Жанна с семьей сняла эту квартиру месяц назад. Квартира их устраивала, район неплохой, да и цена подходящая. Только с соседями не повезло: за стенкой жила развеселая эфиопская семейка, шумная и многолюдная. К ним часто приходили гости, в квартире Жанны не всегда была тишина. Но Жанна и ее муж Жора дома бывали редко, она работала медсестрой в больнице, а Жора – водителем. Их единственная дочь Аленка служила в армии. За этот месяц они даже не узнали в лицо никого из соседей, да их это не интересовало, им хватало проблем в собственной.
Вот и сегодня Жанна шла с работы и быстро взбиралась по лестнице на свой третий этаж, как вдруг увидела лежащую на полу немолодую женщину. В России Жанна была участковым терапевтом, потому привычно стала осматривать незнакомку и оказывать ей первую помощь. Пожилая дама очнулась, посмотрела на Жанну невидящими глазами и спросила:
- Где я? Что со мной?
Жанна назвала адрес. Женщина попыталась встать. Жанна отметила, что голос у нее звучный, молодой.
- Я живу в этом доме на втором этаже, помогите мне, пожалуйста, дойти до квартиры, - попросила женщина.
- Вы с кем живете?
- Сейчас одна, мои дети в Америке, а я сторожу квартиру. Вы не беспокойтесь, со мной такое бывает.
- Я – врач, мне не привыкать оказывать помощь. Правда, теперь медсестра. Как вы? Сможете остаться одна или кому-то позвонить? – спросила Жанна.
- Не надо, спасибо. Заходите иногда. Я благодарна вам за все. А зовут меня Любой, я буду ждать вас, хорошо?
- Я много работаю, но постараюсь навещать вас, Любочка, теперь обязана взять над вами шефство, - улыбнулась Жанна.
Вечером к Жанне пришла Вика, ее лучшая подруга, музыкант.
- Пойдем, Вика, проведаем соседку, зайдем на пару минут, - попросила подругу Жанна.
Вика согласилась, она знала о происшествии.
Люба открыла дверь, и Жанна увидела, что она до сих пор красива. Статная, худощавая, с красивыми лучистыми глазами и нежным профилем. Только кожа женщины отображала все пережитое в ее примерно семидесятилетней жизни.
Увидев Любу, Вика воскликнула:
- Боже, Любовь Христофоровна, я же аккомпанировала ей на концертах, Жанночка. Как я рада вам! Жанка, она была примадонной оперетты, киноактриса, первая красавица, я и не знала, что вы в Израиле.
- Я здесь давно, уехала с дочкой и зятем.
- А сколько роз вам дарили! Вы же любительница этих цветов! Вас так и прозвали в шутку: повелительница роз.
- Роз, Викочка, роз, только роз, посмотри, у меня растут розы на балконе. Бордовые и цвета самО.
- Красиво. А что случилось с вами?
- Бывает, иногда сознание теряю, уже лет пять так, не волнуйся, это бывает редко, и я лечусь.
Проведав женщину, подруги вернулись домой.
- Знаешь, Жанка, у Любови Христофоровны судьба совершенно необыкновенная. Хочешь, расскажу?
- Хочу.
- Слушай. Все началось с детства. Она родилась за несколько лет до войны, мама у нее наполовину еврейка, наполовину русская, а папа грек – Христофор Патманиди. Родители Любы поженились по великой любви, поэтому, единственную дочь назвали Любовью. Мама была художником в театре. Папа - певец в хоре оперного театра, в 39 году его забрали якобы за связь с греками. Враг народа. Вскоре забрали и Софью Ивановну, маму. Четырехлетнюю девочку взяла на воспитание Валентина Ивановна, сестра мамы. Больше отца девочка не видела, а мама вернулась через несколько лет, в 47 году, исхудавшая и больная. Затем у нее обнаружили психическое расстройство. Воспитывать дочь ей было не под силу, поэтому Любочка осталась жить у родственников, их называла мамой и папой. Родную маму называла мамой Соней. Во время войны их эвакуировали на Урал, там и нашла их Софья Ивановна. Отношения с ней у Любы не сложились, через некоторое время она умерла, ей не было и сорока лет.
