Елена Лазарева

Курантов бой. И снова я
Листаю памяти страницы:
Уходят старые друзья,
В тумане – имена и лица…
Ночами снится до сих пор
Малосемейка на отшибе,
Наш пестрый, дружный, шумный двор,
А дальше – терриконов глыбы.
Взлетает стайка голубей
Над пыльным маленьким поселком,
Там даже небо к нам добрей –
Собрать бы память по осколкам!..
И сердце простится туда,
Как птица, рвется на свободу,
Где спят курганы, города,
Степные травы пахнут медом,
Где мы так молоды с тобой,
И наши ночи безмятежны,
Сердца еще роднит любовь
И нерастраченная нежность…

I
На блеклом фото – я и ты,
Вся босоногая команда…
Желания до слез просты,
И нам совсем немного надо:
Лишь горсть конфет, футбольный мяч –
Чур, я сегодня на воротах!
Под звон стекла окончен матч,
И дома выдерут кого-то…
Ты с детства был мне всех родней:
Отцы у нас служили вместе,
Меня ведь в шутку с первых дней
Тебе пророчили в невесты.
А помнишь день рожденья твой
И пир горой – сгущенку с хлебом?
Потом отцы ушли в забой,
Чтоб не увидеть больше неба…
Не стало вскоре матерей,
В детдом не сдали бабки внуков.
Мы постигали во дворе
Житейской мудрости науку.
Два фото в рамке не стене.
Цветы. Оградка. В церкви свечи.
Хоть раны детские больней,
Но их быстрее время лечит…
Степная дикая трава –
Ей не страшны ни зной, ни ветер,
Она и в засуху жива.
А мы ведь были только дети…

Июльский вечер – шум да гам,
Мелькают сбитые коленки.
Попался? Никому не дам!
Ведь я красивее, чем Ленка?
Бегом в кусты, идет физрук
С училкой химии в обнимку!
Ромашка, солнышко, без рук…
И снова кипа старых снимков:
Вот это я – бегу с мячом,
А это ты – на подстраховке.
Нам их защита нипочем!
Смешной ты, Ромка, и неловкий.
Ты сомневался, что забью?
Подумаешь, не вышла ростом.
Скажи мне: «Я тебя люблю»,
Как в этих сказочках для взрослых…

Девятый класс. Ведет урок
Географ наш по кличке Глина.
В тетради ты наискосок
Выводишь: «Я люблю Алину».
За дверь? Конечно же, за дверь.
Один? С соседкой. Да, по парте.
Твоим художествам, поверь,
Не место на всемирной карте.
Казалось Глине, поделом
Нам, нарушителям порядка.
Мы целовались за углом,
Не где-нибудь – на школьных грядках…

А помнишь танцы – что ни день,
Как будто нам заняться нечем?
Мы молоды, и нам не лень
Тащиться в город каждый вечер…
Нам вслед кричала ребятня
Традиционно: «Тили-тесто»…
Ты даже дрался за меня
С Маратом с третьего подъезда.
И мы гуляли до утра,
Хоть бабушки протестовали,
Острячки нашего двора
Тебя Ромео называли
От зависти – ведь ты был мой,
Ну, как простить такую наглость?
Ты на этаж взлетал седьмой
Быстрее ветра – прочь усталость.
Цветы охапками таскал,
Под окнами плясал мне румбу,
Наверное, не пропускал
Ты ни одной цветущей клумбы…
Был сумасшедший пьяный март,
И во дворе орали кошки,
Мы от любви с тобой с ума
Сходили оба понемножку.
Ты мне стихи свои дарил –
Для счастья мне вполне хватало,
И ничего не говорил –
Я и без слов все понимала…
Ты помнишь майскую грозу,
Как я к тебе прижалась в страхе,
А ты, смахнув с ресниц слезу,
Сказал, что дождь любовью пахнет?
Но не Амур метнул стрелу –
Земля от грома содрогнулась.
Наш первый взрослый поцелуй.
О, если все на миг вернулось!..

А помнишь школьный выпускной
И платья белые девчонок?
Ты закружил меня, хмельной,
И тихо плакал, как ребенок,
В сторонку отводил глаза,
Краснел… И все вдруг стало ясно.
Что оставалось мне сказать?
Конечно, Ромка, я согласна!
Слезинки вмиг скатились прочь,
Смешались песни, звуки вальса…
Так горячо, как в эту ночь,
Ты никогда не целовался!
Я не жалела ни о чем,
А ты, ломая пальцы нервно,
Шептал, что станешь богачом,
Ну, этим… как… миллионером!
Оденешь в норку, соболя,
И всю осыплешь жемчугами…
А мне казалось, что земля
Дрожит от страха под ногами…

Закрыв ладонями лицо,
Я замерла в твоих объятьях:
На пальце – тонкое кольцо,
Простые джинсы вместо платья…
Из ЗАГСа – прямо на футбол
Мы на трамвае… Нет, серьезно!
В тот день забили наши гол –
Один, зато победоносный.
Хоть за душою ни гроша,
Мы были в мире всех богаче,
Ведь на двоих – одна душа,
А разве может быть иначе?..

