Главная » 2025 Август 11 » Екатерина Деревщикова
12:30 Екатерина Деревщикова | |
Говорят, есть актёры с тысячью ролей, а есть такие, кого помнят за одну. Я из вторых. Моя жизнь похожа на длинный коридор: то пахнущий надеждой и светом, то с тёмными, почти беспросветными поворотами. Родиться “дочерью врага народа” — значит рано понять цену одиночества Я появилась на свет в Москве, 1929 год. Отец, Александр, работал в библиотеке Генштаба, возглавлял восточный отдел, много ездил, даже в Турции представлял советский банковский сектор. Но однажды, как гром — арест, потом тиф, смерть в тюрьме. Мы — семья “врага народа”. Я рано узнала, что такое страх, а мама — что значит хитрить ради спасения дочери. Новая фамилия, липовые справки, чудеса смекалки, чтобы не угодить в ссылку. Дедушка запретил мне вступать в пионеры: память о власти, сломавшей судьбу сына, была свежа. В кино — случайно и навсегда Я не мечтала быть актрисой. В январе 1939-го просто гуляла с мамой у “Мосфильма”, как вдруг — ассистентка режиссёра, пробы, уговоры. Так я попала на съёмки “Личного дела”. А потом была встреча с Гайдаром. “Тимур и его команда” стал для меня началом и, как оказалось, вершиной кинокарьеры. Забавно — Женьку Гайдар назвал в честь своей падчерицы, а характер дал мне. Я жила на съёмочной площадке, пока страна читала про Тимура. Влюблённость тоже случилась на площадке. Не в “Тимура”, а в парня, игравшего Квакина — Бориса Ясеня. Он тогда и внимания на меня не обращал, а я не могла заснуть от волнения. Вторая часть фильма, “Клятва Тимура”, сделала нас парой. Мы строили планы, переписывались, ждали мира, а война всё перечеркнула. Борис ушёл на фронт — сначала письма, потом... тишина. “Пропал без вести” — так я впервые поняла, что значит безнадёжность. После этого я больше не позволяла себе влюбляться “до дрожи”. Бунтарка — внутри и снаружи Я никогда не была пай-девочкой. Учёба шла плохо, дисциплина — ещё хуже. Аттестат так и не получила, школу бросила ради свободы. Однажды директор сказал: “Выбирай — или школа, или вот это вот всё”. Я выбрала “вот это вот всё”. Жила как хотела: красила глаза, ходила в короткой юбке, ночевала на скамейках. Мама плакала, а я не слушала никого. Меня спас случай: художественный руководитель Студии киноактёра увидел на улице, был шокирован тем, что “та самая Женька” бродяжничает. Он написал записку Тамаре Макаровой во ВГИК. Я пришла туда через полгода, когда уже не знала, куда себя деть. Макарова взяла меня с испытательным сроком. Я училась вместе с будущими легендами: Кларой Лучко, Бондарчуком, Моргуновым. На втором курсе мне дали роль в “Каменном цветке”. Фильм стал классикой, а я — одной из самых заметных молодых актрис. Я наконец поверила в себя. Театр, любовь и алкоголь, который убивает семьи После “Каменного цветка” мне звонили со всех киностудий — было из чего выбирать. На съёмках “Центра нападения” познакомилась с режиссёром Игорем Земгано (Юцевичем), который был старше меня на 25 лет. Мы поженились, переехали в Киев, я ушла из кино — сознательно. Игорь был главным режиссёром, создал для меня идеальные условия, домработница, театр, сын Федя. Я жила в уюте, в любви и безопасности. Но алкоголь медленно разрушал этот мир. Сначала были “весёлые вечера”, потом постоянные ссоры. Я пыталась бороться, убеждать, спасать. Когда поняла, что не смогу — просто собрала вещи, взяла сына и уехала в Москву. Одиночество стало привычным спутником. Борьба за хлеб и искусство В Москве меня никто не ждал. Театры отказывали — “нет ролей по возрасту”. Вместе с Олегом Борисовым мы выступали где придётся: в тюрьмах, больницах, домах престарелых. Иногда смеялась сквозь слёзы: “Зато публика благодарная, хлебом не кидается”. Тогда судьба снова подкинула шанс — Борис Поюровский предложил пойти в Театр кукол Образцова. Я боялась — что я, взрослая актриса, и куклы? Но именно там я нашла второй дом и второе дыхание. Я ездила с гастролями по всему миру, видела города, которых даже на карте не знала в детстве. Вторая любовь — и снова утрата После развода я встретила Петра, поляка, который был младше меня на 14 лет. Он красиво ухаживал, берёг меня. Мы прожили 20 лет, пока не пришёл страшный диагноз — рак горла. Он ушёл быстро и страшно: почти дошёл до дома, но войти уже не смог… Я осталась одна, опять одна. Самое страшное — хоронить своего ребёнка Мой сын Федя был моим смыслом и опорой. Талантливый иконописец, реставратор, добрый и ранимый человек. Он уехал на заработки в Тамбов, работал на церковных куполах. В один момент вся бригада слегла от гепатита. Все выжили — кроме Феди и его друга. Я пережила и это. Жить дальше стало делом привычки, а не желания. Мои финалы и уроки одиночества Последние годы я жила тихо. Работала, ходила по Москве, иногда вспоминала, как меня узнавали на улицах: “Женька, Женька, из “Тимура”!”. Внутри меня давно поселилось одиночество, которое больше не пугало. Моя история — не про звездную жизнь, а про выживание, про веру в себя, несмотря на предательство времени, людей, обстоятельств. Я — Катя Деревщикова. Я научилась терять и не сходить с ума. Не жалейте меня — пожалейте эпоху, в которой мы жили. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Юрины песни
Случайное фото
Наш опрос
Мини-чат
Статистика
Онлайн всего: 3
Шпионов 3
Друзей 0
Посетители за сутки :