Валентина Ивановна видела, что Любочка растет очень красивой девочкой, способной к лицедейству. Люба день и ночь пела звонким и сильным голосом. Вопроса о том, куда поступать, не было: консерватория, вокал.
Красота Любочки привлекала внимание не только сверстников. Профессор Бородкин «запал» на красавицу и решил завоевать ее сердце, но девушка, видя его интерес к ней, старалась меньше общаться с ним. Бородкин подослал к Любушке ее педагога Веру Антоновну, чтобы та объяснила, что желает немолодой, но имеющий большие возможности мужчина. Люба возмутилась, она воспитывалась в строгости. Результат не замедлил сказаться: ее отчислили за профнепригодность.
Девушка плакала от несправедливости, но ее неожиданно пригласили на киностудию и предложили довольно большую роль. Известный режиссер просмотрел пробы, и очаровательная Любочка произвела на него впечатление не только внешностью, но и актерскими способностями. Так она снялась в кино и стала знаменитой в своей округе.
Режиссер фильма Капустин предложил ей новую роль, но….мэтр поставил ей условие: она должна сожительствовать с ним. Любочка посчитала предложение оскорбительным и отвергла его. Больше Любу в кино не снимали.
Любина подруга Ольга окончила Консерваторию и стала работать в Оперном театре. Однажды пришла Люба в театр послушать оперу и ее случайно увидела одна из старейших хористок. Она раньше дружила с ее родителями. Чтобы не ошибиться, спросила:
- Ваша фамилия Патманиди?
- Да, но я вас не знаю.
- Я видела тебя в трехлетнем возрасте и узнала, ты похожа на мамочку. Какая красавица была твоя мама Сонечка! Ты помнишь ее?
- Помню, но она уже была исхудавшей и больной, вскоре умерла.
-Жаль, а я Гликерия Аристарховна, зови меня тетей Ликой, так ты звала меня в детстве.
- Неудобно.
- Нормально. Приходи завтра ко мне, есть разговор, запиши адрес.
Гликерия Аристарховна сыграла в судьбе Любы благородную роль: девушка была принята в хор, где раньше пел ее отец, и брала уроки пения у известной вокалистки Изабеллы Моремер, которая считала Любин голос перспективным.
Вскоре в театре появился молодой певец Расул, высокий статный азербайджанец. Его поставили петь главные партии, Расул был счастлив. Увидев хорошенькую хористку Любочку, решил добиться ее расположения. Но девушка обошлась с ним холодно: Люба не любила самодовольных красавцев. Расул не смог вынести такого пренебрежения к своей особе, улучил момент и прямо в театре изнасиловал девушку, пригрозив ей, чтобы молчала. У Любы произошел нервный срыв, Валентина Ивановна положила ее в больницу, а там девушка узнала, что беременна. Расула посадили.
Любочка ушла из театра, а затем случился выкидыш. На семейном совете решили: Люба должна уехать из города, хотя бы на несколько лет. Она созвонилась с подругой, уехавшей после окончания консерватории в другой город, та поговорила с начальством, и Любочка Патманиди была принята в театр оперетты. Пела в хоре, но вскоре ее заметил музыкальный руководитель, он предложил ей попробоваться на небольшую роль. Так она стала одной из ведущих актрис, пела Марицу, Сильву… Молодая красавица оставалась лакомым кусочком для мужчин, но Люба никому не давала повода для разговоров, казалась строгой и недоступной. Мужчины недоумевали, почему молодая красавица ни с кем не желает встречаться, считали задавакой. В коллективе Люба была со всеми ровной, но в душу к себе не пускала никого. Подружек завела, с ними и проводила свободное время.
И вдруг недоступная Любочка влюбилась. Сначала она не обращала на него внимания. Ну, играет себе на контрабасе высокий лысоватый мужчина, лет на 15 старше ее. Нет, она не могла ему объясниться сама. А однажды… Ей и ему поручили от театра купить подарки детдомовским детям на Новый год. Люба видела, с каким старанием выбирал он каждую игрушечку, как бережно заворачивал и складывал в большую дорожную сумку.
