Главная » 2022 » Октябрь » 26 » Рита и Норд-Ост
22:33 Рита и Норд-Ост | |
... В 1990-х она была известной кузбасской телеведущей Ритой Карловой (телепередач «Живага», «Театральный буфет», «Детский лепет», «Луна — парк»...), хрупкой яркой девушкой с косичками. В 2000-м переехала с семьей в Москву и работала пиар-директором в крупнейшей в стране концертной компании. А 23 октября 2002-го, когда террористы захватили в Москве Театральный центр на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост» по эпохальному роману «Два капитана» с его стопроцентно неизвестным для террористов русским девизом «Бороться и искать, найти и не сдаваться!», Рита могла бы незаметно из здания уйти. И не попасть в алфавитный список из 916 заложников под номером 455. Но судьба распорядилась иначе... Да как! ...Террористы уж ворвались в зал мюзикла. И ставшие пленниками зрители в первом шоке и страхе, и в «коме» сидели. И была тишина, прерываемая лишь чужим языком и очередями из автоматов - вверх. И в тишине был странно не слышен, но продолжал набирать генеральную силу первый пульс Свободы. Это девушки и парни из коллектива ирландского танца продолжали репетировать в танцзале рядом - одномоментно выбивать ногами ритм. Ритм – танца-символа Свободы. И ирландские туфельки Риты тоже четко стучали вместе со всеми... ТАНЕЦ - Репетиция наша шла допоздна, с полчаса оставалось... За несколько дней — до — закончились гастроли Майкла Флетли в Кремле, короля ирландских танцев, и моя работа была – ездить с ним на интервью... И он даже тогда, в ДК, еще перед отъездом дал коллективу, где я занималась, мастер-класс, и вот мы теперь готовились сами к концерту, - вспоминает Рита. - И вот – у нас перерыв, чтобы прогнать заново всё... И люди начали выходить - кто в гримерку, кто в коридор, отдыхая... В этот момент нас и увидели... И я тоже увидела – мужики какие-то вдали, непонятные... Про нас террористы не знали и могли вообще не узнать... Подозреваю, мы могли даже, если бы репетиция чуть раньше закончилась, уйти через черный выход, там он близко, сразу, и террористы его не знали. Но мы уже двинули назад – закончить репетицию. И - залетел человек с автоматом, и ... какие-то треканы на нем, и какая-то шапка странная… Но он прокричал на непонятном языке и дал очередь в потолок. И до нас дошло, это не шутки, не розыгрыш. И вбежал второй, с автоматом. И так они нас, человек 25, без вещей, прямо так, повели, затолкали в зрительный зал. - Через сцену? - Нет, через фойе. И втолкнули через главный вход в конец зала. Последние ряды были пустыми. Там мы и сели. С знаменитым танцором Майклом Флетли перед его отъездом за неделю до теракта. После он прислал Рите букет цветов и письмо, что молился за нее. Фото: Личный архив В ПЛЕНУ... - И был ужас. Даже сейчас, говорю, и горло пересохло, затылок вспотел...Естественно, как мы зашли, поняли всё. На сцене ряд боевиков с автоматами. Шахидки в черном, по периметру зала, на них километры взрывчатки намотаны. В ряду у прохода - самодельная бомба, рванет и камня на камне от здания не останется. И в воздухе было сверхнапряжение... Я не знала, что до нас произошло. Видимо, тоже стрельба. И дальше... Излагать буду факты. Люди сидели молча. Навсегда запомнила девушку, она зашла к заложникам в зал – вот как-то с улицы, и кричала, искала в зале какого-то Сергея Ивановича. То, что она вообще прошла, поразило боевиков! А она что-то еще им говорила... - Позже очевидцами было сказано: она пыталась террористов убедить всех отпустить... - Но нам в конце зала не слышно было. И про нее боевики сказали, мол, агент, и вывели в фойе – и автоматная очередь… А где-то на вторые сутки у