Тебя призвали – я ждала
На письма слезные ответов,
Чего скрывать – порой была
Подушка мокрой на рассвете,
И с фотографией твоей
Я ни на миг не расставалась,
Хотя и Димка, и Андрей
Мне в ухажеры набивались.
Я их ко всем чертям гнала,
Марата с лестницы спустила.
Тебя дождаться помогла
Любви безудержная сила,
И ты вернулся. В дверь мою
Влетел – не остановишь танком.
А через год… соврать боюсь –
Родился первенец наш, Санька.
Ты запретил мне институт
Бросать. Сам поступил. Метался,
Как Фигаро – и там, и тут,
На трех работах разрывался:
С утра на рынке торговал,
С обеда – «вкалывал» на стройке,
Ночами склады охранял,
В зачетке – ни хвоста, ни тройки…
Общага – тараканы, брань
Соседки, пьяницы Марины,
Вкус макарон – такая дрянь,
С прогорклым, старым маргарином.
Хоть не обласканы судьбой,
Мы на нее не нарекали,
Мы были счастливы с тобой –
Иного счастья не искали.
А впрочем, ты твердил порой,
Что – видит небо – непременно
Однажды с ложечки икрой
Накормишь и в шелка оденешь.
А мне «до лампочки» была
Твоя икра и эти платья,
Вполне хватало мне тепла
Надежных, ласковых объятий…

Декабрь. Морозный воздух чист.
И Новый год – будь он неладен…
Какой ты, блин, экономист?
С каким дипломом? С голым задом!
Я – дура? Санька, не реви!
За что, за что мне это, Боже?..
Я, плачу?! Это от любви,
Хотя пожрать охота тоже…
Смотри, сдал Димка на права –
Купил вишневую «девятку»…
Конечно, ты не виноват,
И все вокруг живут на взятки.
А у Марата, вон, сортир
Размером с два учебных класса…
Да мне плевать, что рэкетир,
Зато он ест на завтрак мясо!
Зачем же сразу воровать –
Что, у воров лишь все в порядке?
Куда?! Не выдержит кровать –
Трясется вся, как в лихорадке.
Ну, ладно, Ром, я не со зла…
Зачем так громко хлопать дверью?
Я ведь не зря тебя ждала,
Я верила в тебя, и верю.
Все образуется у нас –
Быть может, ждать уже недолго.
Обидно лишь – в который раз
Встречаем Новый год без елки…
Пусть нет салата «Оливье»,
Конфет, шампанского – не страшно,
Желаю всей моей семье –
Тебе и рыженькому Сашке –
Побольше счастья. Ты прости,
Что я порой срываюсь – нервы…
Не надо, Ромка, не грусти,
Ты - чемпион, ты будешь первым!
О, Боже мой! Четвертый час!
Ну, где, скажи, тебя носило?
Я дома не сомкнула глаз,
Я все больницы обзвонила!
А тут еще – недобрый знак –
Всю ночь не унимался Сашка…
Откуда столько денег? Как,
Вот это все – одна «шабашка»?
Мы сможем елку нарядить,
И стол накроем, как все люди…
Но ты ведь мог мне позвонить?
Ромашка, милый… Все, не буду.
Что пригорюнился, устал?
Не от любовных ласк блондинок?
Полночи выгружал металл?
Мой бедный! Спи, а я – на рынок…

Был новый день и новый год,
Рассвет на смятом теплом ложе,
Хотелось верить – все пройдет,
Все образуется… О, Боже,
Я знала – рая в шалаше
Не будет, не из нашей сказки.
Но разве объяснишь душе?
Ее богатство – эти ласки,
Дитя небес, не признает
Ни серебра она, ни злата,
А тело – требует свое,
Но и оно не виновато.
Его ведь тоже создал Бог,
Не научив, как жить без денег…
Ложились тени на порог –
Косые, ломаные тени,
И я была уже не та,
Хотя пылали зноем губы,
Я понимала – нищета
Все лучшее в нас, людях, губит.
Она наш самый первый враг,
Души холодные оковы.
Ты, Ромка, честный, но дурак,
И я люблю тебя такого –
Нельзя ведь сердцу приказать…
Коснулся первый луч подушки.
У Саньки – лоб твой и глаза,
И россыпь золотых веснушек.
Что ж, это к счастью, говорят.
Окрасив стекла перламутром,
Не наша новая заря
В убогий рай впустила утро,
Но то был рай. И я опять,
В плену доверчивых объятий,
Ласкала спутанную прядь –
Вот мое золото, мне хватит…
Меня бы подняли на смех
Иных владельцы капиталов,
Но я была счастливей всех,
А им чего-то не хватало
Для счастья. Не купить его –
Все злато мира не поможет,
Оно не стоит ничего,
И потому всего дороже…

