меня называют с трех лет. Хотите послушать мою историю? Мне повезло, я осталась жива. Вы, видимо, родились после войны? - Да, почти через 2 года. - А я была малышкой, мало, что понимала, но…мне было 3 года, когда началась Великая Отечественная война. Я не знаю, кто я, кто были мои родители. Архивы не сохранились. Но национальность знаю: я из еврейской семьи. Но не знаю, оба ли родителя были евреями или только мама? Устинья (из её рассказов дочери Лене) Устинья Мироновна: В наш поселок немцы пришли очень быстро, эвакуироваться не успели. Всех евреев затолкали в огромный сарай. Мы поняли: произойдет что-то страшное. Там было несколько маленьких детей. Охраняли сарай не немцы. Это были полицаи из местных. У меня и моего мужа детей не было, но жалко было чужих. Я и еще несколько женщин решили вызволить хотя бы малышей. Нажарили уток, наварили картошки и овощей, всё, что осталось и принесли полицаям. Так нам удалось вызволить четырех малышей. Мы их разобрали, и каждая из нас постаралась спасти ребенка. Я взяла Лену, и мы с мужем (его в армию не призывали, у него не было глаза, выстрелили в детстве из рогатки) попытались прорвать на территорию, где не было немцев. По дороге мужа убили. Это было первое большое горе, но спасло присутствие ребенка. Девочка долго не говорила. Куда идти, не могла понять. Неожиданно мы встретили партизан, они привели нас в отряд. Я называла девочку разными именами, но она откликнулась на имя Лена. На этом и остановились. Как звали ее настоящую мать и отца, я не знала. Через много лет одна женщина сказала мне, что знала эту семью, но имена забыла. Так Леночка осталась навсегда моей дочкой. Елена: Я не помню моей биологической мамы, не помню отца, даже не знаю, как их звали. У меня была мама Устя, которую я любила больше всех на свете. Мама Устя –украинка, простая женщина. Она работала маляром. Мы с ней жили в Кривом Роге, там после войны обосновались у маминой пожилой родственницы. Ее звали Мария, ей было далеко за 80. Приходилось маме еще и ухаживать за ней. Но потом, после ее смерти, ее домишко стал нашим. Я с 6 лет помогала маме. Она очень уставала, и я старалась помыть посуду, протереть пол. В 7 лет мама Устя отдала меня в школу. Тетрадей не было, мы писали на газетах карандашом. Читать я научилась еще до школы, Мария показала мне буквы, мама окончила всего 3 класса, поэтому газеты для нее читала я. Устинья Мироновна: В партизанском отряде к нам отнеслись хорошо. Я стирала белье, помогала женщинам готовить, ухаживала за ранеными, а Леночку все обожали и старались подкормить. Среди партизан был мужчина, который обратил на меня внимание. Он был старше меня на 10 лет, его звали Петром. Вскоре я поняла, что он - надежный человек. Я переживала за него, когда он исполнял приказы командира, но ему везло, он возвращался. Он был для меня просто другом, потому я удивилась, когда Петр сделал мне предложение выйти за него замуж. Мы расписались у командира отряда, получили документ. Он же удочерил мою девочку. Так она стала Еленой Петровной Малешко. Когда отряд расформировался, мы с Леночкой и Петей стали пробираться в Кривой Рог к Марии. Петя рассказывал, что был призван в армию, но по дороге их эшелон разбомбили. Он подался к партизанам. У Пети вся семья погибла в первые дни войны: его жена была еврейкой, они не успели эвакуироваться. Иногда он во сне кричал свою Лею, я не обижалась. К моему счастью, Мария была нам рада, ей было одиноко, здоровья у нее не было. Она переписала свой домик на меня, попросив меня доходить за ней до кончины. Так я и сделала. Елена: Партизанский отряд я мало помню, мала была. Мама рассказывала об этом. Помню бабушку Марусю, я ее очень любила. А маму и папу просто обожала. Папа работал плотником, сделал мне во дворе качели и другие деревянные забавы. Мама пыталась накормить семью, но с продуктами было тяжело. Тогда она устроилась помощником повара в столовой. Вот так и жили. Я училась хорошо, мама приходила на собрания и гордилась мной. Когда я училась в последнем классе, умер папа. Мы с мамой стали жить вдвоём. Я росла, как все советские дети. Училась хорошо, была председателем совета отряда. Занималась еще и общешкольными мероприятиями. Наш домик снесли и дали нам квартиру. Как мы с мамой были рады! В баню ходить не надо, на кухне – газ. А двор с беседкой! Мама была не слишком общительной, с соседями общалась мало. Я чувствовала, что ей не нравится наша соседка Дуся. Она хотела с мамой дружить, но была язвительная и злая. Дуся работала на мясокомбинате и всё время тащила оттуда сумки с провизией. - Зачем ей одной столько еды?