парня, рядом, он сидел в нашем районе, нервы не выдержали, вскочил, побежал по спинкам, сиденьям. И – автоматная очередь. Его не задело, пуля отрикошетила, попала в женщину через ряд от меня. Муж схватил ее на руки. Мне кажется, он даже до прохода ее не донес, она – все... А парня, бежавшего, боевики увели... - А как заложники все 58 часов пережили? И что ели, пили? И вообще - вы спали? - Раз нам раздали собранные уже от нас телефоны, сказали звонить, говорить о захвате как можно большему числу людей. Мне достался, как и всем, конечно, чужой телефон. В моей семье, а это был 2002 год, сотовый был еще только у меня. И я с трудом вспомнила лишь номер телефона начальника, позвонила, сказать, я в заложниках и чтобы передали мужу: «Я жива, но что будет дальше – не знаю». И телефоны всё, снова забрали. Муж с пятилетним сыном ходил потом «гулять» все дни к «Норд-Осту», ловя любую информацию и говоря ребенку, что мама в командировке. А заложники в зале сидели и дальше ждали... Без воды. И террористы сначала нашли какие-то ведра, боюсь даже представить, где взяли... - В кладовке технички, наверно... - Поили людей из ведер... Выгребли из буфета какие-то взбитые сливки, сникерсы..., кидали в зал. Я почему неточно знаю, я не пила, не ела ничего. А людей, которые из ведер пили, потом рвало... ... И так вскоре были вымотаны все. Событие перешло в какой-то дрейф. Кто-то смог уснуть. Я не спала. Я понимала, живыми нас террористы не выпустят. Но не представляла, как можно было бы выйти отсюда. И я мысленно прощалась. Но и молилась. И был единственный момент. Ты не спишь и не бодрствуешь, такая медитация. Ты начинаешь просто перепрошивать свою жизнь, осмысливать, ты выстраиваешь мысленные диалоги с ребенком, с какой-то высшей силой. Я пыталась какие-то вопросы туда, в космос задавать. «Почему так? И почему я?» И пыталась посыл отправить, что я не все дала своему ребенку – у меня есть перед ним обязательства. И эта сила обязанностей, которые я не выполнила в жизни, она оказалась сильнее, чем страх, что я могу умереть и не выйти отсюда. - И ты почувствовала, тебя, наверху, услышали? - Думаю, услышали, назовем это молитвой матери. И потом уже не было страшно, понимала – выхода нет, но выход должен быть, теракт закончится. И так я молилась. А в перерывах – брала интервью, у... шахидки, ведь я же журналист. Первая после Норд-Оста пресс-конференция Риты с мировой рок-звездой, с Робертом Плантом в Британском посольстве. ШАХИДКА ... Она сидела прямо за Ритой, девушка в черном, обернутая взрывчаткой. Рита, обернувшись, поймала ее взгляд раз, второй. - К тому времени террористы выключили радио. Наступила последняя ночь. Люди вконец выдохлись. Шахидки устали тоже. Я снова обернулась: «Хотела спросить, долго нас будут держать? За что? И вообще. Мы же ни при чем. Чё вы хотите?» Шахидка на контакт не шла. Потом, с какого-то раза ответила на вопрос «Долго нас будут держать?» — «Мы сами не знаем...» Шахидки, видимо, не были готовы к тому, что всё затянется. И шахидка на мой повторяемый и повторяемый вопрос «За что?», наконец, ответила так. Мол, вы все тут в разврате погрязли. Я: «А почему вы так считаете?» - «А вы посмотрите, как вы одеты». – «Но мы же в этом просто репетировали, мы же так не ходим по улицам». А мы – без юбок, в майках, лосинах, в ирландских туфлях. А она снова: «А у вас все женщины так одеваются. И вообще – вы расслаблены». «Развратны то есть?» - «Да, в том числе. И вы не бдительны». Шахидка к тому рассказала, как они готовились, ходили по театрам, спектаклям, выбирая. И на вопрос «Ради чего вы вообще все это делаете?» ответила, что у нее – месть за убитого брата. И что у них, смертниц, убеждение твердое, мол, они попадут в рай. И ей было – лет 16, а может, и 24... - И она, действительно, готова была умереть? - Да. На ней, как и на других, был «пояс шахида». И вот лично ей, чтобы соединить проводки на «поясе», достаточно было вдохнуть, чтобы их дотянуть. И сидеть рядом было страшно, но она все-таки была зомбированным, но человеком. Возле главной бомбы сидеть было бы еще страшнее… Но она была человек-«машина». Когда (в конце спецоперации по ликвидации террористов, перед штурмом здания. – Авт.) со стороны сцены из вентиляции пошел усыпляющий газ, шахидки меж собой запереглядывались, но они были, повторю, «машины». Они понимали, на них идет газ, но ждали приказа. Но с оружием в зале никого не осталось. Террористы выясняли, не пожар ли. Или поняли, что кто-то к ним продвигается... И шахидки сами ничего не предприняли. ... Их, террористок-смертниц, как и до наших уже, до последних рядов дошел газ, вырубило вперед меня. Я видела, как отключались, засыпали все наши. А я в зале отключилась в числе последних. Я же дышала через шарф, меня спас пушистый, из шерсти-«травки» шарф, буквально упавший с небес. Точнее, еще в первые сутки, когда стало холодно в зале, террористы принесли из гардероба ворох курток, бросили в ряды. На меня и прилетел тот бело-серый толстый шарф. А так как мы сидели в конце зала, то газ и пришел позже всех. А потом нас вынесли — вперед всех. Из нашего «ирландского» коллектива выжили все. БЕЛЫЙ СВЕТ «НОРД-ОСТА»... Рита пришла в себя в больнице, на полу, среди тел... - А ты видела черный тоннель на тот свет? И яркий свет в конце? - Я проснулась в каком-то очень ярком свете. Не проснулась – сознание мое оказалось, потому что там пространство - не пространство, ты находишься там, где ничего нет, только свет. Потом из него начал проявляться этот мир... И был громогласный, как в громкоговоритель, голос, реально с небес: «Кто может, вставайте, идите». И я встала. Меня хватило ровно, чтобы мне показали койку и я на нее, так, в ирландских туфлях, и рухнула. А других, кто смог очнуться, но не смог встать, повезли по палатам на каталках. ... Восстановление было трудным. Вышла на работу, загрузила себя по полной, чтобы забыть «Норд-Ост». С ирландскими танцами как отрезало. Рита не могла подойти к тому зданию. И перешла в другой коллектив, в другом месте, на степ... И все равно, шли годы, продолжала болеть… Лишь два года назад она, сменив профессию, став преподавателем йоги, вылечила себя сама... Из обещаний, данных ею высшим силам там, во время теракта в «Норд-Осте», она уже выполнила два. Вырастила сына. Прочла Коран. - И ничего там не нашла такого, о чем мне говорила шахидка. Ее слова – это лишь идеология терроризма. - А третье обещание было – написать книгу, снять фильм о трагедии «Норд-Оста», - говорит Рита. – И фильм уже давно сформирован в моей голове, от первого кадра до последнего... Нужно сесть и записать, для начала... И, наверно, это знак, интервью сейчас с тобой, что пора выполнить обязательство. P.S. Рита верит в знаки судьбы вот еще почему. В четыре года пережила операцию. Маме в палату было нельзя. Она крикнула маме в окно, чтобы принесла книжку. Послышалось – мишку. И мама купила, передала мишку. С ним Рита пошла на поправку, и то, что выжила, медики считали чудом... А после теракта, Рита, придя, как и все, за своими вещами в назначенные дни, искала в зале («...а нереально, там оказалось столько вещей, прямо как рынок») свое самое дорогое – свой оберег, талисман – того самого розового мишку. И ведь нашла! | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 2
Шпионов 2
Друзей 0
Посетители за сутки :