С утра на рынке – ад земной,
Землетрясенье в десять баллов:
Куда ты прешься? Стой за мной!
Кому картошку, рыбу, сало!..
Зачем училась столько лет,
Диплом хотела красный, дура?
Прилавок – университет,
Торговый ряд – аспирантура…
Придирчивый народ пошел –
Весы с собой на рынок носит.
Да перевесишь, хорошо!
Еще и под больного косит…
Купи окорочка, родной,
Послушай моего совета!
Да не беда, что с синевой –
Замерзли, на дворе не лето.
Собачий холод, и такой –
Хоть волком вой, хоть крой всех матом,
Торговли тоже никакой –
Сидят шахтеры без зарплаты…
Такая, знать, у нас судьба –
Трудиться до седьмого пота,
Но, слава Богу, на себя
Работаем – не на кого-то.
Нас государство не поймет –
С него, родного, взятки гладки:
И «незалежні» третий год,
А все мечтаем о достатке…
Живее, Ромка, шевелись,
Чего ты встал, как на витрине?
Ну, что, Алина? Что, уймись?
Двадцать пять лет уже Алина!
Конечно, дура! Видит Бог,
Не дура б за тебя не вышла.
Да если бы не мой ларек,
Как Карлсон, жил бы ты на крыше.
Я – инженер, и мне сложней
Вести дела – не возражаю,
Но в экономике твоей
Я кое-что соображаю.
Ну, ладно, Ромка, перестань –
Да сколько можно обижаться?
Вон ту коробку мне достань –
Пора, пожалуй, собираться.
А, может, вечером гулять
Пойдем – обрадуется Сашка?
Не будешь дома ночевать –
Опять подбросили «шабашку»?
Вот это кстати! Мы теперь
Долги погасим за квартиру.
Нас скоро вышвырнут за дверь –
Хозяйка хуже рэкетиров.
Чего ты, Ромка, покраснел,
Перед хозяйкой, что ли, стыдно?
И правильно, что не хотел
Брать у Марата – Бог все видит.
Сегодня он тебе займет,
А завтра без штанов оставит.
Тех «новых русских» кто поймет –
Их за копейку «жаба давит».
Ромашка, завтра спи полдня.
Конечно, справлюсь, ты же знаешь.
Ты самый лучший у меня,
А за скандал – прости. Прощаешь?..

II
Ну, разве можно так шуметь?
Еще соседей перебудишь…
Ты, Ромка, прямо как медведь!
Проснется Санька – бедный будешь.
Смотри, там, в ящике, морковь,
Включил бы свет… Полегче с матом!
О, Господи… Откуда кровь?
Подрался, что ли? С кем, с Маратом?
Где нож-то взял? Вот, блин, даешь…
Что за бандитские замашки?
А ну, дыхни. Ты, что, ревешь?
Во что ты вляпался, Ромашка?
Герой… Дай, погляжу. Болит?
Вот, есть таблетка анальгина.
Да из тебя такой бандит,
Как из Марата – балерина.
Такое скажешь… Не смеши!
«Бандит»… Тебе б сейчас на сцену.
Вы все, мужчины, хороши –
Набить себе горазды цену.
Похоже, все-таки, ты пил.
Скажи хоть слово, Ромка, милый…
Кого убил? За что убил?
Нет, ты сведешь меня в могилу!
Постой секунду, в дверь звонят.
Скажи еще, что вор в законе…
Там… Барик, Димка и Марат –
Все «звезды» нашего района.
Эй, ты куда? Кто, я – пошла?
Вот как пошлю… Обуй хоть тапки.
С кем, с ними у тебя дела?
Не поняла… Какие бабки?..
Опять стоял на сквозняке?
Чего дружки твои хотели?
Ну, что за бред – в какой реке,
Какой мешок, какое тело?
Ромашка, Ромка, не молчи,
Ты не такой… Мне даже страшно…
Откуда у тебя ключи?
От чьей машины? Как, от нашей?
Я чую, что-то ты темнишь…
Жена я в доме или мебель?
Конечно, правду, что стоишь?
Ты на «шабашке», точно, не был…
Ну, и за что же вы… его?
Я верю. Верю – сам нарвался.
Так, значит, стоил он того –
Хотя бы думал, с кем связался.
За что мне осуждать тебя?
Я понимаю, жизнь такая…
Есть слово точное – судьба –
Быть волком в этой волчьей стае.
Ведь не один же ты такой –
Марат вон, Димка, тот же Барик…
О, Боже, Ромка, что с рукой?
Кто? Так ему и надо, твари.
А знаешь, милый, ты был прав.
Да-да, туда ему дорога.
Ведь говорят, что жизнь – игра,
А проигравших судят строго.
Послушай, что мы все о нем?
Роман… Приплыли, снова слезы!
Давай, куда-нибудь махнем?
Нет, не шучу – как раз, серьезно.
Но только, я прошу, не плачь,
Хороших ведь не убирают.
А хочешь, мы махнем на матч –
Там наши с немцами играют?
Нет? Ну, в кино… Опять не то?
Программа в цирке есть по средам…
Мне – разлюбить тебя? За что?
Не обманул меня, не предал.
Ты только не рычи, как зверь –
Люблю, хоть рожа вся побита,
Чем безработного, поверь,
Любить, так лучше уж бандита.
Да успокойся, я шучу –
Тебя бы всякого любила.
Я, Ромка, так тебя хочу –
Сама бы каждого убила,
Кто встать посмел бы на пути.
Ну, сумасшедшая, ну, дура!
Меня за глупости прости –
Сам знаешь, женская натура…

