О, если бы я знала тогда, кого я утешаю, кого успокаиваю….! «Не плачьте. Ведь единственная афиша появилась за день до концерта. Кто ее успел увидеть? И эта нелепая приписка - после концерта - танцы».
Город Свердловск. 1956 год, октябрь месяц, мороз под 30 градусов. Прохожу мимо филармонии и вижу афишу : «Левин и Кити. Главы из романа Л.Н. Толстого Анна Каренина». Читает Елизавета Эфрон. Только одна афиша на весь город, один концерт. Обзваниваю знакомых, которые, как и я, не пропускают ни одного литературного концерта.
Большой зал филармонии, с прекрасной акустикой. Человек 20, пришедших послушать чтеца, усаживаются на первые ряды, а еще 50 человек, пришедшие на танцы, занимают последние ряды. На сцену вышла высокая женщина в черном платье, с гордо поднятой головой. Весь ее облик говорил об аристократизме актрисы, как будто сама М. Ермолова сошла на сцену с знаменитого полотна.
«Бал только что начался, когда Кити и Левин…» . Больше 50-ти лет прошло с того памятного вечера, а во мне и сейчас звучат эти слова, этот голос! Я видела бал! Не было никаких жестов, только СЛОВО, которое в ее чтении становилось зримым.
Но вдруг разорвалась осветительная лампа, потом слушатели, пришедшие на танцы, начали стучать откидными сиденьями, мешая читать актрисе. И она ушла со сцены. Понимая, каково актеру под улюлюканье зала уйти со сцены, я с друзьями пошла за кулисы. Актриса плакала. О, если бы я в тот вечер знала, кто передо мной, кого я пришла утешать ! Проводив Елизавету Яковлевну до гостиницы, договорились, что прийдем к ней завтра. Мы уговорили ее выступить в зале клуба железнодорожников. Собрали полный зал слушателей. Елизавета Яковлевна читала рассказы Чехова, Горького. Читала она поразительно: она настолько владела сутью произведения, что перед слушателем раскрывался смысл, некая тайна, прежде недоступная тебе.
Во время наших нескольких встреч Елизавета Яковлевна рассказывала нам о театре Вахтангова, о театре Таирова, о театре Завадского, в которых она играла. Рассказывала она нам и о своих съемках в фильме «Ленин в октябре», в котором сыграла роль эссерки Фанни Каплан, стрелявшую в Ленина. М.Ромм на роль Фанни Каплан искал актрису с ярко выраженными чертами еврейской национальности. Родные и друзья отговаривали Е.Эфрон от этой роли : «Будут узнавать на улице, будут бить». Действительно, били на съемках, после съемок домой провожали с охраной. После такой роли путь в кино ей был закрыт.
Нам в то время участие Е. Эфрон в картине о Ленине казалось чудом! Но ЧУДО оказывается было в другом. Эта «эссерка Фанни Каплан» хранила в кушетке, на которой спала в маленькой комнатке коммунальной московской квартиры, архив Марины Цветаевой. Долгие годы Елизавета Яковлевна никому об этом не говорила.
Лишь в 1957 году я впервые услышала имя Марины Цветаевой, но никто в те годы не мог мне рассказать о ней. И только в 1975 году, прочтя в журнале «Звезда», воспоминания Ариадны Эфрон, я узнала, что Елизавета Яковлевна Эфрон родная сестра Сергея Эфрона, мужа Марины Цветаевой! О! Сколько бы я вопросов задала Елизавете Яковлевне при встрече, которой меня одарили судьба. Спасибо судьбе, что одарила меня еще и встречами с сестрой Марины, с Анастасией Ивановной Цветаевой в Москве, в Коктебеле. A ведь Елизавета Яковлевна Эфрон была первой свидетельницей встречи Марины и Сергея в Коктебеле :
« 5 мая 1911 года, когда я впервые на скамейке у моря увидела Вас. Вы сидели рядом с Лилей, в белой рубашке. Я, взглянув, обмерла : - Ну, можно ли быть таким прекрасным?! Когда взглянешь на такого - стыдно ходить по земле», - писала Марина Сергею. И через 30 лет в последний год жизни Марина поделится этой радостью с Лилей - так звали родные Елизавету Яковлевну.
« Сегодня - тридцать лет назад - мы встретились с папой : 5 мая 1911 года. Я купила желтых цветов…, вынула его карточку - и потом пошла к Лиле».
/ Из письма М. Цветаевой к А. Эфрон/.
Все Эфроны, а в семье было 9 детей, были очень красивы и художественно одарены \фото\.

Мать семейства Елизавета Петровна Дурново - Эфрон, красавица, прекрасно рисовала. Этот дар унаследовали и Маринины дети - Ариадна и Георгий.
Иван Бунин говорил Ариадне Эфрон : «А ты знаешь, я юношей был буквально влюблен в твою бабушку. Сидел в углу и любовался ею. Красавица? Нет, не то, - прекрасная! И – порода! Порода!» Елизавета Петровна Дурново была дочерью Московского губернатора Дурново, племянницей министра внутренних дел России. Отец семейства - Яков Константинович /Калманович/ Эфрон был из семьи потомственных раввинов. Марина Цветаева гордилась, что она соединилась с этим древним родом.
ТАК ХВАСТАТЬСЯ ФАМИЛИЕЙ ЭФРОН,
ОТМЕЧЕННОЙ В ДРЕВНЕЙШЕЙ КНИГЕ БОЖЬЕЙ,
ВСЕМ ОБЪЯВЛЯТЬ: «МНЕ 20 ЛЕТ, А ОН -
ЕЩЕ МОЛОЖЕ!»
После смерти родителей в 1910 году всю заботу о 17- ти летнем Сергее, болевшем туберкулезом, взяла на себя Лиля. «Милая Лилька! Не проходит вечера, утра и дня, чтобы мы с Мариной не вспоминали тебя». /Из письма С.Эфрона от 31 июля 1911г./ Удивительно, что Елизавета Яковлевна сохранила все письма, как будто знала. Что они будут бесценны.
Елизавета Яковлевна заменила Сергею не только мать, она заменила Марининым детям бабушку. В голодные годы революции, гражданской войны Елизавета Яковлевна забирала к себе детей Марины – Алю и Ирину и месяцами заботилась о них. Она хотела удочерить Ирину, оставить ее у себя. Роковая ошибка Марины стоила жизни 3 – летней Ирине.
Елизавета Яковлевна, единственная из семьи Эфронов, не боялась писать письма Сергею за границу, высылала ему во Францию советские газеты, книги. Елизавета Яковлевна приняла у себя и прописала Ариадну Эфрон, приехавшую из Франции. Она приютила в своей крохотной комнатке бежавших из Болшева Марину и Георгия, после ареста Ариадны и Сергея. Она приютила у себя и прописала Георгия, вернувшегося из Ташкента уже после смерти матери, Марины Цветаевой. Георгий передал архив матери в самое надежное место - Елизавете Яковлевне Эфрон. Знал, что сохранит.
Елизавета Яковлевна из своей мизерной пенсии посылала деньги Ариадне, Анастасии Ивановне Цветаевой в Сибирь, Георгию в Ташкент. Она делилась с ними последним, и это в течение 15 лет. Как она боролась, чтобы спасти семью Цветаевой - Эфронов! Но время было сильней. Оно унесло всех, не оставив никому из них даже потомства.
Не было семьи и детей и у самой Елизаветы Яковлевны. А сколько поклонников было у этой царственной женщины! В воспоминаниях М. Волошина можно прочесть, как в Париже в Лилю влюбился один француз. Он приехал в Россию, в Коктебель разыскивать ее.
Но Волошин и сам был влюблен в Лилю. За огромным столом «обормотников» в Коктебеле Лиле всегда было отведено место рядом с Максом, ей он посвящал стихи.
ЛИЛЕ
ПОЛЕТ ЕЕ СОБАЧЬИХ ГЛАЗ
ОГРОМНЫХ, ГРУСТНЫХ И ПРЕКРАСНЫХ,
И СИЛА ТОКОВ НЕСОГЛАСНЫХ
ДВУХ БЛИЗКИХ И ВРАЖДЕБНЫХ РАС.
И ЗВОНКИЙ СМЕХ НЕУДЕРЖИМО,
ВСКИПАЮЩИЙ, КАК СНОП ОГНЕЙ,
НЕВОЛИТ ВСЕХ СПЕШАЩИХ МИМО
ШАГИ ЗАМЕДЛИТЬ ПЕРЕД НЕЙ,
ВЕЛИЧИЕ И ОБОРМОТСТВО,
И МСТИТЕЛЬНОСТЬ И ДОБРОТА,,,
НО НЕСКАЗАННА КРАСОТА
И НЕТ В МОЕМ ПОРТРЕТЕ СХОДСТВА.
М.ВОЛОШИН 29 января 1913

Благоговейно посматривал на «испанку Кончиту», так любовно называли Лилю в Коктебеле друзья, и Осип Мандельштам : «Не жениться ли мне на Лиле?» /из письма М.Цветаевой 12 июня 1916г./ Я думаю, что только этих двух имен достаточно, чтобы сказать о достоинствах этой женщины. Близкий друг Елизаветы Яковлевны Эфрон Ипполит Воль, польский еврей, погиб в немецком концлагере в 1945 г. Пишу это имя для его родных и близких, может быть они приехали в Израиль и откликнутся.
Свою жизнь Елизавета Яковлевна Эфрон посвятила своим близким, служению искусству. Ученица Вахтангова, она училась в 3-ей студии МХТа, Елизавета Эфрон долгие годы преподавала художественное слово в студии Ю. Завадского, работала режиссером. Елизавета Эфрон была режиссером всех поэтических программ чтеца лауреата Ленинской премии Д.Журавлева. Когда я на концертах слушала выступления Журавлева, то отчетливо улавливала интонации Е.Эфрон, ее манеру построения фразы, умение высветить суть, мысль.
Чтение Елизаветы Эфрон было лучшим из всех слышанных мною в искусстве чтецов. В разные годы среди учеников Е. Эфрон были А. Адоскин, Ю. Мышкин, И. Чижова и многие другие.
Ариадна Эфрон писала отцу в Париж, что Елизавета Яковлевна «одна из лучших, а может быть лучшая преподавательница читки» А из лагеря Ариадна пишет брату : «Сейчас по радио передают «Письмо Татьяны». Артистку учила определенно не Лиля».
«В Лиле воплощена вся радость нашей семьи», - так писала о Елизавете Эфрон Марина Цветаева. Да благословенна будет память о ней. 25 сентября в день ее рождения пусть все, знавшие Елизавету Яковлевну Эфрон, вспомнят о ней.

Инна Галант
г.Акко