- Давид Григорьевич, у вас дети есть? – спросила Люба.
- Нет, я – старый, никому не нужный, холостяк. У меня мама лежала парализованная много лет, вот я и прошляпил свое счастье. Теперь ни мамы нет, ни жены, ни детей.
- Жениться никогда не поздно.
- Честно? Я просто немного не от мира сего, я отвык от женщин. Вот вы бы пошли замуж за такого непутевого мужика, как я?
- Возможно, пошла бы,- настроение у Любы было преотличное. Наконец, он обратил на нее внимание. Потом она узнала, что Давид с первого дня заинтересовался хорошенькой артисткой, но ей ничего не говорил: она – красавица, а он себя считал чудовищем.
Через две недели Давид и Люба подали заявление в ЗАГС, чему весь театр был удивлен: красавица и бесцветный старый холостяк. Все увидели, насколько Давид и Люба трогательно относятся друг к другу, даже нашлись завистники. Скрипачка Вельская, оказывается, имела виды на Давида, да и пианистка Гуральникова. Давид был удивлен: он считал себя бесперспективным. Не умеют мужчины подмечать отношение к ним женщин.
Фамилию Люба менять не стала. Одно удручала молодую жену: она сразу не забеременела. Не повлиял ли выкидыш на ее женское здоровье? Врачи говорили, что все в порядке. Прошло два года ,и у молодых родилась девочка Софья, так попросила назвать ребенка Валентина Ивановна.
Давид не противился: его покойную маму звали Софьей.
Сонечка часто болела. Люба работала мало, занималась ребенком. Через год родился маленький Христофор.
Я познакомилась с Любовью Христофоровной, когда малыш вырос, мы ездили по концертам, но о своей судьбе она мне не рассказывала, многое я узнал из уст доброй Валентины Ивановны. Любови Христофоровне уже было под 50, а мне 20. Через несколько лет мы уехали в Израиль, я ее потеряла из виду. Почему она одна?
- Давай ее спросим, - предложила Жанна.
- Хорошо, только я поговорю с ней одна, иначе она ничего не расскажет, скрытная, - ответила Вика
Через пару недель Жанна с Викой снова пили чай у Любы. Она настряпала блинчиков с творогом и изюмом, а подруги принесли тортик, стряпать которые Жанна обожала. Разговор шел о музыке и пении.
- Пою я, не могу не петь, - сказала Люба, - с ансамблем пенсионеров занимаюсь, иногда даю концерты, только здоровье подводит, приступы начались, говорят, сосудистое, теперь реже стали, пью лекарства.
Тогда Жанна решилась спросить о ее близких:
- Где ваши дети? Муж?
- Давид ушел из жизни семь лет назад, у него давление всегда путалось, то низкое, то высокое. Парализовало, а через два дня его не стало. До сих пор скучаю о моем Додюшке. Сонька в Америке с мужем живут, все у них в порядке. Она в папочку, музыкант, пианистка, а голосом не обладает. А Христофор в Греции, бизнесом занимается.
- Внуки есть?
- Пятеро: трое у Христофора, все мальчики, а у Соньки – девочка и мальчик. Ездим иногда друг к другу. Редко. Чаще я одна. А квартира эта Сонькина, выплатила она за нее. Мне давали хостель, а она не согласилась, не хочет квартиру пока сдавать. Живи, говорит, мама, а потом я тебя постараюсь забрать. Но я не хочу, никому не хочу быть в тягость, девочки.
Ложась спать, Вика сказала Жанне:
- Любовь Христофоровна больше всего на свете любит розы, видела, даже сейчас у нее в вазочке стоит бордовая роза.
- Что ты этим хотела сказать.
- Просто Любовь Христофоровна всегда была настолько свежа и красива, что ее сравнивали с цветами, которые она любила.
- Вика, человек не может всю жизнь быть молодым и красивым. Хотя…она и теперь роза, только слегка увядшая, - рассуждала Жанна.
- Ты права. Увядшая, но роза.
22 янв 2008 Зинаида Маркина