- удивлялась мама. - Я видела, что она продает продукты соседям, - сказала я. - Воровка. Нельзя так, попадется, в тюрьму сядет. Я тоже брала в столовой, но мне директорша разрешала немного взять. Старалась заплатить, -отвечала моя наивная мама. - Мама, тебе не надо за Дусю волноваться. Пусть делает, что хочет. Мне было уже 17 лет, я поступила в институт. Дуся подошла ко мне и сказала: - Ленка, Устька твоя настоящая мать? - Самая настоящая. - Вы абсолютно непохожие. Она блондинистая, брови и ресницы белые, нос картохой, а ты черноволосая с голубыми глазами и носик с горбинкой, чисто еврейский. - Тебе что надо, Дуся? Хочешь с мамой меня рассорить, не выйдет. Иди своей дорогой, Дуся. - Ну-ну…, - Дуся с ухмылкой удалилась. Я очень любила маму, чувствовала, что и она меня также крепко любит. Но…я не похожа ни на нее, ни на папу. Может, я удалась в дальних родственников? Бывает… Через годы Прошли годы. Елена окончила институт и стала работать в городском архиве. Уже ушла из жизни Устинья. Перед смертью она рассказала всё, что знала о ее происхождении. Елене хотелось узнать о своих биологических родителях, но она не хотела нервировать маму. Елена запомнила название поселка и поехала туда. Ей было уже под сорок. Поселок был в войну разрушен немцами, отстроен заново. Её никто не узнавал. В сельсовете ей посоветовали обратиться к самой старой жительнице поселка Прасковье Ильиничне. И тут повезло. Прасковье было глубоко за 80, но она неплохо соображала. - А не твои ли это родители, девка? Этот документ о бракосочетании мне передал один из соседей, когда уходил на фронт. У него была маленькая дочка, а, как ее звали, не помню. Много лет прошло. Тебя как зовут? - Лена. Но это не мое имя при рождении. Документы во время войны пропали, а я назвала себя Леной. - Девочку звали не Леной. Еврейское имя было. Не помню. А документ я сохранила, как видишь, но твои ли это родители, не знаю. Но они жили на нашей улице. Он был темноволосый, но глаза голубые, а она рыженькая. Красивая пара. Возьми документ, вдруг это твои. В документе было написано, что Ривкина Юдифь Соломоновна и Шейн Пинхас Абрамович вступают в брак 10 августа1936 года. - Может, в самом деле мои родители, - думала Лена, -надо попросить этот документ. Прасковья отдала документ, она его показывала многим из поселка. Говорили, что такие жили, у них была девочка, как ее звали, не помнили. Лена подошла к братской могиле и возложила цветы и венок, это было последнее, что она могла сделать для расстрелянных немцами людей. В могиле лежала ее биологическая мама. Это точно. Мама, которая её родила, которая не по своей воле не смогла её воспитать. - Спите спокойно, милые мои односельчане! Я буду жить за вас долго-долго. В Израиле Доказать свое еврейство Елена так и не смогла. Но голос крови…она вышла замуж за еврея и стала Молковской. Семья мужа приняла Лену тепло. Аркадий, муж Лены, работал в аэропорту, Лена ушла из архива и стала работать начальником отдела кадров в одной из организаций. Она родила мужу дочерей – двойняшек, а затем и сына. Дети в семье были дружные. Дочерей она назвала Уля и Юля, чтобы увековечить имя Устиньи, но по-современному, сына Петром в честь приемного отца. В конце девяностых дочки с семьями уехали в Израиль. Лена и ее муж Аркадий не собирались, но тоска по детям заставила их тоже уехать в пенсионном возрасте. Петр с семьей подался в США. Лена страдала, что сын не с ними, но он – человек взрослый, его пригласили туда работать программистом. Он, не раздумывая, уехал вместе с семьей. PS…Елене уже за 80. Военное детство оставило свою отметину. Болят ноги, есть проблемы с сердцем и с желудком. Но выглядит она гораздо моложе своих лет. До сих пор ее голубые глаза молодые и ясные. Она ходит в хор, любит ходить на концерты. К сожалению, уже два года живет в хостеле одна. Муж был на 7 лет старше, он ушел из жизни. Все удары судьбы Елена воспринимает с присущим ей оптимизмом. У нее пятеро внуков, которых она обожает. - Только бы не было войн, а в Израиле все возможно, - говорит она, - И почему арабам не живется мирно? Впрочем, о политике рассуждать не буду, мало в этом понимаю. Но хочу мира на Земле. На всей нашей матушке Земле. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика