Главная » 2025 » Апрель » 3 » Бухэду
12:11
Бухэду
Звучное название Хинган рисует крутые скалистые горы с тёмным ущельями и неприступными перевалами, на которых юная Мулан из старого диснеевского мультфильма метким выстрелом фейерверка похоронила под лавиной гуннскую орду. На самом деле Хинган невысок (высшая точка - гора Хуанганшань, 2034м), а большой скорее по горизонтали: раскинувшись на 1200 километров с севера на юг и 400 километров с запада на восток, он обширнее, чем, например, Альпы.

Дальше на северо-восток его продолжает Малый Хинган, или Ильхури-Алинь с лавовым полями и кратерами вулканов Удаляньчи, извергавшихся ещё в 18 веке. Дальним, и явно не самый высоким концом, он заходит в Россию, так что царским путейцам в 1910-х пришлось бить целую серию из 7 Хинганских тоннелей на приамурском Транссибе: парадокс, но именно эти далёкие горы стали эпицентром тоннелестроения Российской империи. И даже Становой хребет в те времена, когда служил русско-китайской границей (то есть - в 1689-1858 годах) и просто краем земли, именовался Внешним Хинганом.

Он - самый высокий и суровый из трёх нагорий, тогда как Большой Хинган - это бесконечные волны однообразных пологих зелёных гор. Это немало - в медленном поезде с зелёными вагонами (скоростные поезда в эту глушь не ходят) мы ехали 240 километров от Цицикара около 5 часов, чтобы наконец сойти на станции Бокету:

Иначе - Бухэду, как называли её русские путейцы, или Богд, как называли глянувшуюся путейцам долину монголы. Именно монголы, а не маньчжуры: мы покинули наконец Хэйлунцзян и оказались в Хулун-Буире - весьма самобытном и по китайским меркам малолюдном (2,2 млн. жителей) округе на северо-восточном конце Внутренней Монголии. Ну а Богд - значит, как ни странно, Божья: свято место не бывает пусто.

И первым ощущением об Бухэду стала тишина. В Китае - сущность редкая, самими китайцами абсолютно не ценимая, и потому вдвойне ценная нам. Здесь - настоящая таёжная глушь, пейзажами и ритмом жизни недалеко ушедшая от каких-нибудь Амазара или Уояна.

Но платформу покидаем по всем правилам - через единственный виадук, с проверкой билетов на выходе по отгороженному краешку зала ожидания. На другом его конце - чеканное панно с таким знакомым посылом: "Расступись, тайга!".

На привокзальной площади набирали пассажиров маршрутка и большой автобус. Первая шла куда-то в сторону от железной дороги, к ещё более глухим местам, а второй отправлялся в Хайлар (то есть - в нужную сторону), но только через несколько часов.

На бугре у вокзала, с которого легче было заметить приближение каких-нибудь хунхузов - казармы Охранной стражи:

Вдоль главной улицы - пятиэтажки без балконов, навевающие ассоциации с Крайним Севером. Да впрочем, для китайцев это и есть Крайний Север...

А за пятиэтажками - всё те же путейские дома в привычной жёлто-белой гамме:

Высота и уклон дощатых заборов впечатлят всякого московского любителя похныкать о милых палисадниках и цветочках в Голландии:

И китаец - может, сирота, пригретый в освобождённой Маньчжурии потерявшей семью в 1943-м году медсестрой со Смоленщины и лет с пяти не слышавший китайской речи?

Но нет - делаем волевое усилие и напоминает себе, что китаец здесь родился и вырос, на других языках может не знать даже слов "да" и "нет", а русских людей, да ещё и на своей улочке, видит первый раз в жизни.

Однако - помнит, кто построил эти дома, а потому совсем не удивлён нашим визитом:

Коридором меж заборов мы вышли на ещё одну асфальтовую улицу, обрывающуюся выше по склону:

Она переходит в лестницу на бывшее кладбище, от которого остался только обелиск (1947) на могиле китайского партизана Чжана Гочжэна, в 1978-м году перенесённой на этом место - взамен разрушенных хунвейбинами русских могил.

Оттуда как на ладони весь Бокету, и честно говоря, странно видеть столь маленький населённый пункт в Китае:

Только отсюда я взглянул на запутейскую часть, судя по длинным торговым рядам - китайскую слободку, выросшую в 1920-30-х, когда на этой стороне русская речь ещё преобладала.

Чуть дальше видно веерное депо, сохранившееся здесь, кажется, не хуже, чем в Хэндаохэцзы. И, лишь при написании поста я это понял - также ставшее меморилом или музеем.

По сравнению с Анъанси или той же Хэндаохэцзы (Имяньпо и пропущенная мной Чжаланьтунь всё же были классом повыше) Бухэду впечатляет именно своей неприглядностью. С 1952 года, когда Россия окончательно ушла с КВЖД, тут изменилось немногое.

И пока где-то строились небоскрёбы и хребты прошивались тоннелями ВСМ, брались новые рекорды выплавки стали и экспорта смартфонов, какой-нибудь Чжан или У колол дрова у деревянного барака:

Кадр выше снят на той же улице, что кадра №12 (с диванчиком и концом асфальта) - по ней мы спустились к центру. На углу встречает дом с загадочными надписями о гостеприимстве у ворот:

И ещё более загадочным "музеем" ржавых моторов и прочих вырванных из контекста механизмов. Иногда - с почти стёртой латиницей:

Кто их тут собрал, когда, для чего? Готовясь к поездке я встречал упоминания "музея КВЖД в Бокету" - может, за него и принял кто-то этот странный угол?

Обогнув водоколонку, мы вышли на широкую улицу, такую же гулкую и пыльную, как в десятках сибирских посёлков. И - под таким же бесконечным небом:

До 1960-х годов тут стоял деревянный храм Святой Александры (1902):

А теперь за главного - торговый ряд:

Внутри впечатляющий рукописным плакатами 1980-х и атмосферой сельпо, где тётя Лю Ся, для порядку сделав руки в боки, отпускает в долг. В боковом отсеке обнаружилась ещё компании китайцев за маджонгом, тут же замахавших руками "айда к нам!".

Ещё какие-то домики в окрестностях, и вряд ли есть смысл вникать в сущность каждого из них. Она на КВЖД редко выбивается из стандартного набора: казармы путейцев, казармы Охранной стражи, её штаб, дом начальника, Желсоб, больница, школа, апартаменты для отдыха поездных бригад. Всё из серого кирпича, покрашённого нежно-жёлтым и белым. Куда важнее отдельных зданий тут сам факт, что это - русский посёлок, о котором я пишу первый русскоязычный текст в интернете.

Понемногу капитальные здания сменяются мазанками и избами из тонких брёвен, тянущимися до самой околицы. На некоторых - ставеньки и резьба:

Улицы раскрывается в степь, куда и вышли мы ловить попутку - в Китае даже в мегаполисах почти нет пригородных поездов с частыми остановками, что уж говорить об этой глухомани? Так что 20 километров до нашей следующей цели преодолимы только по шоссе.

Впрочем, этот участок КВЖД я тоже поснимал, в конце поездки в одиночку съездив из приграничного Маньчжоули в Харбин и обратно. К путям Бухэду раскрывается своим депо, рядом с которым вовсе не случайно расположена водонапорка: как и всюду в Маньчжурии, она оснащена поясом бойниц и в любой момент могла стать сторожевой башней.

Интереснее другое: в 1964 году депо Бухэду впервые в КНР было укомплектовано тепловозами. Как я понимаю - типа DF (тогда же начали серийно строиться в Циндао по образцу западно-германского NY1), один из которых стоит на краю площадки как памятник:

А у путей - заброшенные дома. Печать демографической катастрофы Хэйлунцзяна, в 2010-х годах покинутого каждым пятым жителем тут не так отчётлива, как в Имяньпо - и всё же заметна.
Категория: По городам, по весям | Просмотров: 27 | Добавил: unona | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]