Любовь тогда не умерла,
Не камень сердце – все простило,
Но ведь не та уже была –
Знать, что-то важное остыло…
Казалось, тот же нежный взгляд
Любимых глаз – как прежде, страстен,
Но в глубине их – горький яд,
Невидим он, и тем опасен.
Тот яд, смертельный для любви,
Был добровольно выпит нами,
И жажда золота в крови
Уже пылала, словно пламя…
О, если б возвратиться вновь
В те дни, когда другими были –
Тогда спасла бы я любовь!
Но мы свой путь определили…

Роман, вставай, тебе пора!
Куда, куда… Почем я знаю?
Ты, как рабочий, в шесть утра
Встаешь. Да все я понимаю.
Уже и пошутить нельзя!
Какой Косой? А, этот, тощий…
И сколько, говоришь, он взял?
Так пусть продаст квартиру тещи.
Пройдоха этот твой Косой,
Ему же кинуть – как раз плюнуть.
Где-где? За лесополосой?
И, что, ты думаешь, он клюнет?
Удачи… Хочешь, я с тобой,
Чтоб этот лох не заподозрил?
Чай, на разборку – не в забой,
Учиться никогда не поздно…
А я в машине посижу,
Чего стоишь-то с кислой миной?
Не трусь, ментам не заложу,
Муж и жена – одна малина…

Над сонной степью новый день
Рекой кровавой разливался…
Чего ты встал над ним, как пень?
Ты не хотел, он сам нарвался.
Какой он кореш, твой Косой –
Скотиной жил, скотиной помер,
Все, подавился колбасой!
Ты, что, ревешь? Вот это номер…
Роман! Совсем сошел с ума –
Лопату дай, иди в машину.
Вон, весь в крови. Да я сама
Его зарою… Блин, мужчины!..
В конец умаялась… Вот, дрянь –
Весь маникюр под хвост собаке.
Ромашка, Ромка, перестань –
Ведь ты ж его не так, а в драке.
Роман! О, Боже, что с тобой?
Не надо, солнышко, не надо.
Я довезу тебя, родной.
Ну, тихо, тихо. Здесь я, рядом…
Давай же, сволочь, заводись!
А, чтоб ее!.. Кому сказала!
Ромашка, миленький, держись,
Малыш, чтоб я – и опоздала?
Я за тебя и в ад живьем,
Хоть не всегда бываю нежной.
Да что ж она бежит ручьем?
Помилуй, Господи, нас, грешных…
Нет-нет, я вовсе не боюсь –
Сам знаешь, я ведь не из робких,
Не врежусь и не разобьюсь.
Будь прокляты все эти пробки!..
Так, осторожно, здесь крыльцо.
Я ж говорила, что успеем…
Попроще сделайте лицо,
Нам нужен доктор, и скорее.
Не надо никуда звонить!
Он сам стрелял. Из-за… измены.
Ну, как это «не может быть»?
Им, пьяным, море по колено…
Не знаю, может и не пил,
Что за допросы – как в участке?
Да он давно меня простил,
Мы оба не хотим огласки.
Ну, сделайте же что-нибудь –
Зачем вас, умников, здесь держат?
О, Господи, еще чуть-чуть,
И он… Скажите, есть надежда?

Палата. Белый потолок.
Убогие чужие стены.
Рассвет. И снова на порог
Ложились ломаные тени.
В тот миг кровавая черта
Разбила жизнь на «до» и «после»,
У нас с тобой не вышло так,
Как в этих сказочках для взрослых…
Сжимала я твою ладонь,
Шепча: «Люблю», как заклинанье.
Быть может, чувств моих огонь
В тебе поддерживал дыханье.
Ты выжить должен был тогда,
Дышать, во что бы то ни стало,
Я поняла, как страшно ждать,
От боли сердце замирало.
Одна – куда бы я пошла
С неистовой своей любовью?
Душой к тебе я приросла,
И вырвать можно только с кровью…
Мои молитвы в небеса
К безжалостным летели звездам,
И – чудо – ты открыл глаза!
Да, разными бывают слезы…
В них сладость с горечью слилась.
Казалось бы, вода – и только…
И грешная душа рвалась
В порыве радости на волю.
Непросто пересилить боль,
Коль скован ею каждый атом.
Мы снова сохранить любовь
Смогли. Хоть были виноваты –
Да, перед Богом и собой,
А чтоб раскаялись – едва ли.
Но, даже битые судьбой,
Друг друга мы не предавали.
И не могла тогда я знать,
Еще не снизошло прозренье,
Что кровь – ничтожная цена
За наших душ, не тел, спасенье.
Себя прощали мы легко,
Как это свойственно всем людям,
Волос коснулась я рукой
Твоих. И врач сказал: «Жить будет»…
Слепила неба бирюза,
На ветках птицы заливались
И било небо по глазам.
Для нас все только начиналось.
Кошмары снились мне потом –
Кусты, застывший грунт, лопата…
Нет, я не думала о том,
Что он наступит – день расплаты.
Я слишком счастлива была
И ничего не замечала.
Казалось, нас любовь спасла,
И мы теперь начнем сначала.
Я в это верила. Порой
Мы все обманываться склонны…
Мы увлекаемся игрой,
Судьба – трезва и непреклонна.
Но, видит небо, в этот день
Моя душа коснулась рая.
Ты был во мне, ты был везде!
Жаль, чувства тоже умирают…

Ну, и чему же ты так рад?
На рынке сплетницы болтали,
Что якобы погиб Марат –
Мол, «Мерс» его вчера взорвали…
Так, все же, правда? Поделом,
Босяк был – никаких понятий.
Он – бизнесмен? Металлолом
И пара-тройка предприятий?
Ромашка, милый, не смеши,
Какой же ты еще зеленый…
А как все было, расскажи,
И где же эти миллионы?
Что значит, сказочно богат?
Да ты не пьян? Кто, что оставил?
Тебе все завещал Марат?
А это сколько? Боже правый!..
Похоже, крепко влипли мы –
Найдется претендентов столько…
Как, отвертеться от тюрьмы?
Да ты замешан в этом, что ли?
Порой пугаешь ты меня –
И дернуло ж связаться с теми…
Роман, я все могу понять –
Такая жизнь, такое время,
Но… Вы дружили, как же так?
К чему шекспировские страсти?
Ведь ты уже был не бедняк,
Чего тебе хотелось – власти?
Роман, конечно, я с тобой,
Муж и жена – одна малина…
Мы выдержим последний бой –
И ради нас, и ради сына.
Что ж, ты богатство заслужил.
Да разве быть могло иначе?
Марат ведь это все нажил
За счет таких, как ты. Я – плачу?
Видать, от радости, ведь я
Теперь жена миллионера,
У нас счастливая семья…
Ты продолжай свою карьеру,
Тебе от Бога дан талант
Шагать вперед, хоть и по трупам.
Какой же ты комедиант!
Да что это со мной? Так глупо…

III
«Что Бог дает – то береги», –
Меня так бабушка учила.
Тебя узнала я другим
И… все равно, не разлюбила.
Лишь легкий совести укол –
Была в том и моя «заслуга»,
Что ты теперь по трупам шел
И был причастен к смерти друга,
Ведь я же следом за тобой
Брела, отбросив прочь усталость.
Тогда мы выдержали бой
И уцелели. И остались…
Из нищеты – и во дворец!
Из пропасти – и на вершину!
Казалось, бедам всем конец.
Гордилась я своим мужчиной,
Нося наряды «от кутюр»,
Как будто с самого рожденья,
Высмеивая светских дур
И получая наслажденье
От роскоши… Да, что почем –
Уже я больше не считала.
А прошлое… Ну, что ж, о нем
Всегда легко я забывала,
И только в редкие часы
Тревожил страх перед расплатой.
Когда второй родился сын,
Ты вдруг назвал его… Маратом.
Болтали многое о нас –
Кого ограбили, убили…
Да, жизнь мы знали без прикрас.
Но, Господи, ведь мы любили!..
И это раздражало тех,
Кто не знаком с таким был чувством,
Я поднимала их на смех,
Освоив светское искусство.
И мы блистали – я и ты,
Мы упивались властью денег,
А впереди до черноты
Сгущались ломаные тени…
Но я в полночной темноте
Себе сквозь сон твердила – Боже –
Что со щитом иль на щите
Ты мне на свете всех дороже!
Роман, прошел недавно слух…
Так, значит, это все же правда?
Зачем тебе футбольный клуб?
Чему же я должна быть рада?
Когда-то я болела, ну…
помилуй, что тебя неволит
Позориться на всю страну
С таким задрипаным футболом?
Нашелся Абрамович мне –
Гляди, «звезда» чемпионата!
На древний замок денег нет,
А футболистам на зарплату…
Да, замок! Как это, зачем?
Зачем другие покупают?
Нет, не равняюсь я по всем –
Я целый год о нем мечтаю…
Нас пригласят на Венский бал?
Да вынь же из карманов руки!
А ты хоть раз на нем бывал,
Что говоришь: «Какая скука…»?
Да, мне бы шляться по балам
И по тусовкам. По столичным.
Ты на приеме у посла
Себя вел крайне неприлично.
Зачем всем выболтал о том,
Что в шахте твой отец работал?
И мой работал, ну, и что?
Ты – олигарх, блин, или кто ты?
Себя позоришь и меня…
Так надо было не жениться!
Прожить не можешь ты ни дня,
Чтоб где-нибудь не «засветиться».
Ты молча посидеть не мог?
Казался б умным… Что, Алина?
Конечно, дурра – видит Бог,
Муж и жена – одна малина…

Нет, это ж надо – чемпион!
Какой прием, какие гости!
Арсений Нестерович – он
Такая прелесть… Ой, да брось ты!
Кто у тебя не идиот?
Давно таких я не встречала.
Зачем тебе чужой завод –
Своих развалин, что ли, мало?
Ну, ладно, я к гостям пойду.
Давай, шуруй к своей команде –
Ты с ними хоть не на виду.
Чудила! Олигарх-романтик…
… Арсений, вы же просто маг!
что за цветы? Впервые вижу.
Супруг? Да местный олигарх,
Владелец клуба… Этот, рыжий…
О, да, слегка чудаковат –
Привык к своим степным просторам.
Но в этом он не виноват –
его отец ведь был шахтером.
Он временами очень мил,
Хоть и шокирует немного,
И никогда себя не мнил
Вторым на свете после Бога.
люблю? Не знаю, может быть –
Со стороны оно виднее…
Такого трудно полюбить,
А не любить – еще труднее…

Который день – сплошной футбол!
По полю носятся, как кони…
Подумаешь, забили гол.
Да в курсе я, что «Барселоне».
Ну, что ж, вам крупно повезло,
Случилось чудо – не иначе.
Твой галстук! У меня нет слов…
Не говори, что от «Версаче».
Звонил Арсений. Приглашал
В театр. Обоих, между прочим.
Ах, у тебя полуфинал!...
Ну, я пойду, а ты – как хочешь…
Ром, твой завод – металлолом.
Чего? Срываются поставки?
Димон подставил? Поделом!
Да что мне сбой в процессе плавки?
Ромашка, я не металлург…
Иди, пришло твое потомство.
Арсений? Ну, какой он друг –
Великосветское знакомство.
Берешь мальчишек на футбол?
И так уже болеют с детства..
Да знаю, что забили гол –
Вот, сумасшедшее семейство!
Маратик, Санька, что за гам?
Чего орете, как на поле?
Сейчас как врежу по мозгам –
Все мысли только о футболе.
Ведь воспитание – твое.
Ни совести у них, ни страха…
Еще смеются, дурачье.
Как есть – детишки олигарха!
Кого же ты из них растишь,
Буржуй шахтерского разлива?
Зачем тебе Нью-Йорк, Париж?
Футбол, шашлык, картишки, пиво…
Я – идиотка? Может быть,
А идиоты ходят в паре.
мне все сложней тебя любить –
Ты, право, груб, как пролетарий.
Пускай не голубых кровей,
Но ты ведь стал миллиардером!
чему научишь ты детей –
Уродливым, смешным манерам?
Арсений? Нет, не идеал.
Зачем так сразу: «тряпка», «баба»…
Да ты, никак, приревновал?
Отелло местного масштаба!
Признайся, любишь, хулиган?
Опять прическу мне испортил.
Ты… Ты – чудовище, Роман!
Пока. Я задержусь. На корте.
Ну, если ужин при свечах –
То это веская причина.
Знать, не остыл родной очаг…
Мой зверь, мой варвар, мой мужчина!

…Привет! Соскучился? Не ври.
Какие сказочные розы!
Арсюш, я часика на три.
Нет, ничего не заподозрил.
Там на уме один футбол,
Судейство – главная проблема…
И ты туда же! Знаю, гол.
Давай-ка лучше сменим тему.
Мне, думаешь, с ним жить легко?
Футбольный монстр, притом бесстыжий.
А это что, «Вдова Клико»?
За нас! Забудь об этом рыжем.
Ему, и так, я отдала
Все годы лучшие – довольно,
И сыновей двух родила…
Да, помешались на футболе.
Вон, младший наш хотел играть,
Ходил, бедняга, грезил полем,
Так этот псих давай орать!
Нет, слава Богу, не позволил.
Я, кажется, чуть-чуть пьяна –
Хмель, говорят, от стресса лечит.
Налей-ка мне еще вина,
Пускай на сердце станет легче!
Какие сладкие на вкус
Твои податливые губы…
Я – пожалею! Ну и пусть.
Любовь всегда нас, женщин, губит.
Нет, ничего не говори –
Ты как ребенок, в самом деле.
Вот так лежать бы до зари
На этой шелковой постели…
Пыталась быть с ним честной, но…
Не вышло, каюсь, без обмана.
А Ромка – знаешь, он давно
Герой не моего романа.
Амура острую стрелу
Он променял на калькулятор.
Ему жена – футбольный клуб,
Любовница – завод проклятый,
Тот, что собрался увести
У конкурентов, и без драки.
Ему не может не везти –
в таких делах он съел собаку.
Он и в футболе чемпион,
И в остальном… На стали? Что ты,
Роман свой первый миллион
На смерти друга заработал.
И сына в честь него назвал,
А я ведь так хотела дочку…
Нет, лично он не убивал,
Но был причастен, это точно.
Скажи, зачем ему мандат?
Да изберут – он всем заплатит.
Какой из Ромки депутат?
Там без него бандитов хватит.
Умен – уж это не отнять,
Да только вот одна заминка:
Ну, кем он был бы без меня –
Реализатором на рынке?
О, Боже, я совсем пьяна.
Что там натикало – не вижу…
Арсюш, налей еще вина.
Иди сюда, ко мне, поближе…
…Как, утро? Долго ж я спала…
Ой, отпусти же, успокойся.
Арсюшка, милый, я пошла.
Отмажусь как-нибудь, не бойся…
Огромный дом. И тишина
Безжизненных роскошных комнат.
Я так была вчера пьяна,
Что вовсе ничего не помню.
Арсений был и есть ничей…
Я от себя к нему бежала.
Рассвет. Огарки двух свечей.
Роман!.. Два взгляда – два кинжала…
Где я была – там нет уже.
Да что ж так сердце бьется громко?
Не рай, хоть и не в шалаше
У нас с тобой, мой милый Ромка.
Ведь сам же знаешь, где была,
С кем пропадала до рассвета.
Молчишь? Тебя я предала.
Да что ты мне суешь газеты?
О, Боже… Боже, как он мог?!
Я не хотела… Ромка, милый!
Судьба преподнесла урок,
Жестокий – что ж, я заслужила.
просить прощения – смешно,
Оправдывать себя – нелепо.
Я виновата, Ромка, но
я не нарочно, видит небо!
Я слепо верила ему…
Он пальца твоего не стоит!
Не важно, как и почему,
И слишком поздно сердце ноет…
Я ухожу. Я не должно
Здесь ни минуты оставаться
Твоя неверная жена
Уже наказана. Прощаться
Не будем. Это ни к чему.
Роман, я так тебя любила…
О, нет, я не пойду к нему –
Его бы с радостью убила,
Но не убью. И не взмолюсь,
Как перед казнью, о пощаде,
Хоть до сих пор тебя люблю.
Роман, куда же ты? Не надо!..

Шел дождь. По мокрому шоссе
В слезах гнала, что было силы,
Я, как по взлетной полосе…
Грехи, знать, в небо не пустили.
Зачем-то бог меня хранил –
Я чудом смерти избежала.
А дождь по нервам остро бил –
Природе не знакома жалость.
В глазах и на душе темно…
Я, словно после сна, очнулась –
Пейзаж знакомый за окном,
Как будто все назад вернулось!
Старушек тихий разговор,
Малосемейка на отшибе,
Наш опустевший старый двор
И те же терриконов глыбы,
И голубятня – все стоит…
Но только я другая стала.
Застыло сердце и молчит –
Я безнадежно опоздала.
Не умирают от любви,
А жаль. И от нее не деться,
И, словно рана до крови,
Воспоминание из детства.
Ведь было все у нас тогда –
Теперь мы нищие. Светила
Любви счастливая звезда
Для нас. Ее я погасила.
И оценила, потеряв –
С людьми так часто происходит.
Не для меня в степи заря
Над терриконами восходит.
Не для меня весенний гром,
Медово-терпкий запах вишен.
мой тесный мир – холодный дом,
Где оказалось счастье лишним…

* * *
Он брел по городу один
И ничего вокруг не видел.
И, сам себе не господин,
Себя почти что ненавидел.
«Алина! Как она могла?!
А, впрочем, виноваты оба.
Она честна со мной была –
Ведь не клялась в любви до гроба.
А я ей столько обещал –
Сулил все золотые горы…» –
Он тихо с горечью шептал.
Дождем холодным плакал город.
Стемнело. Запахнул пальто,
А холод затаился в сердце,
Вскочил в роскошное авто
И все никак не мог согреться.
Завел мотор и полетел
Подальше от огней и шума,
Он слышать, видеть не хотел:
«Забудьте обо мне, я умер!»
По скользкой трассе мчался в ночь,
Не замечал дорожных знаков
И гнал воспоминанья прочь,
И, как ребенок, тихо плакал…
Ее он больше, чем любил –
Дышал, как воздухом… О, Боже!
Он чистотой души платил
За право вместе быть, и что же?
Марата он не убивал,
Но, чувствуя последней тварью
Себя, ни слова не сказал
О деле, что задумал Барик.
А Барика убрал Марат –
В тот день два взрыва прогремели…
Он стал богат. Но в сердце ад
С тех пор носил. А дни летели.
Он знал – расплаты час придет,
Он тайм последний проиграет.
Но небо терпеливо ждет
И так внезапно нас карает!..
Пока жива была любовь,
Еще душа на ней держалась,
Но в сердце поселилась боль.
Алина! Может, лишь казалось,
Что чувство связывало их?
Но это было, было, было…
Так почему исчезло вмиг?
Не может быть… Она любила!
Сливался с темнотой фургон
И были выключены фары…
Но руль рванул вдруг вправо он
И… чудом избежал удара!
Визг тормозов. Толчок. Кювет.
А слезы по щекам бежали –
Знать, было рано на тот свет,
Коль что-то на земле держало.
И встрепенулось сердце вдруг,
Забилось радостно и часто,
Был так прекрасен мир вокруг!
Он снова мчался вдаль. За счастьем…
Он знал, что должен заслужить
То, что растратил так беспечно,
Но вновь ему хотелось жить,
А счастье… Ехало по встречной!
Ее зеленое авто
Вдруг просигналило сердито:
– Вы кто? – Я? Собственно, никто…
А, впрочем, нет… Я – ваш! Хотите!

***
Почти пять лет прошло с тех пор.
Метель за окнами заносит
Наш тихий старый серый двор.
Тоска… Уж лучше снова осень.
Курантов бой, а я одна…
Ты счастлив новогодней ночью:
Писали, что твоя жена
Вернулась из роддома с дочкой.
Ведь ты об этом так мечтал –
Я за тебя, Ромашка, рада.
Ты и на вид моложе стал –
Тебе идет быть папой, правда.
Все так же сказочно богат
И славен добрыми делами.
Да, ты хороший депутат –
Побольше бы таких в парламент.
Модернизировал завод
И новый стадион построил –
Не зря влюблен в тебя народ…
А прошлый матч меня расстроил.
Да, я опять люблю футбол –
Во мне вдруг что-то оживает.
Жаль, не забили наши гол,
А ведь могли же… Ну, бывает.
Сегодня проиграли – пусть,
Зато забьют в финале столько!..
Но, все же, взгляд таит твой грусть.
А, может, кажется мне только?
Я прихожу на стадион
И взглядом нахожу VIP-ложу.
Там ты – кумир и чемпион.
Чужой, но мне всего дороже.
А был ведь мой когда-то… Я
Свой путь сама определила.
С тобой – друзья и… сыновья –
Не думай, что о них забыла.
Решила – лучше так для всех.
Бежала… Ни к чему мне битвы.
Тебе сопутствует успех,
Тебя хранят мои молитвы,
И ты не ведаешь о том,
Что я живу одним тобою.
Теплом любви согрет твой дом,
А мой – наполнен тихой болью,
И вряд ли путь твой приведет
В малосемейку на отшибе,
Где глуби и рыжий кот,
И старых терриконов глыбы…
Пришла бы – только позови –
Слепой от слез декабрьской ночью,
Но в мире больше нет любви.
Не вообще, но нашей – точно.
Да, я тебя еще люблю,
Но это чувство – Божья кара,
И верю я, что искуплю
Свой грех когда-нибудь. Подарят
Прощение мне небеса,
И снова обрету я счастье…
Сошлись две стрелки на часах.
Как мало все же в нашей власти…
Письмо закончу я свое –
Все, знаю, выдержит бумага,
И ветер в трубах допоет
Печальную степную сагу.
Потом дотла его сожгу…
Зато на сердце станет легче.
Нет, я давно себе не лгу –
Обман душевных ран не лечит.
В степи рожденную любовь
Хранит истерзанная память.
Я верю: где-то вспыхнет вновь
Звезда, погашенная нами…